Александр Казанцев - Коэффициент любви, или Тайна нуля
— Да, я хотела этого, но в моей жизни мне постоянно попадается на пути какой-нибудь Генри Г. То Генри Гвебек, то Генри Гри! Ненавижу их обоих!
— Но, бэби, успокойтесь, пожалуйста, — умоляюще сложила руки миссис Джосиан Белл.
— Тем более что времени переубедить Звездный комитет у вас не осталось. Только что сообщили о начале показа по видео отлета экипажа на околоземную орбиту, где звездонавты переберутся в модуль звездолета. И сразу старт!
— Я хотела… хотела сама доказать правильность вашей теории! Найти в звездных кристаллах Вселенной точное повторение Солнечной системы. Я даже не стала бы спускаться на псевдо-Землю. Зачем мне еще какой-то псевдо-Генри Гвебек! Мне вполне достаточно коварства одного земного Генри Гвебека.
— Тогда перейдем к видеоэкрану. Станем свидетелями отлета в безвременье отважных звездонавтов, снова русских и американца.
— Генри Гри, авантюрист, трюкач из кино, умудрившийся внушить всем, что он к тому же еще и математик! Я бы дала ему элементарную задачку, на которой он запнулся бы!
— Не будьте такой злой, Мэри. Что вам сделал этот американец? Он ведь не работал у нас стажером.
— Я это прекрасно знаю, ма! Не следует мне лишний раз напоминать, кто у нас работал стажером, чье место я теперь заняла. И может быть, совсем не напрасно, в отличие от американского каскадера.
— Кто же отрицает ваши достижения, бэби! Вы сами сказали, что даже Звездный комитет, отказывая вам, как и тысячам других претендентов, вспоминал об этих заслугах. Ведь вы, как правильно заметил профессор Хьюш, дали новую жизнь забытой теории относительности Эйнштейна.
— Вот об этом лучше и продолжать нашу беседу, пока начнутся проводы. Хотя, признаться вам, я с юности не люблю кого-либо провожать, — сказал и поморщился профессор Хьюш.
— Тем более когда улетают в безвременье и без возврата, — и миссис Джосиан Белл горестно вздохнула.
— Увы! Что-то они застанут у нас тут, пока слетают на псевдо-Землю? — с нескрываемой печалью произнесла Мэри, у которой настроение менялось, как в Бремене, где в минувшем году, гостя у подруги, она даже в солнечную погоду не могла выйти без дождевого зонтика.
Джосиан Белл сразу расплылась в улыбке.
— Ну, вот так-то лучше. Прошу к видеоэкрану. Если хотите, я сварю вам кофе. Приятнее будет смотреть.
— Смотреть все равно будет неприятно. Если б я улетала, я бы по-особенному помахала рукой, так, чтобы только один человек на Земле понял.
— Ну вот, опять за то же! — в отчаянии воскликнула Джосиан Белл. — Не стоит он того, поверьте мне, бэби!
— Я сама знаю, что не стоит.
— Знать — это владеть информацией, осмысливая ее, — заметил профессор Хьюш, вставая с места и направляясь в большую комнату радиообсерватории, где стояла удобная мягкая мебель и видеоэкран.
Джосиан уже хлопотала с кофейником.
Через короткое время в обсерватории запахло ароматным кофе.
Мэри, немного успокоившись, устроилась на ручке отцовского кресла и ласкалась к мистеру Хьюшу с кошачьей грацией.
Раздался мелодичный звонок у входной двери, заставивший Мэри вздрогнуть.
— Кто бы это мог быть? — удивилась Джосиан Белл и, так как в радиообсерватории в этот день, кроме них, никого не было, пошла отворять дверь.
— Подумайте только, кого я к вам привела! — восторженно воскликнула она, возвращаясь через минуту.
За полной фигурой почтенной ученой дамы виднелся подтянутый, в ладно сидящей на нем форме молодой полицейский.
— О-о! Молодой человек с Большой дороги! — воскликнул профессор Хьюш. — Мэри, знакомьтесь. Этот великолепный страж путей доставил сюда в прошлый раз нас с миссис Белл на буксире, как технический модуль кабину звездонавтов.
— Я обещала тогда представить вас своей дочери, и теперь с удовольствием выполню свое обещание.
— Прошу простить меня, леди и джентльмен, за вторжение, приняв мои искренние извинения, — произнес полицейский мягким, но выразительным голосом. — Было сообщение о старте звездолета. Я только что сменился на дежурстве и не успевал добраться до своего видеоэкрана, а потому решил постучать в вашу радиообсерваторию в расчете на вашу любезность.
— Вы не могли придумать ничего лучшего! — обрадовалась Джосиан Белл. — Вот моя дочь, мисс Мэри Хьюш-Белл, о которой вы спрашивали в прошлый раз. Правда, она не установила диалога с инопланетянами, как вам хотелось, но доказала существование другого масштаба времени и, представьте себе, даже готова была (конечно, в научных целях!) сама отправиться в безвременье.
Мэри с интересом изучала молодого человека. Кажется, он понравился ей, и она царственным жестом протянула ему руку.
Он почтительно коснулся своей рукой конца ее пальцев и выпрямился как по команде «смирно!».
— Как вас зовут? Надеюсь, не Генри? — с улыбкой спросила она.
— Именно так, мисс Хьюш-Белл, так меня и зовут. Генри Глостер к вашим услугам.
Мэри загадочно вздохнула, а ее родители переглянулись.
— Садитесь, — предложила Мэри гостю кресло рядом с собой. — Будем смотреть вместе, раз уж не я лечу к звездам.
— Это было бы ужасно! — непроизвольно воскликнул Генри Глостер.
— Почему? — кокетливо спросила она.
— Он не смог бы оштрафовать вас за превышение световой скорости! — со смехом вставил мистер Хьюш, очень довольный своей остротой.
Джосиан Белл тем временем налила гостю чашку кофе и поставила ее перед ним на низенький столик.
— Благодарю, благодарю, — только и мог вымолвить смущенный молодой человек, попавший в такое высоконаучное общество, впрочем, как раз и стремившийся сюда.
Его выручил видеоэкран, на котором появился диктор, объявив о начале звездного спасательного рейса.
Вслед за тем на видеоэкране появилось голографическое изображение, создавшее иллюзию перенесения зрителей на подмосковный космодром.
— Вам придется останавливать меня, — шепнула гостю Мэри. — Я нуждаюсь в сдерживании.
Полисмен смущенно кивнул.
На экране развертывалась панорама звездопорта.
Космолет, гигантская летная машина с отогнутыми назад треугольными крыльями, ждал своих пассажиров. Его запустит на околоземную орбиту, разогнав до первой космической скорости, электрическая катапульта, чтобы не вредить реактивными двигателями озонному слою земной атмосферы.
Катапульта занимала большую часть поля, походя на гигантский разведенный для пропуска морских судов мост.
Космолет стоял на горизонтальной его части, плавно переходящей в наклонную ажурную ферму устремленной в небо эстакады. Невдалеке от нее виднелись кажущиеся приземистыми домики космопорта. На видеоэкране эти здания постепенно вырастали, пока не стала видна толпа людей, сгрудившаяся у выхода на поле.
