Александр Климай - Ихтиандр
Рассчитавшись за завтрак, путешественники вышли на верхнюю палубу.
— Какой простор… — задумчиво произнесла Луиза.
— Да, — ответил Мишель, — мы у двадцатой параллели, где-то там, северо-западнее от нас, острова Фиджи.
Они еще некоторое время рассматривали бескрайние дали океана… К десяти часам утра стало жарко. Мишель зашел за сестрой, и они спустились в бассейн, который имел сообщение с океанской водой. Желающих поплескаться оказалось немного, несмотря на начинающийся зной, и купальщики дали волю своим чувствам…
Неожиданно мозг Луизы уловил сигнал о помощи. Как она его почувствовала? — девушка сама себе не могла этого объяснить. Призыв повторился. Странное ощущение испытала Луиза — она поняла его, хотя никогда ничего подобного не слышала. У девушки не было сомнений, оказывать или нет помощь бедствующему: нужна помощь — значит, она сделает для этого все, что в ее силах, и в этом смысл ее дальнейшей жизни.
Не предупредив брата, девушка поднялась из воды на палубу и прошла в свою каюту. Достала дыхательный аппарат, надела его и вернулась к бассейну. Все это было сделано так быстро, что Мишель и не заметил отсутствия сестры. Отыскав глазами брата, она подозвала его. Увидев на ней аппарат, Мишель растерялся и, подплывая к сестре, тихо произнес:
— Сестренка, профессор же просил держать это изобретение в тайне!
— Милый! Я тебя очень люблю! Поцелуй за меня родителей… — и, обняв брата, она проговорила. — Прощай!
Девушка выпрямилась и быстро направилась к борту парохода. Каких-то мгновений не хватило Мишелю задержать сестру. Ее тело ускользнуло от его рук и, зависнув в красивом прыжке между бортом и водой на пару секунд, ушло в океан.
Молодой человек не рассуждал, а действовал. За ее прыжком последовал его, быть может, менее красивый, но уверенный. Под водой он некоторое время видел сестру и пытался ее догнать. Но возможности оказались разными — дыхательный аппарат помогал Луизе, она словно рыба ушла на глубину и стремительно поплыла на зов…
На воду тут же были спущены шлюпки со спасателями. Чувствуя бесполезность преследования сестры, Мишель в отчаянье забрался в лодку. В этот момент с борта парохода послышались крики:
— Акулы!
Обезумев, молодой человек вновь хотел нырнуть, но его задержали спасатели. Он опустился на скамью, ничего не видя перед собой — где-то там, впереди, погибала его любимая сестра…
Между тем, заметив акул, девушка издала необычный для себя звук и почти тут же была окружена кольцом дельфинов, сопровождавших пароход. Несколько хищниц безрезультатно кружили недалеко от Луизы и даже не пытались прорваться через это кольцо. Видя, что ей не угрожает опасность, девушка поплыла на зов, покоряя одну милю за другой. Луиза сама удивлялась той стремительности, с которой она неслась. Дельфины, сопровождавшие ее, с трудом успевали за ней.
— Куда она мчится? — поняла она неожиданно прозвучавший вопрос.
— Ты разве не слышал далекий сигнал бедствия?..
Луиза воспринимала этот разговор, как само собой разумеющееся. Она не удивилась своей способности понимать речь дельфинов, наоборот, ее душу переполняло неизъяснимое чувство радости…
ГЛАВА 14
— Итак, господин профессор, вы теперь в курсе событий… Великой Германии нужны талантливые люди и великие дела. Фюрер завоюет не только Европу… Для работы будут созданы все условия. Единственное, чего у вас сейчас нет — это выбора. Но поверьте, у нас его тоже нет, ибо ученых, подобных вам, просто не существует… — резидент Дитрих пристально посмотрел на Сальватора. — Я пока не открываю вам имя человека, который дал санкцию на эту операцию. Могу только сказать, что это один из руководителей рейха.
— Вы хотели сказать — один из человекообразных зверей, — проговорил после длительного молчания профессор. — Уж кому-кому, а вам-то, Сандро, или как вас там? известно, почему я занялся операциями на мозге. А если вы все еще не поняли, то для вас я повторю: такой работой я занялся для того, чтобы избавить человечество от этих зверей… И вы пытаетесь склонить меня, профессора де Аргенти, к сотрудничеству с фашизмом. Да, вы плохо меня узнали… Как, впрочем, а я вас…
— Профессор, нам плыть далеко и долго. Я думаю, у вас будет время подумать. Не забывайте о милой барышне — вашей невестке… Я предполагал, что вы откажетесь от нашего предложения, и намеренно захватил ее… — чтобы у вас был хоть какой-то стимул… — Дитрих усмехнулся. — К тому же вы должны оценить мой гуманизм.
Профессор саркастически посмотрел ка резидента.
— Не глядите на меня так. В отличие от вас, я успел прочитать письмо вашего друга, в котором он сообщает, что все родственники уезжают в Новую Зеландию, а затем в Сидней. И только благодаря мне они вернутся в свои жилища… А я бы мог разнести пол-острова на кусочки, чем усложнил бы им жизнь.
— Так вот, оказывается, в чем дело, — подумал Сальватор, — фашисты не разобрались в очевидном — в ценности научных работ Армана. К тому же они не имеют сведений о последних разработках ученых и поэтому… не сумели связать имя Джонсона с островом… Это хорошо! Ясно и то, почему они не разрушили остров — они хотят купить меня этим. Гуманисты! Нужно потянуть время и подальше уплыть от земли. Вот только Гуттиэре…
— Я подумаю, — уклончиво ответил профессор, — как мне вас называть?
— Дитрих Редер.
Стальная громада подлодки скользила сквозь толщу воды. К вечеру она должна была подойти к заданному квадрату океана, где намечалась встреча с кораблем-заправщиком. Недалеко от этого участка проходил караванный путь. Но, учитывая небольшую загруженность его пароходами, подводники рассчитывали провести заправку без помех, на случай которых у них имелись торпеды… Просчитав свои координаты, штурман доложил капитану о месте нахождения.
— Замечательно. Еще немного, и мы у цели. С такой лодкой можно работать — хорошо идет. Скоро появится транспорт, который снова будет сопровождать нас в пути, — проговорил капитан.
— Слышу винты корабля, — доложил акустик, — курсовой сорок… Дистанция…
— Прекрасно, — произнес капитан Вайс, — невероятная точность с их стороны. Горизонтальщик! Отработай рулями на подвсплытие.
Перископ с шумом пошел вверх, и его глаз уловил гребень волны и кусочек неба. Однако корабля не было видно.
— Шум винтов нарастает, транспорт где-то близко, — докладывал акустик. — Даю пеленг: сто сорок… сто тридцать… сто двадцать пять… Пеленг нужен дальше?
— Нет, — ответил капитан.
