Уолтер Уильямс - Дни искупления
— Кто выболтал тебе шифр? — Его голос дрожал от негодования.
Очевидно, такой поворот событий не на шутку встревожил Пашиенса. Ну что ж, Лорен его понимает и не осуждает.
— Никто ничего мне не говорил. — Лорен спокойно вернул автомат на место.
— Я прибью того сукина сына, у которого язык болтается как помело...
— Посмотри на кнопки, — прервал его страстную тираду Лорен.
Не понимая еще, в чем дело, Пашиенс нехотя перевел взгляд на клавиатуру. Лорен вставил стержень на прежнее место, зеленый огонек погас, красный загорелся.
— Три кнопки грязноваты, а остальные совершенно белые, потому, очевидно, что их никто не трогал. После этого наблюдения мне осталось только угадать, в каком порядке нажать замызганные кнопки.
Сообразив, что к чему, Пашиенс издал шипение, переходящее в сатанинский смех.
— Да, хороший урок ты мне преподал, Лорен. Теперь всем своим людям я выдам по бутылочке жидкости для протирки кнопок. Спасибо за науку.
— Лучше бы ты убрал эти пушки подальше из моего города.
Глянув на Лорена, Пашиенс едва заметно кивнул и снова уставился на коробку с оружием.
— Рано или поздно, — пояснил Лорен, — кто-нибудь их стащит. Надежная или ненадежная тут охрана, но однажды шустрый шкет умудрится слямзить твои «игрушки», хотя бы просто для того, чтобы пострелять по школе или, может быть, по машине одноклассника, мало ли что взбредет ему в голову. Я не желаю, чтобы такое опасное оружие попало в руки малолетнего недоумка, жаждущего острых ощущений.
— Без оружия нам не обойтись. Работа у нас такая.
Оставив тщетные попытки объяснить Пашиенсу последствия безответственного отношения к оружию, Лорен поудобнее устроился на сиденье и устремил взгляд вперед сквозь лобовое стекло, всем своим видом давая понять, что пора ехать на экскурсию. Дождевые капли растекались по лобовому стеклу, навевая невеселое сравнение: он, как незадачливая оса, беспомощно бьется о неподдающееся окно.
Уловив настроение Лорена, Пашиенс закрыл ящик с автоматами и завел машину. Они выехали со стоянки, миновали скульптуру «Раскрытая симметрия», административное здание и пару строений с бочкообразными крышами, на одном из которых крупными буквами стояло ФИДО.
— Так называемая черная лаборатория, — пояснил Пашиенс, — там ведутся секретные работы.
Далее показались строения бункерного типа с надписями ПРИНЦ и ШЕП.
— Это тоже черные лаборатории? — спросил Лорен. — Специфический юмор у физиков, как я погляжу.
— Да. У меня смутное представление, чем они там занимаются.
— Тебе, наверно, для твоей работы необязательно знать это?
— Пожалуй, да. Все равно я ничего не понимаю, о чем они болтают в баре. О секретных вещах или нет, черт их знает, этих физиков.
— Тут надо смотреть, с кем они говорят. Если с неким субъектом с русским акцентом и в мешковатом костюме, тогда тебе надо бдить, — пошутил Лорен.
— Русские шпионы уж сорок лет как не носят мешковатые костюмы. Ким Филби научил их одеваться. Слышал о нем? А наших физиков хлебом не корми — дай потрепаться о науке, они и с чертом поговорят. Впрочем, совсем не обязательно, что при этом всплывет какой-либо секрет. Обсудят сходные, но не засекреченные проблемы, будут крутиться вокруг да около, а сути своих исследований не прояснят.
Может быть, физики действительно разговорчивы, подумал Лорен, но только не Джерниган — из него слова клещами не вытянешь. И Дейльх, вероятно, не захочет разговаривать со мной.
Тем временем их «блэйзер» доехал до конца широкой аллеи и свернул налево. Через четверть мили они подъехали к невысокому зданию с плоской крышей на бетонированной и выкрашенной коричневой краской площадке. Создавалось впечатление, будто некий маньяк с немецкой точностью воспроизвел индейское пуэбло. Далее расстилалась пустыня с торчащими кое-где мексиканскими соснами, перемежающимися юккой.
— Почему это строение стоит особняком от других? — спросил Лорен.
— Черные лаборатории и административные здания расположены недалеко друг от друга из соображений секретности. А в этом здании находится ТОКАМАК и производятся мощные взрывы. Адское место. Вот его и поставили подальше. Тут же находится и ускоритель.
— Взрывы, говоришь?
Пашиенс остановил машину у деревянного плаката с голубыми буквами ЛИНАК на сине-зеленом фоне, потянул ручку ручного тормоза.
— Да. Взрывают в МКГ, магнито-кумулятивном генераторе. Вначале создается магнитное поле нужной формы, затем оно быстро сжимается взрывом и направляется на мишень. Нечто подобное есть и у русских. — При этом Пашиенс изобразил пальцами, как сжимается магнитное поле. — Бах — и мишень испарилась.
— Здорово, — отозвался Лорен, не вполне понимая, зачем это нужно.
Они вошли в здание через стальную бежевую дверь метров четырех высотой. Дверь, к удивлению Лорена, оказалась не заперта, так что голографической карточки не понадобилось.
— Здесь, судя по всему, нет ничего секретного? — догадался Лорен.
— Ничего. Эту дверь запирают на замок только на ночь, если внутри никого нет.
— Ну и ну.
— Но тут почти всегда кто-то работает, даже ночью. Сам убедишься, когда посмотришь журналы с проходных. Эти люди, бывает, сидят на работе по восемнадцать часов. Могут и в два часов ночи прийти.
Стены внутри оказались без штукатурки, голый бетон просто выкрашен мрачной зеленой краской. На стенах висели доски с многочисленными объявлениями о научных конференциях с непонятными и замысловатыми названиями и всевозможных конкурсах. Встречались и краткие статьи со странными и чудовищными для Лорена названиями: «К вопросу о сингулярностях в классической и квантовой теориях гравитации», «Мегаамперные потоки плазмы и их диагностика».
Нормальному человеку ничего понять невозможно.
Лорен под водительством Пашиенса осмотрел несколько безлюдных помещений с металлическими столами и компьютерными терминалами на них. Снова доски объявлений, пастельно-зеленые книжные шкафы, плакаты с экзотическими видами природы. Уж не закупает ли ЛВТ эти картинки оптом, подумал Лорен. На потолках светились флуоресцентные лампы.
— Давай сюда, — Пашиенс открыл следующую дверь с надписью «Пункт контроля». Чуть ниже на двери прилеплена уже знакомая Лорену табличка с физико-юмористическим сообщение о том, что где-то неподалеку, возможно, спал Гейзенберг. Эту яркую надпись флуоресцентной краской на оранжевом фоне Лорен видел на бампере чьей-то машины у мотеля «Гайявата».
— Ого, — воскликнул Лорен, войдя в помещение размером с половину футбольного поля, залитое светом и заполненное мониторами с высокой разрешающей способностью. Для полного сходства с комнатой анализа ситуаций в Пентагоне не хватало только гигантской карты России.
