Георгий Гуревич - Темпоград
Все об одном: почему мир не понял его?
Именно целый мир, а не один только поэт Русанов, заносчивый мастер словес. Ведь и инженер и экономист, хотя и высказывались в сдержанном тоне, тоже подыскивали возражения. В сущности, и газета косвенно поддержала оппонентов, поставив их расплывчатые рассуждения на одну доску с обоснованным расчетом президента Январцева, объявив цифры и болтовню равноправными в дискуссии.
Может быть, такова позиция и Академии Времени? Почему Ван Тромп и другие уклонились от выступления? Почему из всей семерки высказался только Русанов? Значит, прочие согласны?
- Потому что они отстали, - говорил себе президент. - Для них основание Темпограда - наипоследнейшее достижение науки, а у нас прошло пятьдесят рабочих лет, эпоха в науке. Они как бы астрономы 1957 года, восхищенные младенческим писком первого искусственного спутника, а мы уже ветераны третьего тысячелетия, у нас фотоальбомы Нептуна и Плутона на полках, для нас и следы людей на пыльных тропинках далеких планет - славное прошлое. Темпоград ушел вперед на полвека, Темпоград - будущее Земли, мы можем и обязаны это объяснить нашим научным предкам.
С таким настроением Лев Январцев и прибыл в Большой мир - прибыл промывать мозги псевдоровесникам.
Обратный путь был не так труден: ни длительной разновременности, ни парилки, ни озноба. Астронавтов и темпонавтов теперь одинаково обматывали золотой лентой. Считай до двадцати, миг... дыхание захватывало, и тут же ленты начинали сматываться, освобождая ноздри, губы и веки. Путешественник открывал глаза... и видел обширный вокзал при Академии Времени.
Знакомый зал с овальным окном во всю стену, за которым виднелся игрушечный город, увенчанный часами со стрелками. Тот же сутуловатый дежурный, похожий на тоита, распоряжался перед окном. Ему помогала та же толстуха, в том же комбинезоне с лямками, спадающими с плеча.
То же, то же, такое же! Тот же коридор с черно-голубым кафелем, складывающимся в узоры и буквы. Правда, надписи иные на обратном пути: "Поздравляем с прибытием в родное время!", "Спасибо за плодотворный труд!", "Спасибо за выполненные обещания!"
За коридором тот же лифт, выбрасывающий людей на ту же плоскую крышу. На ней то же аэротакси с шахматными поясками. Лев прилетел на фисташковом, как сейчас вспоминается. Клактл, вылезая, ударился о крыло, вмятину оставил. Вот как раз фисташковый с вмятиной. Неужели тот самый? Вмятину не выправили. Замерли, застыли!
Потому-то здешние академики и не воспринимают идею Январцева. Не проснулись, в прошлом веке дремлют.
Ничего, президент встряхнет их.
Как все забегали, как засуетились, когда он ворвался в дежурную Академии! "Гость из Темпограда! Сам президент! Немедленно созвать совет! Немедленно вызвать Ван Тромпа! Звоните, летите!" Но все равно Ван Тромп ночевал в Москве, прилететь должен был к девяти, волей-неволей приходилось начинать с ожидания - ждать целых два часа - темпоградский месяц! Возмущенный гость не захотел сидеть в кабинете, вышел прогуляться... на свидание с настоящей рекой. С юности не видал реки.
С Оки сползал утренний туман. Уже таял, только над затонами стояла молочная дымка. На белесом зеркале воды проступали нахохлившиеся силуэты любителей рыбной ловли, как бы неживые, неподвижнее черных кустов. В небе, наливающемся голубизной, нарождались облака, пухлые и розоватые, похожие на взбитые подушки и на торт безе. Президент провожал их глазами, вдыхал сырой некондиционированный речной воздух (удовольствие, недоступное для темпоградца) и думал, что, пожалуй, не стоит так уж экономить территорию, проектируя Т-города. Надо прихватывать полновесные куски природы с хорошим дремучим лесом, с приличным озером и умеренно топким болотом, усаженным бархатистыми камышами. Жалко, что реку не включишь в темпозону: не хватит места для истоков, притоков, устья и площади водосбора. А облака? Имитировать их, что ли? Светом рисовать на слишком однообразном небе Темпограда? Специальных художников приглашать, чтобы сочиняли облачные узоры?
Небо постепенно затягивало, начал накрапывать редкий дождик. Президент с удовольствием подставил лицо этому забытому душу. Со времен юности не было такого развлечения. Он немножко промок, поскольку вышел без плаща, конечно. Но кто же в Темпограде ходит с плащом? Президент промок и чуточку размяк. Не следовало ему размякать перед жесткими разговорами в Академии.
Академия поразила его суетой. Все спешили, в коридорах бежали, громко перекликаясь. "Какая бестолковая нервозность! - подумал президент. - Так же нельзя ничего обдумать, нельзя чужую мысль понять. Видимость деятельности!" Потом до него донеслось: "Берегите секунды! Темпограду секунды дороги!"
Ах вот как, значит, из-за них суетятся так! Лучше бы дело делали.
Приняли его сверхрадушно, даже радостно. Не Ван Тромп, тот вообще не был способен к эмоциям. Но в кабинете его оказался лингвист, тот самый, который читал лекции по тоитологии и выделил Льва среди студентов, свел с Клактлом, привез в Космоград. Президент узнал своего учителя сразу - те же кудри с проседью, те же пышные усы. Тогда они казались такими внушительными, теперь - наивно-манерными. Сам лингвист, конечно, не узнал своего бывшего ученика, обратился к нему с чрезвычайной почтительностью, а узнав, пришел в восторг, порывался обнять, но не посмел, все всплескивал руками, ахал:
- Ах, как быстро время идет в вашем Темпограде! Ах, всего лишь месяц назад!.. Неужели вы тот самый, чернявый, с длинной шеей! Ах, ах!..
Ван Тромп слушал молча, невыразительно поглаживая бакенбарды. Он просто не запомнил юного переводчика.
- Ах, время, время! Как меняются люди!
Январцев сам прервал эти затянувшиеся восклицания:
- Время идет, действительно. Темпограду дороги минуты. Давайте займемся делом, Ван Тромп. Город простаивает, точнее, будет простаивать вскоре, уже сейчас работает вполсилы, разменивается на второстепенные дела. С первого дня мы ведем дискуссию, что такое Т-град: Город-гостиница, Город-лаборатория, Город проектов, Город скорой помощи?
- Все понемножку, - сказал Ван Тромп. - Но, видимо, главное - скорая помощь. Мы же связали вас с неотложной медицинской помощью. Город консультантов, Город-консилиум, такое направление вас не устраивает?
- Нет, не устраивает, - отрезал Январцев. - Наука на подхвате, так по-вашему? Подпорка для практики, только и всего? Поймите: мы можем идти в сотни раз быстрее, можем уйти в сотни раз дальше. Город-разведчик, вот что такое Т-град. А вы отзываете разведку, тормозите движение в будущее, нам, разведчикам, предлагаете место в обозном госпитале.
- Разведка не должна отрываться от армии, - возразил Ван Тромп. Разведка без главных сил обречена на гибель.
