Глеб Дойников - Возвращение Варяга
— И вы что? Дезертировали со своего поста? Повоевать вам захотелось, да? А как у вас с отметками в табеле? Насколько вы готовы к походу на настоящем корабле, и на каких собственно должностях вы себя видите? А то у меня нехватка только в кочегарах…
Несмотря на всю злость, вызванную внезапным явлением своего блудного отпрыска, и все вызванные этим дополнительные проблемы, Петрович прекрасно понимал, что тот наверняка настоит на своем, и пойдет в море вместе с ним… Максимум, что он сможет сделать, это определить его перед боем на самый забронированный и быстроходный корабль эскадры — «Громобой». Но отказать этому "юноше бледному, с горящими глазами", своему сыну, который незнамо как проехал через всю Россию, чтобы попасть на войну… Он не сможет. Да и смог бы — это было бы полным свинством. А ведь любопытно — если молодые люди бегут не ОТ войны, а НА войну — значит они считают ее правильной, своей… Похоже Вадик в Питере не зря хлеб с маслом ест.
Уже поздно вечером, когда отец и сын наговорившись укладывались спать, Николай Руднев задал отцу вопрос который мучил его с момента их встречи:
— Папа, а кто такая "мадам Жужу"?
— Знаешь сын, вот вернешься из своего первого похода, тогда я тебе и расскажу. И даже покажу, что она такое… А пока тебе это еще рановато, спи. Завтра буду вас, балбесов, навязывать командирам кораблей…
Дождавшись наконец возвращения блудной парочки «Авроры» и «Лены», Руднев довел таки эскадру до уровня "условной комплектности к выходу" в срок. Правда «Аврора» вместо похода оказалась на месяц законопаченной в доке, но без нее можно было и обойтись. Недельное запаздывание тоже не в счет, ибо Иэссен и сам сообщил в телеграмме из Сингапура, что задерживается. Теперь оставалось протащить шесть броненосных верблюдов, через игольное ушко Цусимского пролива в Артур… Что не было бы большой проблемой, не поджидай их на пол дороги Того с Камимурой, с весьма недобрыми намерениями.
После отхода из Владивостока Руднев, даже не дожидаясь ночи, внезапно вызвал к себе на «Варяг» (он то ли из суеверия, то ли из принципа всегда держал флаг на нем) всех командиров кораблей и Небогатова.
— Итак, товарищи, настало время вам узнать наш настоящий план похода. К архипелагу Рюко мы конечно соваться не будем. Вернее — не будут туда лезть броненосные крейсера и «Лена» со «Смоленском». Что до «Волги» и «Оби» — то вам предстоит захватить острова Курильской гряды Кунашир и Итуруп. Японских войск там или вообще нет, или почти нет, телеграфа тоже нет, так что не будет и серьезного сопротивления. После захвата установите загруженные на ваши транспорта орудия на берегу, и до конца войны японцам их не вернуть. А вот нам, на мирных переговорах, эта пара скал весьма пригодится.
— А чем собственно Курильские острова лучше островов Рюку, которые мы столь упорно «захватывали» на штабных играх, Всеволод Федорович? — подал голос адмирал Небогатов.
— Ну во — первых, у Рюку нас скорее всего ждут, а у Курил — нет. Во — вторых, Курилы, в отличие от островов Рюку, для России представляют некую ценность — они ключ к выходу их Владивостока, да и удержать их реально. Рюку же — у черта на куличках. И главное — сколько раз мы на карте успешно высадились на Рюку?
— Семь. А вот не удалось нам это раз двадцать, — поторопился высказать свое мнение принципиальный Хлодовский, — то есть вы нам все это время морочили голову, Всеволод Федорович?
— Ну не совсем, — уклончиво ответил Руднев, — мы во время этих игр многому научились, и заодно убедились что захват островов слишком опасен. И увы — иногда приходится вводить в заблуждение своих, чтобы победить чужих. Итак — к Рюку пробегутся только «Варяг» с «Богатырем», если за нами увяжется Камимура — оттянем его в сторону. Все броненосные крейсера и быстроходные транспорта, вернее теперь вспомогательные крейсера, идут к точке рандеву с Балтийской эскадрой, северо — западнее архипелага Рюко, намного западнее. Координаты которой я сообщу Николаю Ивановичу позднее.
В первый раз за войну план Руднева сработал практически как задумывался. Наверное сказалось возросшее мастерство исполнителей. Камимура два дня гонялся за ускользающими «Варягом» и «Богатырем», которые, утопив дозорный "Гонконг Мару", благополучно оторвались от преследования. За это время броненосные эскадры благополучно нашли друг друга в океане, и направились в сторону Артура.
Когда Руднев догнал объединенные силы Небогатова и Иэссена у него волосы встали дыбом. Эскадра шла на прорыв в Артур на скорости аж в одиннадцать узлов. На вопрос "Почему?" последовал ответ — "машины «Камчатки» больше не выдают". Пришлось снова заняться разъяснением текущих приоритетов. Конечно, перевозимые на «Камчатке» новые ворота сухого дока — это важно. Но обеспечить прорыв в Артур четырех броненосцев, пяти броненосных и четырех бронепалубных крейсеров и двух полков пополнения целыми, то есть без встречи с Того — все же немного важнее. Так что придется «Камчатке» уходить под китайский берег, и пытаться пройти к Артуру в одиночку. Ей на встречу потом, после прорыва будут высланы быстроходные крейсера. А пока — ход держать не ниже пятнадцати узлов, а коли кто отстанет — вечная память.
Того смог разобраться в положении, получил доклад от дежурящего на траверсе Дальнего «Читосе». Тот, будучи одним из лучших ходоков в японском флоте, не только смог, лавируя между падающими снарядами «Варяга» и «Кагула» пересчитать русские броненосцы. Он смог еще и доложить об увиденном Того, а потом и уйти от погони. Будь на его месте любой японский крейсер, кроме разве что его же систершипа «Касаги», кормить бы ему рыб. «Читосе» же отделался попаданием шестидюймового снаряда в корму.
Последним «приключением» стал подрыв «Урала» на русском же минном заграждении, который оповестил штурманов эскадры, что они не совсем верно определились с местом. Пока не зажегся маяк на входе в порт Дальний, и не отмигал об обесточивании крепостного минного заграждения, Руднев успел, за полчаса, изгызть ногти на руках по локоть. Его бронепалубные крейсера уже вовсю отгоняли появляющиеся из утренней туманной дымки японские миноносцы, того и гляди пожалует сам Того, а из Дальнего ни ответа, ни привета…
Наконец проследив за втягивающимися в гавань транспортами, и отдав указания об организации огня по берегу, Рудев решил что этот акт он у Того пожалуй выиграл вчистую. Пора ему наконец то, после долгой разлуки, повидаться с Василием Балком и высказать ему… Скажем так — наболевшее. Спрыгнув в катер и прихватив Великого Князя Кирилла, а заодно и умоляюще смотрящего на него сына, Рудев помчался к пирсу. Первое, что он увидел сойдя на берег, был Балк, уклоняющийся от «братского» хлопка по спине. Отчего то желание отыграться за свое вынужденной болтание в море при входе в порт стало совершенно не преодолимо. Набрав полные легкие воздуха, и тихонько подойдя к увлеченно пикирующимся братьям, Руднев заорал во всю мощь адмиральской глотки:
