Шон Тан - Другие миры (сборник)
Драки больше не будет. Бой кончился. Против них вышло само солнце.
Донесшийся с утеса ропот сказал ему об этом. Обожженные зрители разевали рты, гоготали, свистели, подбадривали своего воина:
– Стой прямо, Ной! Экономь силы! Выпрямись и потей!
И Ной встал, покачиваясь легонько и медленно, словно маятник в раскаленном, огненном дыхании горизонта.
– Не двигайся, Ной! Береги сердце! Береги силы!
– Испытание! Испытание! – скандировали голоса с высот. – Испытание солнцем!
И это было куда хуже битвы.
Сим скосил глаза на расплывающийся от зноя фантом утеса. Кажется, там были родители: отец с утратившим волю к жизни лицом – солнце выжигает его зеленые глаза; мать, чьи волосы бьются над головой на ветру, как облако серого дыма из топки. Он должен выжить – для них, ради них, с ними!
Позади тихонько всхлипнула День. Шорох плоти об песок. Значит, она упала. Сим не отважился оглянуться. Если потратить силы на это, его ждут падение… боль… и тьма.
Колени у него подогнулись. Если я упаду, подумал Сим, я останусь лежать и стану пеплом. Где этот Ной?
Ной был там, всего в нескольких ярдах от него, согбенный, мокрый от пота. Он выглядел так, словно молоты богов били его по хребту – еще немного и переломится.
Падай, Ной, падай, думал Сим. Падай, падай, падай! Чтобы я мог занять твое место.
Но Ной не падал. Один за другим камушки из безвольной левой руки ныряли в кипящий песок, губы, с которых испарялась слюна и сходила кожа, заворачивались наружу, обнажая зубы, глаза стекленели. Но он не падал. Жизнь была сильна в нем. Он торчал там, в песке, словно подвешенный на проволоке к небесам.
Сим упал на одно колено.
– Аххххх! – донеслось с утеса.
Там люди любовались смертью.
Сим вздернул голову и улыбнулся механически, идиотски, словно его поймали за чем-то очень глупым.
– Нет, нет, – пробормотал он сонно и снова поднялся.
Боль была так сильна, что он почти перестал чувствовать тело. Жужжащий, стрекочущий, скворчащий звук нарастал. Высоко вверху, словно занавес над трагической сценой, сошла лавина – но бесшумно.
Стояла тишина, ее нарушало только это настойчивое мерное жужжание. Теперь перед ним было пятьдесят Ноев, одетых в стеклянную броню пота, с выпученными от муки глазами, проваленными щеками, губами в лохмотьях, будто кожура сохнущего плода. Но проклятая проволока все еще держала его.
– Сейчас, – прошептал Сим, едва ворочая толстым, как печеный слизень, языком меж обугленных губ, – сейчас я упаду и буду лежать и видеть сны…
Он произнес это с неспешным, вдумчивым наслаждением. Он планировал. Он знал, как это правильно сделать. Он сделает все в точности так. Он поднял голову, чтобы убедиться, что зрители смотрят.
Но зрителей не было!
Солнце прогнало их. Всех, кроме одного-двух храбрецов. Сим хмельно рассмеялся, глядя, как пот собирается на его мертвых ладонях, поколебавшись, капает, летит вниз, на песок, и испаряется, не долетев.
Ной упал.
Проволоку обрезали. Ной упал плашмя на живот, изо рта хлынула струя крови. Глаза закатились в белое, бесчувственное безумие.
Ной упал. И пятьдесят его двойников с ним.
По всей долине пели и стонали ветра. Сим видел синее озеро с питавшей его синей рекой, а по берегам – невысокие белые домики. Люди входят и выходят, гуляют под высоченными зелеными деревьями. Под деревьями ростом выше семерых мужчин, подле реки, которой нет.
– Теперь, – сказал себе Сим, – можно падать. Прямо… в… это… озеро…
И он упал.
И был потрясен, когда какие-то руки подхватили его посреди падения, подняли, потащили прочь – высоко в жадном, голодном воздухе, словно факел, которым размахивают, а он горит… горит…
Странная все-таки штука смерть, подумал Сим, и тьма приняла его.
Он пришел в себя от того, что по щекам текла холодная вода.
Сим в ужасе открыл глаза. День держала его голову на коленях и клала ему пищу прямо в рот. Он устал, страшно устал и оголодал, но страх вытеснил и усталость, и голод. Сим с усилием сел и уставился на незнакомые своды пещеры над головой.
– Что за время сейчас?
– Тот же день состязания. Лежи тихо, – сказала она.
– Все еще день состязания?!
Она довольно кивнула.
– Ты не умер. Это пещера Ноя. Мы внутри черного утеса. И проживем три дополнительных дня. Ты доволен? А теперь ложись.
– Ной мертв? – Он откинулся назад, хватая ртом воздух.
Сердце колотилось о ребра. Сим медленно расслабился.
– Я победил… Я победил… – выдохнул он.
– Ной мертв. И мы чуть не умерли. Нас принесли сюда буквально в последний момент.
Сим набросился на еду.
– У нас нет времени. Нужно скорее восстановить силы. Моя нога…
Он поглядел на нее, проверил. К ноге была примотана охапка длинной желтой травы – боль уже унялась. Прямо сейчас, у него на глазах, прекрасная, ужасающая пульсация тела трудилась, лечила скрытые под повязкой раны. Он должен набраться сил к закату. «Я должен», – думал Сим.
Он встал и захромал по пещере, словно пойманный зверь, чувствуя взгляд День, но не в силах встретить его. Наконец, отчаявшийся, беспомощный, он обернулся.
– Ты хочешь пойти к кораблю? – она ему и рта не дала раскрыть. – Сегодня? Когда сядет солнце?
Голос ее был мягок и тих.
Он вдохнул, медленно выдохнул.
– Да.
– И до утра подождать не можешь?
– Нет!
– Тогда я иду с тобой.
– Нет!
– Если я отстану, бросишь меня. Здесь меня ничего не держит.
Они долго смотрели друг на друга. Очень долго. Он устало пожал плечами.
– Хорошо, – сказал он в конце концов. – Я знаю, что не смогу тебя остановить. Значит, мы пойдем вместе.
IX
Они ждали в устье своей новой пещеры.
Солнце, наконец, село. Камни остыли достаточно, чтобы на них можно было ступить босой ногой. Скоро пора будет выскакивать наружу и стремглав мчаться к дальнему, сверкающему в лучах заката металлическому зернышку на вершине горы.
Скоро хлынут дожди. Сим вспоминал все дожди, которые он видел в жизни: ручейки, реки, потоки, каждый раз пролагающие себе новое русло. Сегодня ночью река побежит на север, завтра – на северо-восток, послезавтра – строго на запад. Каждую ночь ливни перекраивали лицо долины, иссекали его новыми шрамами. Землетрясения и лавины стирали старые. Все это было в порядке вещей. Река… река и ее течение – вот какую мысль он крутил в голове уже не первый час. А что, если… в любом случае, поживем – увидим.
Сим не мог не обратить внимания, как этот новый дом замедлил его пульс, замедлил мир вокруг. Что-то в составе камня защищало его от солнечного излучения. О, жизнь все еще неслась сломя голову – но не так быстро, как раньше.
– Давай, Сим! – крикнула День.
