Майк Резник - Черная Леди
— Рубен Венциа согласен оплатить все расходы. Связываюсь с Делуросом VIII. Предполагаю, что смогу закончить поиск за 30—40 минут.
Тем временем могу продолжать с вами разговор. Если вы желаете воспользоваться другими услугами библиотеки, я вызову вас, когда буду готов.
— Наверное, я на несколько минут отойду, — сказал я.
Экран компьютера погас, и я вышел из кабины, ожидая привычной волны тепла и покоя, как бывало всегда, когда я попадал в близкое окружение разумных существ. Я прошел в середину зала, где оказалось около двадцати не-землян, и действительно ощутил благодатное тепло, но это чувство не шло ни в какое сравнение со всплеском эмоций, охватывавших меня всякий раз, когда мне удавалось сузить список потенциальных поклонников Черной Леди. В другое время, в нормальной обстановке, это меня глубоко обеспокоило бы, но сейчас я был настолько увлечен вычислением личности следующего человека, который соблазнит ее перейти границу между духом и плотью, что едва ли замечал это.
С полчаса я оставался среди себе подобных, и нетерпение мое росло с каждой минутой. Наконец, я вернулся в кабину и просто уставился на пустой экран. Через несколько минут компьютер ожил.
— Вызываю Леонардо с Бенитара II, — раздался его голос по системе внутренней связи.
— Я уже здесь, — ответил я. — Вы нашли информацию, которую я искал?
— На основании статистических записей Центрального Бюро Переписи на Делуросе VIII, которые могут быть неполными, вашим критериям отвечают 7 213 482 человека.
— Вы по-прежнему на связи с Делуросом? — спросил я.
— Нет, но я временно ввел в свой банк памяти всю информацию, относящуюся к делу, — ответил компьютер. — Я сотру ее, когда вы закончите поиск.
— Видите ли вы явные возможности сократить список на основании собранных вами данных?
— Да, — ответил компьютер. — Если речь идет о посещении искомого вами человека Черной Леди, я предлагаю исключить всех женатых.
— Но Кристофер Килкуллен был женат, — заметил я.
— Во время создания портрета Черной Леди он находился в разводе с четвертой женой.
— Я забыл об этом, — признался я. — Сколько женатых в списке?
— Женатых 4 302 198 человек.
— Исключите их, — потребовал я.
— Сделано.
— Сколько остается?
— Остается 2 911 284 человека, — ответил компьютер.
— Мы не сможем проверить почти три миллиона человек, — пробормотал я. — Надо еще сокращать.
— Жду…
— Допустим, что если кто-то усердно добивался расположения Черной Леди более двадцати лет, она ему уже являлась, — предположил я.
— В предложенных вами данных нет ничего, позволяющего принять такое допущение.
— Знаю, но надо попытаться сократить список. Сколько человек отпадает по этому критерию?
— Будет исключено 1 033 102 человека.
— А сколько останется?
— Останется 1 878 182 человека.
— Исключите тех, кто добровольно подвергался смертельной опасности менее двадцати раз.
— Исключается 682 646 человек.
— Теперь исключите тех, кто добровольно подвергался смертельной опасности менее пятидесяти раз.
— Исключается 1 121 400 человек.
— Сколько остается?
— 74 136 человек.
— Теперь исключите тех, кто добровольно подвергался смертельной опасности менее ста раз, — сказал я, тщетно пытаясь придумать еще какой-нибудь ограничивающий фактор.
— Исключается 72 877 человек.
— Сколько остается?
— Остается 1 259 человек.
— Теперь исключите тех, кто добровольно подвергся смертельной опасности менее двухсот раз.
— Исключается 1 252 человека.
— Итак, мы сократили список до семи человек.
— Если вы пользуетесь обоснованным критерием, — предостерег компьютер.
— Если да, то мы можем использовать его до конца. Сколько из этих семи добровольно подвергались смертельной опасности менее 250 раз?
— Исключаются все семеро.
— Значит, нужен другой критерий, — сказал я.
— Следующий логический шаг — определить, кто из них рисковал жизнью чаще остальных.
— Может, и так, — сказал я, — но между ними почти нет разницы.
Вероятно, каждый почти постоянно подвергается смертельному риску.
Я подумал.
— Ладно, порядка ради — назовите-ка мне имя первого человека в списке.
— Готтфрид Шенке, с Тумиги III.
— Каким образом он постоянно рискует жизнью? — спросил я.
— Он собирает моллюсков в водах величайшего океана на Тумиге III.
— Почему это опасно?
— В этих водах обитает множество хищных рыб и животных. В результате их нападений Шенке четыре раза попадал в больницу за последние девять лет.
— Но ведь сотни миллионов людей по всей Галактике плавают в водах, где обитают хищники, — возразил я. — Безусловно, десятки миллионов погружались в такие воды более двухсот пятидесяти раз!
— Это верно.
— Тогда почему в списке только Шенке?
— Потому что ваш критерий предполагает, что человек должен рисковать жизнью сознательно и добровольно. Никто, кроме маленькой горстки пловцов, не знает, или не думает, что так рискует, и не вошел бы в воду, если бы знал об опасности или чувствовал, что она угрожает ему лично.
— Понимаю, — ответил я. Тут мне в голову пришел еще один критерий.
— Теперь исключите из этих семи всех гомосексуалистов.
— Исключаются трое. Остается четыре человека, включая Готтфрида Шенке.
— Кто остальные трое?
— Уилфред Крамер с Холмарка, охотник на крупную дичь в джунглях Холмарка, Альсатии IV и Каробуса XIII, — компьютер сделал паузу. — Эрик Нквана с Нью Зимбабве, за которым числится семнадцать горных прыжков.
— Что такое горные прыжки? — спросил я.
— Вид спорта, когда спортсмен прыгает с вершины горы в бурную реку.
Я вздрогнул от одной мысли о таком спорте.
— Кто еще? — спросил я.
— Владимир Кобринский с Солтмарша. Бывший боксер-профессионал, парашютист, подопытное животное…
— Подопытное животное? — прервал я. — Объясните, пожалуйста.
— Он добровольно согласился на инъекции смертельно опасных заболеваний, когда шел поиск средств борьбы с ними.
— Это не противоречит критерию бескорыстия?
— Не думаю, — ответил компьютер. — В то время он отбывал в тюрьме срок за убийство, совершенное из-за ссоры на Альтаире III. Дал согласие на инъекции в обмен на сокращение срока. Продолжать?
— Пожалуйста.
— Кроме этого, он был охотником и исследователем. Сейчас он художник.
— Какой же риск для жизни в занятиях живописью? — спросил я озадаченно.
— Он создал новый вид искусства, называемый плазменной живописью.
Это в высшей степени опасный процесс, в ходе которого должным образом сформированными пучками жесткого излучения в пространстве создается сияющая картина, рассеивающаяся приблизительно за минуту.
