Ирина Оловянная - Искусство войны
– Хм, ну, допустим. И что?
– Я думаю, ты сможешь ему это объяснить. В конце концов, с головой у него все в порядке.
– А с чем у него не в порядке? – заинтересованно спросил Джакомо.
– Да, наверное, со всем в порядке. Просто он никогда не пытался влезть в чужую шкуру. Ну, поэтому ему и кажется, что победить важнее, чем не поранить тебя или не нарушить конвенцию…
– Ясно. Ладно, спасибо. А то злорадные щенки найдутся…
– Ага, я еще не всех поводил по зверь-траве. Спокойной ночи.
Джакомо кивнул, мы пожали друг другу руки и разошлись.
* * *Утром я решил, что тоже имею право немного попижонить: в присутствии почти всех инструкторов и капитана Ловере, собравшего наши четыре армии и повелевшего убрать всё, что мы принесли с собой в лес, я, лениво обернувшись, сонным голосом произнес:
– Гвидо…
– А ямы засыпать? – поинтересовался начальник штаба.
Я вопросительно взглянул на Ловере.
– Засыпать, – ответил он. – В катер помещается десять человек, и для каждой армии он летает один раз. А потом увезет весь мусор и всё снаряжение.
– Поедут разведчики и рота Берна, уберете дорожки вдоль границ, – приказал Гвидо, – остальные выступают своим ходом через пятнадцать минут, – он взглянул на часы, – в 9:35. В форме, – добавил начальник штаба совершенно нейтральным тоном.
Некоторые явились в шортах и пляжных тапочках. Это они хорошо придумали: нам сегодня предстоит пройти почти двадцать километров, из них примерно шестнадцать – по лесу. Лопухи побежали переодеваться.
Франческо, услышав этот разумный приказ, решил последовать примеру. Обругав кого-то из «драконов» идиотом и еще похлеще, так что морда его осталась небитой только по величайшему попущению божию (капитан Ловере стоял рядом и уходить не собирался), он велел срочно лететь надевать камуфляжку и ботинки. Некоторые «драконы» ползли переодеваться нарочито медленно.
Я в очередной раз порадовался за себя и за своих ребят и, не глядя на свою армию, отправился посмотреть, как организованы остальные. Отвисшая челюсть сержанта Меленьяно вознаградила меня за все труды последних дней.
У Джорджо наблюдались зачатки дисциплины и организации: он довольно быстро выбрал тех, кто полетит, ему никто не перечил.
Эрнесто назвал десять человек по именам, и почти вся его армия принялась с ним спорить. Заняло это минут пятнадцать, пока катер, отвезший моих ребят, не вернулся за ними. Я не заметил, чтобы кто-нибудь пытался сачкануть или покачать права, просто каждый знал, как лучше. Охотно верю, но какое это имеет значение? Там работы-то минут на сорок. Ну будут они ее делать немного дольше или немного меньше… по сравнению с издерганными нервами и испорченными отношениями – это такие мелочи.
Ровно в 9:35 моя армия дружной толпой отправилась к воротам. Никаких криков, громких команд, отставших, не пришедших и так далее…
…Кроме командира, который задержался в лагере: интересно, я еще не всё видел.
«Драконы». Валентино вообще держался в стороне, ну, понятно. И руководить его армией пытались одновременно Альфредо и Франческо. Эти – глупы до безобразия: оба так беспокоились о поддержании своего реноме, что минут двадцать спорили, кто будет командовать, пока Джакомо не треснул их лбами и не велел заткнуться. И начал распоряжаться сам. Спокойно и толково. Давно бы так. Но слушались его неохотно.
Я понял, почему у Скандиано лагерь практически не оборонялся: он оставил для этого ребят под руководством кого-то из этих самых Альфредо или Франческо. Представляю себе, что там было дальше! Часовые не знают, когда и кто их сменит, каждый считает, что именно на него навалили слишком много работы, посты не проверяются, командиры воспринимают свои высокие должности как право поваляться в тенечке. Все точно знают, что офицеры у них дураки, и не испытывают ни малейшего желания исполнять приказы. Все на всех орут, все всех оскорбляют, все на всех обижены. Неудивительно, что последние «драконы» были рады избавлению. Порадовавшись, что всё это – не у меня, я бегом отправился догонять своих драгоценных «тигров», ответственных, толковых и спокойных. Мне бы их недельку поучить стрелять, и я берусь обыграть в такую игру хоть взвод курсантов военного училища.
Ребят я догнал, когда они рысцой пробегали через лагерь Джакомо. Там, между палаток, не зная, что им делать, бродили те десять «дельфинов», которых привезли на катере. Будут бродить, пока сам Джорджо не заявится. Минут через двадцать, им близко. Мы на их месте уже давно были бы здесь все, и катер бы не понадобился.
– А я думал, ты решил остаться, – заметил мне Лео.
– Вот еще, я же не сачок! Просто полюбовался организацией наших противников, поучительное зрелище.
– А-а-а, ну рассказывай.
Мы перешли на быстрый шаг: по лесу, вдоль речки, и под общий, очень обидный для наших противников, хохот я поделился тем, что успел увидеть.
На этот раз нам не надо было обходить лес вокруг, поэтому в своем лагере мы оказались чуть больше чем через час. До самого конца уборки я ни разу никому ничего не приказал. А зачем? У меня начальник штаба есть, командиры рот. Наши рюкзаки и, отдельно, не помещающиеся туда саперные лопатки, мы отправили в обратный путь.
Только Джорджо успел вернуться в лагерь раньше нас. Но ему идти всего два километра в одну сторону, а нам – девять, да и понастроили мы оборонительных сооружений… А сегодня пришлось разбирать. Впрочем, во время игры нам пригодилось всё. Даже оставленная за игровой зоной палатка понадобилась в первый же день «убитым» «тиграм» и «орлам» – после сражения в нашем лагере.
Бой тогда закончился незадолго до заката, а спускаться ночью с той самой скалы… Капитан бы не одобрил.
Пожалуй, из Джакомо может выйти толковый офицер: несмотря на вынужденную смену командования в полнолностью разложившейся деморализованной части, «драконы» успели вернуться в лагерь к обеду. Армия Эрнесто прибежала еще позже – есть подогретые котлеты. Наша армия уж давно лежала на пляже не слишком тесной колонией (как морские львы на Земле) и с удовольствием делилась воспоминаниями с восхищенными мальками.
Глава 24
В большом зале без крыши и без стен (он же – наш маленький стадион) на разбор «Ночного боя» собрался весь лагерь. Ловере поинтересовался, не возражаем ли мы, если он покажет срочно смонтированный фильм об этой игре.
– Мы же знали, что всё снимается и записывается, – сказал я, пожав плечами, когда он вопросительно взглянул в мою сторону.
Другие тоже не возражали. Ха! Попробуй возрази – и всеобщее разочарование приведет к таким последствиям… Ну, я знал, что нас снимают, и что? Что я такого не сделал из-за этого? Да ничего. Обругал, правда, всех противников… Может быть, по этому поводу будет драка, и не одна.
