Андрей Валерьев - Copy-Paste
– Мы шли так быстро, что я решился.
– И?
– Молния ударила в нас. В мачту. А потом… – Старик замолчал, – я услышал гул турбин и инверсионный след в небе.
'Ах ты пень старый! Попробовал он! Что за штука – неизвестно, как работает – непонятно… А он 'попробовал'!
– Эти медальоны – очень большая редкость. Их можно найти только в больших храмах.
Старик гладил железяку и снова пускал слюну.
– Я нашёл. Я уйду домой, я нашёл… я… уйду…
Витька жёстко посмотрел на земляков и, ни слова ни говоря, треснул деда в челюсть, отчего тот моментально заткнулся и мешком свалился на палубу. Егоров содрал с шеи шамана медальон, скрутил в рулон карту и поднялся на ноги.
– Лак. Этого связать и под навес. Мужики, – Витька задумчиво пожевал губы, – надо поговорить.
Глава 12.
На малой земле, естественно, Мельникова они не встретили. Видимо, не найдя ныряльщиков и обнаружив следы пребывания на островке целой орды дикарей, Дима-сан сделал правильные выводы и в темпе умотал назад, на Новую землю, приводить в полную боевую готовность земное ополчение. 'Птица' не спеша дотянула до бухты на Большой земле 'Ураган' и встала на якорь. Трофейный корабль пришлось подтянуть верёвками к берегу так, чтобы корма судна крепко села на прибрежный песок. Выползший из трюма, весь обмотанный тряпками, капитан Кхап такую парковку трофея одобрил и посоветовал Виктору дополнительно привязать высокий нос корабля к паре ближайших пальм.
Появление Кхапа все встретили с восторгом и хотя до полного выздоровления капитану было ещё далеко, тот факт, что он снова 'на мостике', вызвал у команды 'Птицы' и землян нескрываемое облегчение и энтузиазм – профессионального моряка в экипаже, состоящем сплошь из сухопутных крыс, очень не хватало.
– Я не верю. Так не бывает.
Виктор сидел в ручье и мотал головой.
– Кать, а ты? А ты ВЕРИШЬ?
– Верю. Так бывает. Я верю, потому что ОЧЕНЬ ХОЧУ верить. Я верю в то, что Кхап нашёл майора случайно. Я верю в то, что майор случайно нашёл нас. И что случайно у него есть самолёт и два пистолета. А ещё я верю в то, что старик оказался на своём корабле в этой части планеты тоже случайно и он, – Катя сорвалась на крик, – случайно знает как нам спастись и у него всё для этого есть!
Зеленоглазая красавица с трудом выбралась из узкой промоины, где они принимали ванну и села погреться на солнышке.
– Витя, час назад я искупала сына. А только что я вымыла тебя и смыла грязь и соль со своего тела и на это я потратила самую последнюю каплю шампуня. А заряда в твоей бритве больше не осталось, и ты будешь отныне ходить с бородой. А я ненавижу бороды. И я сама теперь не смогу содержать своё тело так, как привыкла. Но это, любимый, не главное.
Екатерина снова спрыгнула в холодную воду и оседлала ошарашенного таким монологом Егорова.
– Самое главное, – Катины пальцы активно приводили Виктора в боевую готовность, – самое главное… я… не уверена… что… выношу тебе… ребёнка… здесь… без… медицииииии… ны…
Женщина остановилась и пронзительно посмотрела на своего мужчину огромными зелёными глазами.
– И в то, что мы теперь вместе, навсегда, я тоже верю. Это не случайности Витя, это судьба.
Через час вусмерть заезженный Витька пришёл в себя на зелёной лужайке под сенью пальм. Было плохо, но… хорошо…
– Да. Судьба.
'Как там, у древних римлян? Желающего судьба ведёт, а нежелающего тащит? Интересно, а я кто?'
Отправив матросов наводить на уже слегка отмытом 'Урагане' идеальную чистоту, Виктор собрал общее совещание, на котором, помимо всех землян, присутствовали Кхап и Лак.
'Господи, помоги! Как же мне тяжело! Я знаю, чего хочу, но не знаю, прав ли я…'
– У нас, кхммм, – сиплый голос Егорова дал 'петуха', – у нас ещё есть немного продуктов и много воды.
Витька замолчал, бездумно глядя на огонь. На лицах окружавших его людей, с которыми он так много пережил за этот небольшой промежуток времени, читалось терпение и полное внимание.
'Ладно – была не была!'
– Скажу прямо. Старческий бред шамана звучит для меня очень неубедительно. Прости, Катя, но я НЕ ВЕРЮ, его словам. Эта штука у меня на груди, – Егоров потрогал медальон, – просто кусок тёмного металла и всё. И всё…
Йилмаз и Олег нехотя кивнули, а Пётр Александрович глухо ругнулся.
– У нас осталось мало еды, поэтому, прямо здесь и сейчас мы должны решить нашу судьбу. Или мы уходим к Мельникову… или… или мы плывём к самолёту и делаем так, как говорит этот старый пень. А поскольку никаких других идей относительно того, как мы сюда попали и как отсюда выбираться, у нас нет, то я голосую – идти к самолёту!
Народ ахнул и тут же эхом раздалось Катино: к самолёту.
– К самолёту.
– К самолёту.
– Домой, хлопцы. Погостили и будя.
За поход к солёному озеру проглосовали единогласно.
'Уффф!'
Витька облегчённо рассмеялся и обнял Катю. С души свалился страшный груз – решение было принято, а там – будь что будет! Мужчины нервно хохотали и слегка мутузили друг друга кулаками, а женщины довольно визжали, хлопали в ладоши и целовали всех подряд. Все понимали, что они только что добровольно согласились на смертельно опасную авантюру, с вероятностью успешного исхода, стремящегося к нулю.
'Да и чёрт с ним! Плевать! Авось пронесёт!'
Витька захохотал во всё горло, подхватил любимую на руки и закружил её в воздухе.
– Кать.
– А?
– Я тебя люблю.
– Банально, Егоров.
– Кать.
– А?
– Пошли ночью голышом в море купаться?
– Хм. Уже лучше! Ты не безнадёжен, Егоров. Этой ночью, – Катя больно цапнула зубами за ухо, – я вся ваша, Виктор Сергеевич.
После ужина, когда веселье немного утихло, в полный рост встала другая проблема.
Люди.
Решение предводителя уходить к самолёту уже на следующее утро, земляне встретили ошеломлённым молчанием. Первой подала голос Жанна, единственная из всех присутствующих, у кого на Новой земле были родственники.
– А… а как же сёстры? А тётя?
Потом Йилмаз пробормотал что-то о том, что его соотечественников не так уж и много, а затем хмуро поинтересовался у коллеги, а что, собственно, из себя представляет самолёт, к которому они собрались плыть? Шевченко пожал плечами и пожевал ус.
– Обычный самолёт. Два двигателя. Семьдесят второго года выпуска.
– Какого?!
От такой новости у Вити ослаб живот – авантюра оказалась чересчур… авантюрной.
– Семьдесят второго.
Турецкий пилот покачал головой.
– Сколько людей он может взять? Нас здесь восемь и там, – он неопределённо кивнул головой, ещё почти две сотни.
