Александр Лайк - Синий, как море
Демонам эта битва обошлась не так дорого, как людям. У одного из них не хватало куска мяса в левом боку. И все. Двое других вышли из боя невредимыми, хотя один - тот, что держался за живот - пропустил мгновенный удар ногой, а второй схлопотал мечом в ухо. На свое демоново счастье, плашмя - дьявол не успел развернуть лезвие.
Луна поднялась уже достаточно высоко над горной грядой, стало еще светлее, а над восточным горизонтом небо едва-едва поблекло - солнце еще из-под земли дергало пышный густо-фиолетовый плащ ночи.
Почти два часа мы справлялись с победой. Наложили тугие повязки на плечо лейтенанта. Даргиш от боли пришел в себя и громко ругался. Стянули жгутом запястье изувеченному гвардейцу. Перевязали Харсея и меня. Тем временем Альба, ковыляя, как гусь вдоль топкой лужи, побрел к лошадям за каким-то особенным пластырем для поврежденного демона, и вскоре звучные многоэтажные обороты дали нам понять, что лошади, оставленные без присмотра, разбежались. Два демона и Орбен, тоже ругаясь (каждый на своем языке), пошли их собирать. Так что некоторое время мы могли наслаждаться изысканным пятиголосием. Потом Альба закончил свою мысль и затих, а ловцы и охотники ушли далеко от нас, за пределы прямой слышимости. Только изредка, когда одна из лошадей снова срывалась в бега из-под самого носа, эхо доносило до нас последние слоги очередного всплеска эмоций. Даргиш почувствовал себя одиноко и тоже замолчал. К тому же начал действовать корень чумея, который он все это время жевал, и лейтенант теперь тратил большую часть сил на то, чтобы не заснуть.
Наконец, беглянок собрали - по всему полю и по трем дорогам - и вернули к столбу-указателю. Альба первым делом заменил тряпку, успевшую пропитаться смолистой кровью демона насквозь, на пластырь, а затем обтянул пластырь сверху широким мягким ремнем. Потом промыл себе глаза, изведя на это пол-бурдюка воды, а потом проделал некоторые манипуляции с Орбеном, после чего паж перестал постанывать и покряхтывать, да и координация движений у него заметно улучшилась.
- Подведем итоги, - сказал Альба, силой заставляя Орбена опуститься на обочину и бессильно рухнув рядом с ним. - Все прекрасно. Гонец ушел в Дельфос, и уж теперь точно будет там с рассветом. Передовой дозор врага далеко ведь забрались, мерзавцы! - уничтожен. Я думаю, правильнее будет его назвать не дозором даже, а отрядом. Три лунных дьявола - сила, достаточная для того, чтобы растоптать пять-шесть фаланг легкой пехоты. Без сопровождения, конечно. Они просто не ожидали, что могут напороться на трех демонов, Витязя и Принца с Мечом Могущества. Кстати, Принц, ваш меч из Светлых?
- Да, это же Ванаир, как вы знаете, - ответил я, пытаясь найти в траве место посуше. - Светлый меч Ванаир, зеркальный двойник Темного Саммахима.
Я тут же сам удивился тому, что сказал. Отцы небесные, а это я откуда помню? Это же магия, которую я должен забыть наповал, так?!
Нет, это не магия, быстро успокоил я себя. Магия начинается там, где речь идет об отличии Темных мечей от Светлых, и какие преимущества это дает владельцу клинка. Этого я счастливо не помню.
А имя и история меча - это то, что необходимо знать воину. Военные знания у меня пока никто не крал. Хотя... С лошадьми-то обращаться я почти разучился...
- Я знал лишь имя, но почувствовал, что меч полон огня, - говорил тем временем Альба. - Сегодня это дало вам особенное преимущество, принц. Лунные дьяволы, как порождения Ночи, особенно чувствительны к Светлым мечам. Но имейте в виду, принц, что если нам придется сразиться с вивернами или дракками, Ванаир будет лишь немногим лучше обычного правда, очень хорошего - меча. Впрочем, зачем я этом вам говорю? Вы это знаете лучше многих... Извините, принц.
Вот такой он, Альба. Хорошо я все-таки сделал, что признался ему в своем свежеприобретенном невежестве! Теперь он меня подкармливает знаниями. По зернышку, по крошечке, и по возможности неприметно. Ну что же, я и по крошке сьем. Мне сейчас духовной пищи надо много, вкусной и разной. Как насекомышу какому-нибудь, несколько собственных объемов в день. Муравей, собирающий зерна истины... тьфу!!
- Однако, я продолжу, - снова заговорил Альба. - Победа, которую мы одержали нынче ночью, велика, а пользу ее мы осознаем только несколько дней спустя. Но теперь перед нами серьезный вопрос: что делать дальше, чтобы сполна воспользоваться ее плодами? Мы потеряли немало времени, к тому же дальше ехать могут не все. Мы всего лишь в двух с небольшим часах пути от Ранскурта, а рассвет уже не за горами. Фигурально, конечно... рассветет как раз за горами, уже и небо сереет. Как ни странно это прозвучит из уст того, кто все время торопил остальных, но я теперь предлагаю вернуться. Нам нужен новый эскорт, нужно отдохнуть и осмотреть повреждения... Вот мой голос, принц. Что скажете?
- А сколько времени нам надо, чтобы добраться до Сапфира? - глупо спросил я. - Отсюда или из Ранскурта - это ведь почти все равно, так?
- Сорок, может быть, сорок пять часов пути, если делать по пятнадцати фарадов в час, - спокойно ответил Альба. - Считайте сами, мой принц. Если ехать по восемь-девять часов в день, как предполагал благородный Данк значит, пять дней. Если вообще не устраивать привалов и передышек, можно и в двое суток уложиться. Но, мой принц, никто из нас сейчас не способен на такие подвиги.
- А если без подвигов? Насколько быстро мы способны двигаться, не изматывая себя... и демонов?
- Без особого напряжения мы сможем делать немногим более десяти фарадов в час, - меланхолически подсчитал Альба. - Вот разве что идти по пятнадцати часов в сутки... Тогда в четыре дня уложимся. Но чем ближе мы подойдем к Сапфиру, тем опаснее будет путешествовать в подземные гонги.
- Простите? - это вмешался Орбен.
- А, это я должен просить прощения, - улыбнулся Альба. - Так считали время в старину, а сейчас традиция сохранилась разве что в самых древних храмах. Первые восемь часов от обряда Создания Дня солнце идет в небо и занимается там своими делами. Это восемь небесных гонгов. Потом оно склоняется к земле и греет нас, спускаясь к закату. Это гонги земные. А потом - понятно. Следующие гонги солнце странствует под землей. Так вот в ночные гонги на дороге в Сапфир может случиться всякое. Кто знает, сколько еще дьяволов служит Черному?
- Тогда вернемся, - обреченно сказал я.
- Еще какие-нибудь соображения есть? - вежливо спросил Альба.
- Я со своим господином, - серьезно отозвался Орбен.
- Я ехать могу, пожалуй, - прохрипел Даргиш. - Но драться, боюсь, не сумею. Никакой из меня теперь боец.
Искалеченный гвардеец согласно кивнул.
- Меч я удержу, - сказал он твердо. - Но сила ушла. Минут на десять боя осталось, не больше.