Дмитрий Биленкин - Приключения Полынова (сборник)
— Нет.
— Тогда лекарство?
— Тоже нет.
— Тогда…
— Да, да, да! — воскликнул Мильонер. — Не смотрите на меня так, будто я… Есть мнение закончить отработку, пустить машины в серию и использовать их, невзирая на побочный эффект.
В комнате стало очень тихо.
— Мильонер, вы это серьезно? — проговорил, наконец, Горд.
Резкий хохот заставил их вздрогнуть. Оборвав смех, Баллах ткнул пальцем в сторону Мильонера.
— Этот господин не умеет шутить. Он же человек-магнитофон, не так ли, Мильонер?
— Позвольте!..
— Баллах, уймись. — Горд шагнул к Мильонеру. — То, что вы сказали, вернее, то, что вашими устами сказали другие, — чудовищно. Вы-то понимаете это?!
— Нет. — Улыбка Мильонера была почти торжествующей.
— Тогда нам не о чем разговаривать.
— Все же я прошу меня выслушать. Вы не станете отрицать, что широкое и неограниченное применение антигравитационных двигателей означает новую эру в технике. Возведение домов, заводов превратится в детскую забаву…
— К делу! — прорычал Горд.
— Короче говоря, вы отчетливо представляете, чему равен актив. В пассиве мы имеем одно: зеленый загар. Давайте теперь объективно взвесим.
— Взгляните на наши лица. Взгляните на свое лицо!
— Это эмоции. Загар безвреден. Ну, станут люди зелеными, что тут такого? Есть люди с белой кожей, есть с черной, желтой, красной. А теперь у всех будет зеленая, по крайней мере исчезнет расизм.
— Вы дурак, Мильонер. Расизм обусловлен не столько цветом кожи, сколько…
— Согласен, согласен! Это я к слову. Итак…
— Минуточку! Каково было вам оказаться зеленым? Вы это забыли? Если бы тогда, перед испытаниями, вам сделали предложение получить антигравитацию, но позеленеть, или не получить, зато остаться белым, — что бы вы сказали?
— А вы?
— Я?..
— Да ты понимаешь, к чему он клонит? — гневно пробормотал Баллах. Сейчас он, как и мы, изгой. Прокаженный. А вот если всех сделать зелеными…
— Вы не логичны. — Очки Мильонера энергично блеснули. — Вы же сказали, что я человек-магнитофон. Пусть так, я не обижаюсь, не все способны быть гениями. Но разве магнитофон, да еще зеленый, способен сам по себе…
— Он прав, — задумчиво сказал Баллах. — Просто ветер подул в другую сторону. Извините.
Горд быстро ходил по комнате.
— Не понимаю, — сказал он едва слышно. — Ничего не понимаю! Кто это решил? Совет директоров?
— Предложение согласовано на очень высоком уровне.
— Как может человек в здравом уме поступиться собственным лицом ради любой, самой великолепной машины?! Или сами эти «большие люди» намерены укрыться в Антарктиде?
— Чего не знаю, того не знаю. Однако не думаю. Впрочем, позволю высказать догадку, что они идут на это не по своей воле.
— Что-что? Кто же способен им диктовать? Уж не избиратель ли?
— Жизнь, дорогой Горд, жизнь.
Горд устало опустился в кресло. Помотал головой.
— Чушь, бред, свинячий сон. Всех — зелеными?! А, понял… Деньги. Вложения, которые надо оправдать. Доходы, которые надо заграбастать, провались весь мир в преисподнюю.
— Отчасти вы правы.
— Отчасти?
— Разумеется, Хоть я и человек-магнитофон, как меня только что любезно определили (раньше вы, Баллах, называли меня так за глаза, но я не в претензии), пусть я, с вашей точки зрения, лишь противный чиновник, у меня тоже есть кое-какие мысли. Хотите?
— Пожалуй, это любопытно, — фыркнул Баллах. — Изреките.
— Для вас я и так был зелененьким. Квакающей лягушкой.
— Ну, знаете!..
— Разве нет? Человек сортом похуже. Администраторишка. Надзиратель-соглядатай. Правда, мы, менеджеры, платим вам не меньшим презрением. Но дело не в этом. Если бы на Земле было братство, единое общество без всякой там кастовости, вражды, если бы миром правил разум, а не конкуренция, то люди могли бы подождать с антигравитацией. Спокойно все изучить, продумать, взвесить… Но мы живем в реальном мире, и он нам диктует свои законы.
— Да вы, оказывается, в душе коммунист! — саркастически усмехнулся Баллах.
— Я попросил бы…
— Оставьте, — глухо сказал Горд. — Короче, вы хотите сказать, что не мы, так другие осуществят антигравитацию.
— Разумеется! Диктаторы не перевелись, и им плевать на всякую там мораль и эстетику, если дело пахнет новым перспективным оружием.
— И поэтому мы должны подражать фашистам. Прекрасно! Новый вариант ситуации: «Гитлер, атомная бомба и свободные Соединенные Штаты». Настолько свободные, демократичные и человеколюбивые, что об этом многое могут порассказать жители Хиросимы. Славный нам был тогда преподан урок!
— Реальность есть реальность. Зачем, однако, драматизировать? Антигравитация все же не бомба, и позеленение отнюдь не лучевая болезнь.
— Скажите это тем людям, которые завалили газеты протестами против наших бесчеловечных опытов…
— Теперь, кажется, вы принимаете нашу демократию всерьез. Не беспокойтесь, завтра же несколько красивых актрис, популярных певцов, высокопоставленных дам и десяток славных «девушек из народа» публично скажут, что зеленый цвет кожи — лучший в мире, что сами они жаждут позеленеть. И позеленеют, будьте уверены, чем создадут моду. В конце концов общественное мнение вас самих попросит продолжить работу.
— Да понимаете ли вы, что у антигравитации могут оказаться другие, менее явные, зато вредные побочные свойства?! Я, я виноват, что не думал об этом раньше, но теперь-то гром грянул!
— Об этом надо было думать еще в девятнадцатом веке, — внезапно сказал Баллах. — Или раньше.
Не только Горд, но и Мильонер взглянули на него с недоумением.
— Да, раньше! Когда создавали автомобиль, разве думали, что их выхлопы станут душить людей? Прекрасное средство транспорта, что еще надо! А сейчас они душат. Люди от них не зеленеют, зато, случается, гибнут. Но мы и сейчас не отказываемся от машин, наоборот.
— Баллах!
— Что, Баллах? Или ты не замечаешь, как Мильонер, верней, его хозяева пункт за пунктом опрокидывают все твои возражения?
— Мои? Наши!
— Твои! Я лежу, молчу и слушаю. Делаю выводы. Нравятся они мне или нет, только в нашем обществе, мой милый, не машинист ведет поезд, а поезд катит машиниста. Следовательно — кочегарь или спрыгивай. Точка.
— Но неужели, неужели ты веришь, что миллионы людей, какую рекламу ни раздуй, по доброй воле согласятся поступиться своим естеством? Что наши имена не будут прокляты?
— Нашел из-за чего волноваться… Во-первых, не мы, так другие. Во-вторых… Да оглянись же! Ежегодно полтораста тысяч жертв автомобильных аварий в одной лишь Америке. Ничего, ездим. А тут — зеленый «загар». Всего-то! Непривычно поначалу, дико, так ведь зато оригинально, безвредно, наконец, патриотично. Могу даже подкинуть Мильонеру лозунг: «Антигравитация покончит с дорожными катастрофами». Чистая правда, между прочим. Да здравствует поголовное позеле-не-е-ние!
