Андрей Ливадный - Взвод
Отчаяние на миг цепко впилось в разум, но реальность завязавшегося боя столь же мгновенно уничтожила все чувства, – Лозин слишком высоко поднял голову, и тотчас по песчаному, покрытому прахом погибшей растительности брустверу взметнулась цепочка султанчиков, будто по нему резанула автоматная очередь.
Он машинально отпрянул назад и вдруг увидел, что это было на самом деле: в маленькой конической воронке на уровне глаз лежал длинный острый шип, совсем не похожий на пулю, но явно аналогичный по предназначению.
– Не высовываться! Огонь выше! Целиться по кораблю! – Лейтенант на одном дыхании отдал эти команды, мгновенно сопоставив уже известную ему прочность корпусов черных кораблей и тип боеприпасов для подствольных гранатометов, оставшийся у его бойцов.
Это был единственный шанс изменить баланс сил, и он не ошибся: бойцы правильно истолковали приказ командира, они видели то же, что и он, мыслили в унисон с лейтенантом, и последний залп подствольных гранатометов послал по баллистической траектории восемь кумулятивных гранат, семь из которых попали в чужой корабль, озарив его слоистую обшивку неяркими сполохами.
Иван не мог видеть точные места попаданий, но он знал принцип действия кумулятивного заряда и мог представить, как струя пламени прожигает обшивку подковообразной громады, создавая внутри предполагаемых отсеков температуру до тысячи градусов по шкале Цельсия…
Словно в ответ на его наитие, изнутри слоистой громады внезапно взметнулось несколько фонтанов чадного пламени, лишний раз подтверждая, что корабли Чужих, в силу каких-то особенностей, состоят из полимерных материалов и органики; возможно, их защита была изначально ориентирована на неизвестные людям типы энергетического оружия, но это являлось явным минусом в условиях Земли…
* * *Первая атака Чужих захлебнулась на подступах к траншеям, но вторая волна высадившихся существ уже не повторила тактическую ошибку своих предшественников, тем более что отступать им было по сути некуда – за их спинами полыхал базовый корабль, извергая в небеса ревущие столбы пламени. Оставалось лишь гадать, каким образом ему удается удерживаться в воздухе, но на подобные размышления у людей не было ни времени, ни сил…
Ситуация менялась с каждой секундой: из объятого пламенем корабля больше не соскальзывали фигурки Чужих, но те, кто успел высадиться, объединившись с отступившими остатками первой волны, вдруг ринулись в атаку, накатываясь на развороченные бомбовыми ударами укрепления уже не сплошным темным валом, а отдельными группами, которые перебегали от укрытия к укрытию, ведя попеременный огонь по позициям людей…
В момент первой атаки Иван успел отчетливо разглядеть, что в руках наступавших не было никакого оружия, однако, невзирая на это, земля вокруг дыбилась сотнями султанчиков, в воздухе стоял непрекращающийся высокочастотный свист, острые пятисантиметровые шипы вонзались в обнажившиеся стены железобетонных конструкций, вокруг вновь воцарился кромешный ад, где подавляющее превосходство мгновенно перешло на сторону Чужих…
Еще немного – и горстку людей просто сомнут…
С дальних позиций ударили скупые, экономные автоматные очереди, но, пригнувшись за бруствером, Иван не мог определить, как далеко продвинулся противник, он лишь понимал, что они с Долматовым оказались на острие клиновидной позиции, и их легко могут обойти с флангов.
– Прикрой! – крикнул он Андрею, резко выпрямляясь.
Он приподнялся всего на миг, чтобы оценить расстояние до атакующих, но и этого краткого промежутка времени хватило, чтобы несколько шипов вонзилось в опущенное забрало компьютеризованного шлема, покрыв его густой сеткой трещин.
Чужаки были уже совсем близко, метрах в сорока, и лейтенант, одной рукой отстегивая забрало, в котором застряло четыре шипа, другой выхватил из подсумка разгрузки ручную гранату и, не вставая, метнул ее за перепаханный бруствер.
Взрыв…
Мгновенный рывок, длинная очередь, падающие навзничь тела Чужих, свист, глухие болезненные удары в бронежилет – все это слилось в единое ощущение гуляющей рядом с тобой смерти, ее горячее дыхание, казалось, обжигает незащищенное лицо, нервы уже порвались, и тело отделилось от разума, – он вел непрерывный огонь, чтобы дать остальным бойцам взвода возможность поднять головы, увидеть врага…
С расположенных за спиной Ивана позиций дружно ударили автоматы, и лейтенант резко пригнулся – смерть снова разминулась с ним, и от этого хотелось заорать, но из пересохшего горла рвался лишь хрип…
Рядом внезапно возникла фигура Долматова – он медленно пятился, непрерывно стреляя в глубь хода сообщения, – значит, Чужие уже там, они все-таки обошли фланги, и дело идет к рукопашной схватке…
Пользуясь секундой передышки, Лозин перезарядил «шторм», оглянулся, и как оказалось – вовремя: справа от него в ход сообщения уже прыгали фигуры Чужих. Автомат в руках лейтенанта вновь разразился длинной очередью. Теперь он и Долматов стояли спина к спине, стреляя в противоположных направлениях, а поверх их голов летели ослепительные росчерки трассирующих пуль. Вновь гулко ударило несколько гранатных разрывов, потом над развороченными укреплениями раздался долгий, иссушающий разум крик смертельно раненного человека, и вдруг оглушающий, ни с чем не сравнимый грохот судорогой прокатился по окрестностям…
Иван уже неадекватно воспринимал реальность. Ковер стреляных гильз покрывал дно траншеи, ноги тонули в нем по самые щиколотки, напротив, у изгиба хода сообщения, громоздилась баррикада из мертвых, изрешеченных пулями тел Чужих, а вокруг на несколько мгновений вдруг воцарилась ватная тишина.
Он обернулся, ощущая себя так, словно только что залпом выпил бутылку водки, – оглушенный разум не мог собрать воедино целостную картину окружающего, он воспринимал лишь отдельные ее фрагменты, словно бесконечную вереницу застывших стоп-кадров…
Остро пахло гарью.
Запах пробивался даже сквозь фильтры дыхательной маски, и Иван, подняв голову, понял – почему. Дыхательный аппарат съехал набок, одно крепление было перебито, по щеке щекотливыми каплями струилась кровь из неглубокого пореза, а источником зловонного дыма был внушительный обломок чужого корабля, лежащий метрах в десяти от полузасыпанной траншеи.
Огромная слоистая «подкова» взорвалась, и этот поколебавший окрестности удар заставил обе стороны на миг оцепенеть, прекратив огонь.
Чужие, которых оставалось не менее пяти десятков, внезапно оказались в невыгодном, уязвимом положении – сзади полыхали обломки их корабля, а с фронта вновь ударили автоматы, но они не дрогнули, будто такие чувства, как «обреченность» или «страх», были им незнакомы.
