Александр Казанцев - Коэффициент любви, или Тайна нуля
— Неужели там не нашлось бы места и для меня? — вздохнула Мэри.
Ей никто не ответил, занятые тем, как три маленькие фигурки в скафандрах одна за другой покинули космолет и, преодолев расстояние в открытом космосе, скрылись, словно растворившись в вакууме или нырнув в громаду модуля.
Диктор провозгласил на весь мир имена трех отважных, стартовавших для спасения товарищей в другое время.
Видя, что это сообщение снова вызвало новую вспышку раздражения Мэри, ее отец постарался отвлечь ее:
— Смотрите, смотрите, леди и джентльмены, на второй модуль! Он в поле видимости. Сейчас он начнет свое движение, выбирая стокилометровый буксир. И лишь после этого двинется жилая громада с тремя объявленными участниками звездного рейса. Пожелаем им счастливого звездного пути.
Мэри молчала, не то обиженная, не то смущенная, а может быть, переживающая вместе со всеми людьми торжественные минуты отправки людей в безвременье. Но не только в английской радиообсерватории, но, пожалуй, перед всеми видеоэкранами Земли люди, как завороженные, ждали начала движения жилого модуля звездолета.
И только когда модуль наконец двинулся, люди вздохнули. Однако едва ли это был вздох облегчения. Каждый задумался о том, что ждет этих смельчаков впереди.
Звездный полет начался.
Полицейский прощался. Радиоастрономы провожали его.
— Как бы они там не превысили световой скорости! — подмигнул молодому человеку профессор Хьюш.
— Как вы хорошо сделали, что зашли к нам, — любезно говорила Джосиан Белл.
— Имейте в виду, я не улетела, — шепнула Мэри.
Генри Глостер понимающе кивнул.
Глава пятая
КОЛЬЦА КОСМИЧЕСКИЕ
Я — ваша Земля! Всем, кто мыслит, восстать!
Не дать мне кольцом астероидов стать!
Из сонета автораУ костра сидели трое. Над огнем грелся котелок. К самому берегу тихой речки подступали исполинские сосны. В их, казалось бы, уходящих в небо вершинах гулял ветер, раскачивая ветви, а внизу все затаилось в тишине. Последние лучи солнца отразились в воде и погасли. Вверху за лесом разгоралась невидимая снизу вечерняя заря.
Все трое были в серебристых костюмах звездолетчиков. Двое под стать друг другу громоздкие, могучие, третий — складный, но миниатюрный, у всех волосы спускались до плеч, но были разного оттенка.
— Дядя Жора. Вы ведь так позволили называть себя в лесу, — обратился к седоватому командиру звездолета штурман, показав рукой на чисто земной пейзаж, чудом перенесенный в отсек отдыха эффектом голографии…
— А как же! В такой красоте земной какие чины и звания! Дядя Жора и есть. О чем спросить хочешь, Никитушка?
— Расскажите, как вы космонавтом стали.
— Ишь, чего захотели! — свистнул Бережной. — Так и быть, закольцую вас, ребятки.
— Как так закольцую? — удивилась звездолетчица корабля.
— Все с «КОЛЬЦА АСТЕРОИДОВ» началось. Со старого сонета, который Алешка Крылов в класс принес, невесть где достал. Фамилия автора была оторвана. Сам же сонет нам в сердце запал. Напомню вам.
КОЛЬЦО АСТЕРОИДОВЕсть в космосе страшная тайна.
Хранит ее звездная проседь.
Лишь Смерть о злодействе бескрайнем
Кольцо астероидов спросит.
В нем кружатся мрачные скалы,
Подобно планеты обломкам,
Где «атома силу» искали,
Золы не оставив потомкам.
Где вызвали взрыв океанов
Всевластья искавшие руки.
Слились в гул могучих органов
Тревожно призывные звуки:
«Я — ВАША ЗЕМЛЯ! ВСЕ, КТО МЫСЛИТ,
ВОССТАТЬ!
НЕ ДАТЬ МНЕ КОЛЬЦОМ АСТЕРОИДОВ
СТАТЬ!»
Эти строчки и определили наш с Алешей жизненный путь. В космогонии появились представления о звездных кристаллах Вселенной, где домены в виде псевдосолнечных систем, подобно атомам в узлах кристаллов вещества, во всем подобны друг другу, развиваясь совершенно одинаково, и различаются только возрастом. Нам представилось, что где-то среди звездных туманностей существует псевдосолнечная система с такими же, как у нас, планетами, но где Фаэтон еще не успел погибнуть и что, прилетев туда, можно предотвратить катастрофу, убедив обитателей псевдо-Фаэтона избежать гибели, отказавшись от ядерного оружия.
— У нас на Земле к тому времени уже отказались от него.
— Да, Никита, мы с Алешей чуть поздновато родились, не успели «восстать», как призывала наша планета Земля в сонете, чтобы предотвратить появления второго кольца астероидов.
— А первое уже существовало, — снова пробасил Вязов.
— Свидетельствуя, что первая космическая цивилизация Солнечной системы погибла. Для Алеши этот вопрос не стоял. Ему все казалось бесспорным, я — другое дело. Мне подавай факты. Так, цели у нас с Алешей сохранились, а дорожки разошлись. Алеша посвятил себя созданию звездолета, войдя в группу впоследствии ставшего академиком Зернова, а я добывал доказательства, что кольцо астероидов — не поэтическая выдумка, а подлинные планетные обломки. Начал с прежних, бесспорных наблюдений, выпавших из поля зрения предвзятой науки. Еще в конце XX века американский космический аппарат, проходя мимо Сатурна и Урана, передал на Землю, по существу, ошеломляющие фотоснимки. На спутниках Марианде и Умбриэле виднелись бесспорные следы древней разумной деятельности.
— Я эти фото знаю! — вступил штурман. — «Землю и Вселенную» за прошлый век листал. В № 5 за 1986 год нашел.
— А я их не видела, — с сокрушением воскликнула звездолетчица. — В голову не пришло «будущее» в прошлых веках отыскивать.
— А зря не видела. Радиус спутника Сатурна Мерианды всего-то 120 километров, а на ее ровной сферической поверхности обнаружено прямоугольное углубление длиной в 80 километров, шириной 40 и глубиной до 10, словом, типичный карьер горняков с удобным для выезда машин дном. Поскольку можно судить, что-то полезное для себя обнаружили там наши космические предшественники. И не одно их поколение разрабатывало ценные месторождения, аккуратно вынимали там породу из карьера, соблюдая строго прямые линии и прямые углы, чего Природа, помимо кристаллов, никогда не соблюдает. И такой же карьер на луне Урана Умбриэле. При его радиусе в 298 километров выемка карьера имеет размеры опять же со строго прямыми сторонами и прямыми углами 120 километров на 70 километров при глубине до 20 километров!.. Это же грандиозная открытая горная выработка!
