Уолтер Уильямс - Бриллианты имперской короны (др. перевод)
— Дело не в этом. Дело в том… — Мейстрал сделал вид, что колеблется. — Я предпочел бы, чтобы наших друзей-империалистов постигло разочарование.
Грегор ухмыльнулся. Наклонился вперед:
— Я тоже. Как нам это сделать?
Где-то в глубине ленивых ваз Мейстрала затаилась улыбка. Все получалось гораздо легче, чем он предполагал:
— Мне пришло в голову, что реликвия, должно быть, пережила серьезные сражения. Было бы просто позорным, если бы Империя, получив артефакт, обнаружила, что в него попали один-два разрывных заряда.
— И она оказалась стерилизована?
Мейстрал поднял руки ладонями кверху
— Они вряд ли смогли бы обвинить в этом НАС.
Грегор давился от смеха:
— Это очень здорово, босс.
— Разумеется, Роману незачем знать. Не то чтобы он был проимпериалистски настроен, просто он не одобрит надувательства по отношению к клиенту.
Грегор заговорщически подмигнул:
— Нет проблем. Мои глаза ничего не видят.
— Но если мы собираемся продать Империи сперму Его Величества, наши друзья из Созвездия, вероятно, потребуют доказательств того, что она стерилизована.
Грегор нахмурился:
— Улавливаю. Каким-то образом нам надо знать Йенсен и ее друзьям, что образец стерилизован, прежде чем передать его империалистам. — Он озадаченно покачал головой. — Трудная задачка, босс.
Мейстрал поднял руку.
— У меня есть идея, Грегор, — произнес он. — Посмотрим, согласишься ли ты.
— Барон Синн. Ваш покорный слуга.
— Граф Квик. Всегда к вашим услугам.
— Мое консульство уполномочило меня назначить цену в двести. — Это была ложь. Синн использовал свой собственный кредит — он, как и генерал Джералд, понимал, что пока просьба дойдет по официальным каналам, пройдет слишком много времени.
— Буду передать, мой барон. Мой благодарность.
Барон вернул телефон роботу и бросил взгляд из-под киббловых деревьев в сторону ожидавшей на крокетном корте графини. Вид у нее был не слишком радостный.
Не везет ей, подумал барон, возвращаясь на корт и весело помахивая молотком. По каким-то причинам ее игра разладилась. У барона был реальный шанс выиграть вторую партию.
— А потом из засады выскочило это гигантское существо. Замаскированное под куклу, ни больше, ни меньше. Он, должно быть, был ненормальный. Схватил меня, трепал по всему дому и все время задавал вопросы о мисс Йенсен.
— Это, должно быть, было ужасно.
— Он меня все время душил. Не давал мне говорить. Если бы он убрал руки с моего горла, я бы не смог сказать ему ничего Я едва знаком с этой женщиной. Пока вы мне не сказали, я понятия не имел, что ее освободили. Если бы не ваш человек, вне всякого сомнения, я бы сейчас лежал мертвым в доме моего дяди.
— Вы думаете, это было то же лицо, что ограбило дом вашего дяди?
— Мне приходило это в голову. Но это означало бы, что кража как-то связана с нападением на мисс Йенсен, а я не могу придумать, какая тут может быть связь.
Николь улыбнулась, в ее голове теснились собственные предположения:
— Да, — произнесла она, — совершенно непонятно.
Лейтенант Наварр оперся подбородком на руку и задумчиво заговорил:
— Это напоминает мне пьесу, которую я видел в Помпеях. Странная сложная пьеса, написанная одним из местных авторов. Драма, комедия, даже парочка песен. Там была великолепная роль для одной из моих любимых актрис. — Пауза. — Она довольно сильно напоминает мне вас, миледи.
— В самом деле? — Николь положила руку на его локоть. Ее голос был спокойным, мурлыкающим. — Расскажите мне об этом, лейтенант Наварр. Я с удовольствием послушаю все, что вы вспомните.
Было почти время сиесты. Грегор ушел на короткое задание к ближайшему общественному телефону, чтобы передать контрпредложение Империи генералу Джералду, оставив Романа готовить Мейстралу второй завтрак перед сиестой при помощи снаряжения, привезенного к столу на тележке. На сковородке у Романа пылала горячая приправа. Мейстрал с восхищением следил за умелыми движениями Романа.
По-видимому, хватит времени посекретничать, пора.
— Ваш салат, сэр.
— Спасибо, Роман. Что я ем — кава-киви?
— Да, сэр. Плюс моя небольшая причуда.
— Великолепная идея, Роман. Пусть она и в будущем приходит тебе в голову, непременно.
— Благодарю вас, сэр.
Мейстрал снова принялся за салат. Роман занялся уборкой своих кухонных приспособлений. Мейстрал положил вилку и постучал фальшивым бриллиантом по переднему зубу.
— Роман, — произнес он, — можно мне с тобой посоветоваться?
Роман положил лопатку:
— Сэр. Почту за честь.
Мейстрал заговорил на языке Хосейли. Ему казалось, что на этом языке лучше можно было выразить логику:
— Он в нашей власти, и мы можем изменить ход истории.
— Сэр.
— Это ответственность, какой я никогда бы не пожелал. Мои жизненные интересы, боюсь, всегда были более обыденными. Этот элемент галактической интриги совершенно застал меня врасплох.
— Жизненные обстоятельства разрешения не спрашивают, они складываются сами по себе.
Мейстрал улыбнулся. Это была поговорка Хосейли, и в этом был весь Роман — до мозга костей.
— Очень верно, — согласился Мейстрал. — Обстоятельства сложились так, что я оказался в этой ситуации, и я мог бы, если бы захотел, заставить их сложиться так, чтобы я из нее выпутался.
Роман был явно заинтригован:
— Позволив, чтобы аукцион шел, как получится, а потом продав реликвию тому, кто даст наивысшую цену?
Мейстрал поднял вилку:
— Именно так.
Уши Романа сдвинулись вперед:
— Вы не хотите, чтобы обстоятельства складывались таким образом, сэр?
Мейстрал отвел назад ухе в знак осторожного раздумья. Он разглядывал свой остывающий салат и соображал, как бы ему все это подать. Он мог, конечно, сказать Роману, что Синн и Амалия Йенсен угрожали ему, но это просто приведет к тому, что Роман загорится праведным гневом и станет уговаривать Мейстрала вызывать на дуэль всех, кто попадется под руку. Надо было изыскать другой путь.
— Роман, — сказал Мейстрал, — у меня нет ни малейшего желания нести ответственность за прекращение имперской династии. Это символ цивилизации старшей, чем человечество. Независимо от политики, я чувствую, что не имею права решать: жить Пенджали или умереть.
— Но честь обязывает вас честно вести торговлю.
— Да. — Мейстрал поднял вилку и бесцельно поковырял ей салат. — Видишь, передо мной стоит дилемма, Роман.
— Сэр, я вряд ли гожусь на то, чтобы советовать…
Мейстрал вскинул руки:
— Если не ты, Роман, то кто же?
Ноздри Романа затрепетали от волнения. Мейстралу самому понравилось собственное представление, но он знал, что крик отчаяния был не совсем поддельным. Если он не сумеет уговорить Романа предпринять определенные действия, Пеленг — и, если уж на то пошло, любое другое место — станет для них всех гораздо более опасным местом.
