Андрэ Нортон - Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
«Забери у него меч!»
Если она хочет, чтобы отмщение свершилось, надо повиноваться. Но хочет ли она? Герта распростёрлась под скалой, наблюдая за колдовской битвой. Лезвие меча перемещалось умопомрачительно медленно, но тем не менее всякий раз успевало отразить выпад голубой руки. Тристан еле двигается; почему же Жабы бессильны поразить его в быстрой атаке? Может, порождение этого щупальца стоило им очень многого?
«Меч!»
Снова боль в голове.
Герта не шевельнулась.
«Я не могу!»
Выкрикнула ли она эти слова, прошептала или только подумала? Девушка не знала, как не знала и того, почему месть уже не кажется ей приятной.
Темнота… связанные руки… шум сражения… один из воинов падает со стрелой в горле… победный клич… чья-то тень приближается к ней из мрака… видна лишь кольчуга… и меч…
Тяжёлая рука повергает её наземь… она слышит смех, грубый смех, который обжигает, хотя тело её, лишённое последней одежды, дрожит от холода… Ещё раз…
Нет! Она не хочет вспоминать! Не хочет! Им не удастся её заставить!
Герта пришла в себя. Увидела Тристана, продолжавшего свою отчаянную битву. Этот человек оскорбил её.
«Меч! Отними у него меч!»
Герта кое-как поднялась. Она должна была забрать меч. Тогда он на собственной шкуре узнает, что такое чувствовать себя беспомощным, униженным и… И? Каким ещё? Мёртвым? Жабы намерены убить его?
«Вы убьёте его?» — спросила она. Она никогда не думала, что расплата будет именно такой.
«Меч!»
Жабы не ответили. Они просто подхлестнули её к действию. Смерть? Нет, Герта была уверена, что смерти он избежит — по крайней мере такой, которая известна роду человеческому. Да, но…
«Меч!»
Девушку как будто ударили кнутом, требуя от неё бездумного повиновения приказу. Но получилось наоборот — боль пробудила в ней чувство опасности. Она вызвала к жизни силы настолько тёмные, настолько чужие, что с ними, пожалуй, не совладает и самый могущественный колдун из числа её соплеменников. Да, Тристан заслуживает наихудшей участи. Но наихудшей по человеческим меркам, а вовсе не этого!
Левой рукой Герта коснулась мешочка с травами Гунноры, который был спрятан у неё на груди. Пальцы правой руки пошарили по земле, нащупали камень. Прикосновение к мешочку с травами как будто изгнало из её головы тот голос. Он затих, точно отдалённый крик. Девушка подобрала камень…
Тристан неотрывно следил за щупальцем. Руку воина, которой он держал меч, разрывала боль от кисти до плеча. Он чувствовал, что вот-вот потеряет над собой контроль.
Герта нагнулась, разорвала подол юбки. На ладонь ей выпал второй мешочек с травами. Девушка ожесточённо принялась натирать им камень. Мелочь, конечно, но что она ещё может сделать…
И она швырнула камень в голубую руку. Та, извернулась, уклоняясь. Понимая, что это единственный шанс, Тристан со всей силой обрушил меч на щупальце, которое поддерживало руку.
Клинок прошёл сквозь него, как будто оно не имело субстанции, как будто оно было всего лишь порождением собственных страхов Тристана. Вспыхнул бледный свет. И вдруг — жадно разверстая рука исчезла вместе со щупальцем.
В тот же самый миг Тристан понял, что обрёл способность двигаться, и отступил на несколько шагов. Чья-то рука ухватила его, словно помогая идти. Он рванулся в полной уверенности, что это новая проделка врага, сбросил с себя руку. Раздался крик; Тристан резко развернулся в сторону.
Рядом с проходом у подножия скалы лежала какая-то тёмная куча. Тристан выставил меч, готовый отразить нападение, чувствуя, как возвращаются к нему силы. Куча зашевелилась. Из неё высунулась белая рука, ухватилась за колонну…
Его затуманенный рассудок прояснился. Женщина! И, значит, та штука, которая пролетела мимо мгновение назад, была направлена не в него, а в призрачную руку! Она на его стороне, она его друг.
Внезапно послышался новый звук, похожий на шипение потревоженной змеи. Причём не одной. Прижавшись спиной к скале возле женщины, Тристан бросил взгляд на середину площадки.
Щупальце, поражённое ударом меча, исчезло, но остались другие. Они больше не переплетались между собой; на концах их появились отвратительные подобия змеиных голов. И их было столько, что глупо было даже мечтать выстоять против них… Но ему не остаётся ничего другого.
Ощутив тяжесть на своём плече, он оглянулся. Женщина встала; одну руку она прижимала к своей груди, другой держалась за него. Тристан не мог разглядеть её лица, скрытого тенью капюшона. Но за шипением змей он услышал её голос. Слов он не разбирал, но по ритму догадался, что она поёт какую-то песню.
Одна из змей бросилась на него. Он выставил перед ней меч. Коснувшись клинка, тварь исчезла. Первая из дюжины. Сжимавшая меч рука снова отяжелела, все движения его опять замедлились.
Тристан попытался стряхнуть с себя женщину. Будь у него возможность хотя бы на мгновение выпустить меч из рук, он бы просто оттолкнул её.
— Отпусти меня! — крикнул он, извиваясь всем телом.
Она не ответила и вообще никак не отреагировала на его требование. И продолжала петь. Тристану показалось, что он слышит в её пении жалобные ноты, как будто она умоляет кого-то помочь им обоим.
Внезапно из её пальцев перетекло в его плечо и устремилось дальше по руке, по спине, к ногам, к животу живительное тепло и чувство свободы — свободы не от её объятий, а от тех уз, которые приковали его к этому месту. А посредине площадки яростно задёргались змеиные головы. Они парами сталкивались в воздухе, мгновенно образуя единое целое.
Теперь на людей нападали уже не маленькие головёнки, но здоровенные головищи, однако Тристан успевал отражать их выпады. А они двигались всё быстрее и быстрее. Пасти их были разверсты, но там не видно было ни ядовитых, ни вообще каких-либо зубов. Тем не менее Тристан знал, что если хоть одна пасть коснётся его или женщины, — пиши пропало.
Развернувшись вполоборота, он отразил атаку с фланга. Нога его поскользнулась, он упал на колено, едва не выпустив меч. Ухватив клинок покрепче, он услышал крик. Оставаясь в прежней позе, Тристан повернул голову.
Нападение последней змеиной головы оказалось хитрой уловкой, ибо отражая его, он вырвался из рук женщины. Две другие головы тут же накинулись на неё и полонили. К своему ужасу, Тристан увидел, что одна из змей почти заглотила голову женщины. Вторая тварь кольцами обвилась вокруг её талии. Если женщина и кричала, то голос её заглушал мерзкий колпак на голове. Бледно светящиеся червяки волокли её к своему логову; она не сопротивлялась. Навстречу им вытянулись ещё два отростка. На Тристана они уже не обращали внимания.
