Айзек Азимов - Установление и Империя
прежними похитителями. С ним связано нечто важное, Бейта, нечто не подлежащее забвению, но что
именно – мы еще не знаем. Маньифико должен знать что-то фатальное для Мула. Я в этом уверен.
Побледневший Маньифико слабо запротестовал:
– Государь мой… благородный господин… в самом деле, клянусь, это выше моих бедных
суждений – проникать в ваши желания. Я рассказал вам все, что знал, до последнего предела, и с
помощью вашего зонда вы вытянули из моего скудного разума и то, что я знал, но не знал, что знаю.
– Я понимаю… понимаю… это что-то необычное. Намек столь незначительный, что ни ты, ни я
не признаем его за то, чем он является. И все же я должен его найти – поскольку Мнемон и Исс скоро
падут, и тогда мы станем последними остатками, последними капельками независимого
Установления.
…С приближением к сердцевине Галактики звезды начинают тесниться. Гравитационные поля
перекрываются при интенсивностях, достаточных внесения в межзвездный прыжок возмущений,
которыми уже нельзя пренебрегать.
Торан осознал это, когда прыжок доставил их корабль прямо в сияние злобно вцепившегося в
них красного гиганта, чья хватка была сперва ослаблена, а затем отброшена лишь после двенадцати
бессонных, изнурительных часов.
Имея под рукой только карты ограниченного масштаба и отнюдь не располагая большим
опытом в математике и пилотировании, Торан перед каждым прыжком посвящал дни тщательному
прокладыванию курса. Это стало своего рода всеобщим занятием. Эблинг Мис контролировал
математические расчеты Торана, а Бейта проверяла возможные маршруты на присутствие
действительных решений различными обобщенными методами. Даже Маньифико был приставлен к
работе на компьютере, делая простые вычисления – работа, которая после объяснений стала для него
источником развлечения, и которую он выполнял на удивление искусно.
Так что к концу месяца или около того Бейта смогла наметить красную линию,
пробивавшуюся на объемной корабельной модели Галактической Линзы до половины пути к ее
центру, и сказать с оттенком ехидства:
– Знаешь, на что это похоже? На десятифутового земляного червя с ужасным несварением
желудка. Ты в конце концов посадишь нас обратно на Хэйвен.
– Посажу, – проворчал Торан, разъяренно шурша картами, – если ты не заткнешься.
– И притом, – продолжала Бейта, – есть, вероятно, прямой путь, гладкий как линия меридиана.
– Ага! Но, во-первых, тупица ты моя, чтобы найти этот путь, тыкаясь вслепую, понадобилось
бы пятьсот лет и пятьсот кораблей, а мои паршивые карты сомнительной надежности его не
показывают. Кроме того, очень может быть, что от этих прямых путей стоит держаться подальше.
Они, скорее всего, забиты кораблями. И, кроме того…
– Ох, ради Галактики, перестань нести чепуху и сопеть в праведном негодовании, – она
запустила руки в его шевелюру.
Он взвыл:
– Ух! Вот я тебе задам!
Схватив жену за запястья, он дернул ее вниз, после чего Торан, Бейта и кресло образовали на
полу сумбурную триединую композицию: картину соревнования по борьбе, состоявшего в основном
из сдавленных смешков и разнообразных притворных ударов.
Торан вырвался в тот самый момент, когда в комнату тихо вошел Маньифико.
– Что там?
Морщины беспокойства избороздили лицо клоуна и растянули до побеления кожу на его
огромной переносице.
– Приборы ведут себя странно, сударь. Я, сознавая свое невежество, ни к чему не прикасался…
В две секунды Торан оказался в пилотской рубке. Он спокойно сказал Маньифико:
– Разбуди Эблинга Миса. Приведи его сюда.
Бейте, которая старалась пальцами кое-как уложить свои волосы, он сказал:
– Мы обнаружены, Бей.
– Обнаружены? – руки Бейты упали. – Кем?
– Галактика знает, – пробормотал Торан, – но, думается, кем-то с уже наведенными и
пристрелянными бластерами.
Сообщив тихим голосом по субэфиру опознавательный код корабля, он присел. Когда вошел
Эблинг Мис, закутанный в халат, со слипающимися глазами, Торан сказал, с трудом сохраняя
спокойствие:
– Кажется, мы находимся в границах некоего Внутреннего Королевства, именуемого
Автархией Филии.
– Никогда не слышал о таком государстве, – бросил Мис.
– Я тоже, – произнес Торан, – но мы, тем не менее, остановлены филианским кораблем, и я не
представляю, что из этого выйдет.
Капитан-инспектор филианского корабля ввалился на борт в сопровождении шести
вооруженных людей. Он был короткого роста, с редкими волосами, тонкими губами и сухой кожей.
Садясь, он резко закашлялся и рывком открыл папку, которую держал подмышкой, на чистой
странице.
– Ваши паспорта и корабельное свидетельство, пожалуйста.
– У нас их нет, – сказал Торан.
– Нет, кхэ-кхэ? – он выхватил микрофон, подвешенный к поясу, и быстро проговорил в него:
– Трое мужчин, одна женщина. Бумаги не в порядке, – он сделал соответствующую пометку в
папке.
Потом он спросил:
– Откуда вы?
– Сивенна, – осторожно сказал Торан.
– Где это?
– Сто тысяч парсеков, восемьдесят градусов к западу от Трантора, сорок градусов…
– Неважно, неважно!
Торан заметил, что его инквизитор записал: "Место отбытия – Периферия".
Филианец продолжил:
– Куда вы направляетесь?
– Сектор Трантора, – сказал Торан.
– С какой целью?
– Увеселительная прогулка.
– Везете какой-нибудь груз?
– Нет.
– Хм-м-м. Мы это проверим.
Он кивнул, и двое его людей принялись за дело. Торан не пытался им помешать.
– Что привело вас на нашу территорию? – глаза филианца недружелюбно сверкнули.
– Мы не знали, где мы находимся. У меня отсутствуют подходящие карты.
– За это вам придется заплатить сто кредитов – а также, конечно, обычную плату, требуемую
таможенной службой, и так далее.
Он снова заговорил в микрофон, выслушал какое-то сообщение, а затем обратился к Торану.
– Понимаете что-нибудь в атомной технологии?
– Немного, – осмотрительно ответил Торан.
– Да? – филианец закрыл папку, добавив: – Люди с Периферии имеют в этих делах широко
известную репутацию. Наденьте скафандр и идите со мной.
Бейта ступила вперед:
– Куда вы его забираете?
Торан нежно отстранил ее и холодно спросил:
– Куда вы хотите меня отвести?
– Наш реактор требует небольшой подстройки. Он тоже отправится с нами, – его указательный
палец уперся прямо в Маньифико, чьи карие, заплаканные глаза широко открылись, выражая
бесконечное отчаяние.
– А причем тут он? – едва сдерживал ярость Торан.
