Джон Кристофер - Долгая зима
Русло реки вильнуло в сторону, и их взглядам предстала новая линия горизонта, в которой безошибочно узнавались башни и ажурные детали крыш парламента.
– Биг-Бен, – сказал Абониту. – Ты должен усматривать в этом горчайшую иронию, Эндрю. «Под часами ровно в три…» Или около того…
– Только ночи, а не дня. И не летом, а зимой. Часы остановились в февральскую метель: от холода лопнул основной вал, и никто уже не смог запустить механизм.
– «Мед для чая не бери…» Да, дела обстоят еще хуже, чем я ожидал. – Абониту повернулся к штурману. – Причаливаем к левому берегу. У самого моста.
– Прямо здесь? Хочешь устроить привал? – поразился Эндрю.
– Где же еще?
– Есть места, где гораздо удобнее держать оборону. Тауэр, например.
– Здесь билось сердце Англии. Чему ты улыбаешься?
– Цитате из стихотворения. У тебя слишком живое воображение.
– Наоборот, недостаточно живое, – покачал головой Абониту. – Ведь это Лондон! Рим для нас – ничто по сравнению с ним, а даже крушение Рима не было таким стремительным, как гибель этого города.
Экспедиция по-прежнему страдала от отсутствия связи между отдельными «ховеркрафтами», но еще до выхода Абониту распорядился, чтобы два замыкающих судна прикрывали во время швартовки остальных. Суда встали под прикрытием Вестминстерского дворца, и группа, заранее приготовившаяся к высадке, устремилась к ступенькам. Люди, возглавляемые капитанами, двигались легко и целеустремленно.
– Ты на удивление быстро добился поразительных перемен, – сказал Эндрю. – Их теперь просто не узнать!
– Я здесь ни при чем, – ответил Абониту. – Во всяком случае, почти. Дело не в том, что с ними сделали, а кем они сами себя считают. Ты ведь слышал истории о шаманах, которым достаточно ткнуть косточкой в сторону больного и предречь ему смерть, чтобы больной вскоре скончался? Я сам был в детстве свидетелем этого. Британцы твердили нам, что мы просто простодушные, невежественные ниггеры, и мы на протяжении многих поколений верили им. Потом вы стали возить африканскую молодежь в Англию, где ваши либералы внушали молодым людям, что они ничем не хуже белых. Мы поверили и в это.
– Так ли все просто? – Эндрю покачал головой и улыбнулся. – Что же происходит с твоими людьми?
– Муталли был высок ростом, но мягкотел: он боялся создать себе врагов, боялся соперничества. Беспорядок и анархия льстили его тщеславию, порядок и дисциплина сулили ему угрозу. Поэтому он не назначал ни заместителей, ни капитанов судов. Ему требовалось, чтобы его окружала толпа, вот люди и были просто толпой.
– И все-таки их внезапное перерождение напоминает чудо.
– Как любые наши перерождения.
– Но они краткосрочны.
– Не обязательно.
– Значит, все зависит от тебя, – заявил Эндрю.
– В каком-то смысле – да. – Абониту повернулся и в упор посмотрел на Эндрю через стекла очков. – Или от тебя.
– Каким же образом?
– Муталли боялся этой страны, льда, снега, безлюдья – всего, что ждало его здесь. Я знаю, что это за страх. Наш брат африканец тут не помощник. Человек испытывает здесь соблазн вновь превратиться в невежественного дикаря, содрогающегося при мысли о привидениях и белых дьяволах. – Он улыбнулся. – Надеюсь с твоей помощью избежать этого соблазна; остальные тоже выстоят, если выстою я.
– Если бы сейчас с тобой что-нибудь стряслось, какой была бы судьба экспедиции?
– Кто знает? – В его голосе звучало доверие к собеседнику и безразличие к собственной участи.
Над парапетом набережной показалась голова. Зиггури помахал им рукой.
– Все в порядке! – крикнул он.
– Хорошо! Мы поднимаемся! – прокричал Абониту в ответ.
Глава 3
Быстро сгустились зимние сумерки. Дозорные стали докладывать об увиденном. На другой стороне Парламентской площади был замечен человек; еще одного видели в отдалении, на набережной Виктории. Трое не спеша переходили реку в направлении Чаринг-Кросс. По крайней мере эта троица не могла не заметить «ховеркрафтов», стоящих полукругом, однако они ничем этого не выдали. Посмотрев в бинокль Абониту, Эндрю заметил, что один из них хромает.
Двое были вооружены подобиями грубых деревянных дубинок; у третьего висел на спине лук, а на боку – колчан со стрелами.
В эту ночь Абониту выставил усиленную охрану – как у здания парламента, так и на «ховеркрафтах». Эндрю тоже пришлось заступить в караул. Он неотрывно глядел в восточном направлении, где серебрились в лунном свете городские крыши. Ему и раньше приходилось созерцать ту же картину, причем именно в эти ночные часы; разница казалась не слишком заметной: улицы и тогда были тихими и пустынными, а блики фонарей меркли во всепроникающем свете высоко вскарабкавшейся луны. Нет, разница была, и огромная: ничто не могло скрыть гибельного запустения.
Искрящийся свет, отражаемый снегом и льдом, напоминал сияние прожектора на вышке лагеря смерти.
Утро выдалось мирным. Абониту затратил день на укрепление позиций, возведение там, где необходимо, баррикад, а также послал два «ховеркрафта» в разведку вниз по реке. Они сообщили о кое-каких признаках жизни в районе пристаней в Заводи, где в лед вмерзли три-четыре корабля, один из которых был сильно поврежден пожаром, а также о дыме, поднимающемся над крышами в разных местах, как к югу, так и к северу от реки. Время от времени в поле видимости наблюдателей, стоящих на часах в лагере, появлялись люди, однако их перемещения казались лишенными малейшего смысла. Хотя царила вполне мирная атмосфера, Абониту не стал отменять чрезвычайных мер безопасности и на следующую ночь выставил такую же усиленную охрану.
Первая неприятность произошла на третий день. Абониту выслал на улицы города пеший патруль, поручив ему пройти по основным магистралям до Оксфорд-стрит. Патруль состоял из шести человек под предводительством африканца из племени ибо. Примерно в час дня патруль исчез за домами, а уже в два часа в отдалении зазвучали выстрелы. После нескольких минут стрельбы наступила тишина.
Эндрю, не отходивший от Абониту ни на шаг, сказал:
– Что-то стряслось. Ты не собираешься выслать подкрепление?
Абониту взглянул в сторону угла Уайтхолла:
– Нет. Подкрепления не будет.
– Разве они не ждут от тебя этого?
– Ты имеешь в виду моих людей? Ждут. Но подкрепление может понадобиться и остальным. Что бы там ни произошло, теперь все кончено. Возможно, патруль натолкнулся на небольшую банду хулиганов и обратил их в бегство. В таком случае они скоро вернутся и сами расскажут нам обо всем. Однако итог, вполне вероятно, оказался не столь успешным; тогда противник может сидеть в засаде, готовясь разгромить ожидаемое подкрепление. – Он указал на оцепеневший город. – Устроить там засаду – простейшее дело.
