Арсений Суворов - Поверьте один раз (части 1 и 2)
XXXXI.
В комнате у Хомута все оставалось по-прежнему "творчески".
- Я к тебе, собственно, по делу, - начал Александр. - Через неделю хочу съездить к тебе на дачу. Мы же давно собирались. Да все неотложные дела.
- Давай съездим. Если желание не пропало. А почему ты думаешь, что там обязательно кого-нибудь встретишь? Может их и в другом месте полно?
- Другое место искать надо, а здесь множество косвенных обстоятельств. Да и сам свидетелем был. Место как специально подобрано для таких исследований. - Он усмехнулся. - Не обнаружим, так отдохнем. Дима с Татьяной тоже поедут.
- Хорошо. Только алкогольное сопровождение за твой счет. Я за лето поиздержался, - со значением произнес Хомут.
- Какие вопросы, - успокоил Александр. - Слушай, что я хотел спросить, совсем забыл. Ты в своей организации давно состоишь?
- А зачем тебе это?
- Для себя хочу выяснить.
- Полтора года.
- И не надоело?
- Это не может надоесть, здесь всегда все внове и все более необычное. Представь себе, ты учишься кататься на велосипеде. И каждый день твой велосипед вдвое быстрей набирает скорость. Разве это может надоесть? Нет! Только слабые духом испытывают страх. Но даже они не смогут отказаться от череды непрерывных ощущений. Взлетая наверх, ты балдеешь от легкости, овладевающей твоим телом. Падая вниз, "тащишься" от мимолетной остановки сердца. И с каждым разом, продвигаясь по спирали, все дальше и дальше, начинаешь узнавать и получать такие радости, о которых в начале пути и не догадываешься. Церковники, понимая, что изобретать наслаждения неблагодарная задача, придумали хитрее: аскетизмом не дают получить пик наслаждения, сознательно задерживая человека где-то посередине пути. Тем самым понемногу дозволяя радоваться ерунде, никогда не достигая пресыщения малым. Мы же сознательно достигаем максимума, чтобы насладиться до конца, испытать истинное блаженство и пойти дальше. Представь двух детей, которым родители купили по шоколадке. Один отломил кусочек и спрятал. В следующий раз он отломит еще и надолго растянет малое удовольствие. Второй съест, сразу ощутив все грани вкуса и, насытившись, начнет получать удовольствие от более высоких чудес природы. И совершенствуясь, он дойдет, быть может, до таких высот, которые простому человеку будут не понятны. Как скотине не понять, почему Джоконда стоит дороже стога сена, да и ее самой.
- Это все хорошо. Вот только ты в своем рассказе упускаешь постоянно небольшую мелочь. - Александр сделал паузу. - За все в этой жизни надо платить. Если где-то прибавилось, значит, где-то оторвалось. Дети не работают. И съев сразу весь подарок, один будет потом глотать слюни при виде долго наслаждающегося второго. И потом первый кусок всегда вкусней последнего. Значит, каждый раз один будет радоваться, а второй уже после нескольких укусов перейдет лишь к наполнению желудка. Пресыщение ведет к увеличению дозы. Наркоманы вынужденно получают удовольствие с каждым разом все чаще и чаще, скорость, как ты говоришь, увеличивается вдвое. Посмотри, на кого они похожи. С каждым разом стоимость дозы возрастает и нечеловеческая сила, называемая ломкой, обжигая аорты и сотрясая тело, словно палач, получающий удовольствие от садизма, чем дальше, тем злее и наглее требует плату за минуты незаслуженных утех. И человек или то, что от него осталось, уже готов отказаться от столь "высоких чувств", но сделка с демоном заключена, и он с ростовщической точностью взыщет все до копейки. И уж будь уверенным, после того, как с ним рассчитаешься, ничего уже себе не останется.
- Я тебя слушаю, словно школьника на уроке о вреде наркомании. Ты сам не пробовал, а агитируешь. Насмотрелся дешевых просветительских фильмов и давай демагогию разводить. Философия сатанизма существует тысячелетия! И если бы все было так просто, то миллионы людей не называли бы себя Детьми Диавола. Но, в общем, ты спросил, я ответил. И помни: все, что я тебе говорил или ты видел, это тайна. Ты можешь прийти к нам или нет, но тайну сохранять обязан. Мы никому не мешаем. Но с теми, кто мешает нам, разговор короткий.
- Что это ты героя из себя стал разыгрывать?
- Из разговора с тобой я понял, что ты не осознал всей серьезности происходящего. И поэтому еще раз по-дружески предупредил. Учти! Если наделаешь глупостей, никто тебя не спасет. И я тебе помочь не смогу. Так что думай.
- Да ладно, понимаю. Не маленький. Скажи, а на вашей даче заседания твоей компании проходят? А то может я тогда, со сна, ваших людей видел?
- Нет, не проходят. Скажу тебе: тебя из тюрьмы выпустили, чтобы ты вошел в контакт с упырями. А то бы гнить тебе в психушке. А ты еще нос воротишь. И мне дали задание помогать тебе во всем. Так что можешь располагать мной. Но помни, никакой информации на сторону!
- Что значит - из психушки вытащили?
- А то и значит. Я попросил. Говорю, так и так, человек благородным занятием занят. Далеко прошел. Мне велели помогать. Разговор был вечером. На следующее утро ты был на свободе. А дело на полку бросили пылиться.
- Та-ак, - протянул Александр, пытаясь сосредоточиться. Мыслей в голову как назло не приходило. - Значит вон оно как! А зачем вам упыри?
- Очевидно, что они посланники Диавола. А возможно, просто дар Его.
- Опасный, надо признать дар.
- Розы тоже в шипах. Однако - розы!
- Ну что ж. Пойду отрабатывать освобождение.
XXXXII.
Александр вышел. На улице накрапывал грибной дождь, и лучи солнца, переливаясь всеми цветами радуги, выстроили два разноцветных арочных моста. Игра природы наполнила душу небесной чистотой, и с радостным сердцем Александр направился к Татьяне.
Она принимала ванну. В комнату она вошла в пушистом махровом халате и обвязанными полотенцем волосами. Даже в таком виде она выглядела великолепно. Не говоря ни слова, он обнял ее за талию и прижал к себе. Нежный запах защекотал ноздри. Ее руки нежно, но с силой прижали его. Он почувствовал, как девичья грудь уперлась в него отвердевающими шишечками. Жгучая горячая волна закипающей крови пронеслась по телу. Перед мысленным взором возникла картина ниспадающих локонов, старающихся закрыть прорывающиеся наружу остроконечные зовущие сосуды, которые он так давно не видел. Поцелуй стал перерастать из простого встречного в нечто большее. Халат не стал долго возражать настырным рукам и открыл прекрасные формы.
Его губы коснулись ее соска, и она прижала его голову. Александр почувствовал, как они твердеют от его движений. Земляничный запах от ее тела возбуждал страсть, и появилось несдерживаемое желание съесть ее всю или что-то в этом роде. С силой, на которую он только был способен, он прижал ее к себе и, перехватив, поднял на руки. Халат остался на полу, и полотенце слетело. Море волос наполнило комнату и флюиды, исходящие от них, превратили квартиру в ягодное бесконечное поле. Прикрытые глаза и полуоткрытые в неге губы, еще влажное после ванны, находящееся у него в руках тело породили неистовую жадность и страх не успеть и потерять. Покрывая поцелуями все, до чего мог дотянуться, он полетел к кровати.
