Дмитрий Шубин - Тигр на свалке
Видимо в П. Алексе в очередной раз проснулся детектив и он стал понемногу вытаскивать из вожака информацию.
– Слушай, этот парнишка вначале был нужен мафиози из-за денег, а когда ты с ними благополучно разделался, то стал нужен и тебе. Зачем тебе на свалке кредитки? – этот вопрос был задан с подвохом, потому что Роди интуитивно догадывался, что дело тут не в миллионе кредиток. Собеседник клюнул.
– Деньги можешь оставить себе, мне нужна пальчиковая дискета, которая в чемодане.
– Всем нужна пальчиковая дискета. Так что же на этой дискете записано? – Вопрос наобум.
– Неважно. Важно, что парень знает, где она.
– А вот и нет, у Санчо стерли память. Об этом ты просто не знаешь.
– Знаю. Уже знаю. Мы восстановим память. Поверь мне, мы по сравнению с людьми умеем это делать.
Сказав «по сравнению с людьми», вожак выдал то, что он не человек.
– Я не меняю друзей на животных, – при этих словах П. Алекс обернулся и как-то странно посмотрел на меня. Мне даже показалось, что в этот момент он решает: стоит ли все-таки меня отдавать или нет. Однако он вновь повернулся к экрану и добавил: – Я не знаю, понимаешь ты это или нет, но у людей так делать не принято.
– Не у всех, – коротко, как отрезал, ответил собеседник, после чего повисла пауза, которая явно говорила о том, что вожак что-то обдумывает. Наконец он проснулся: – Мы будем атаковать столько, сколько потребуется, и не успокоимся до тех пор, пока не заберем мальчика с собой. Других вариантов нет! Просто отдайте парня, ничего плохого с ним не произойдет.
Теперь пришло время задуматься Роди, но долго он не размышлял, потому что все решил Ночтитлан одним нажатием клавиши и криком в микрофон.
– Вариантов, говоришь, нет? Пугать меня вздумал? А вот такой вот вариант… – Индеец выжал комбинацию кнопок, и множество поочередных грохочущих далеких взрывов стали доноситься до нас. Экран тут же зарябил.
– Что ты сделал? – спросил Алекс.
– Взорвал весь уступ, что идет над рекой на протяжении пары километров. Теперь дорога со свалки сюда закрыта. Если твари вдруг вздумают еще разок тут появиться, то им придется обходить весь горный массив с юга, на что потребуется пара суток. Ну а по пути им встретится пара-тройка селений. Думаю, сейчас они на это не пойдут.
– А как эти уберутся? – спросил я Ночтитлана, указывая на освещенный обрыв, где толпились оставшиеся без пути к отступлению животные.
– Да плевать мне – как. Я их сюда не приглашал, – бросил индеец.
– Смотрите, что на экране, – произнес я, и все уставились на монитор.
Звери, оставшиеся на нашем берегу, и те, что находились на склоне другого берега, стали подходить к обрыву и прыгать вниз в бурлящий поток. Животные отступали, выбрав смертельный способ.
– Кто не доплывет живым, того выловят и отремонтируют, – сказал П. Алекс. – Звери не очень-то боятся смерти. Для них основной страх – то, что кончатся запчасти или сотрется личность. Ну ладно. Теперь надо обсудить, что будем делать здесь эти пару суток и как будем обороняться.
– Брось, Алекс, – Ночтитлан махнул рукой. – У меня и с другой стороны территория защищена не хуже. Да и тебе надо разбираться и с тигром, и с чемоданом. Поверь мне, когда вы отсюда улетите, тварям незачем будет возвращаться. А то, что вы улетели, сообщат их кибернетические птицы.
– Наверное, ты прав, но если что – сигнализируй. Теперь я на «Мерседесе», быстро прилечу.
– Договорились. Так что, ребята, давайте напоследок выпьем пива.
Никто отказываться не стал.
Глава 14. Домашние неприятности.
Прощание было недолгим. В том, что в ближайшее время звери не появятся во владениях Ночтитлана, никто не сомневался и даже стали немного забывать об опасности. Местли, прежде чем слезть с дерева, напоследок пристрелила сову, сидящую на ветке раскидистого клена, так, на всякий случай. Расставание перешло в главную фазу. Ночтитлан крепко пожал нам руки. Дочка, стоя рядом со мной, пустила пару слез – и мы отчалили.
Автолет «Мерседес» с выбитыми боковыми стеклами, с открытыми настежь задними дверцами из-за тигра, полностью не влезшего в салон, бесшумно летел над верхушками деревьев. Все молчали. Элизабет, свернувшись калачиком, то ли спала, то ли просто лежала у меня в ногах. Роди напряженно вглядывался то вперед, то на радар, определяя дорогу в темноте. Я же думал о том, что, наверное, бабушка уже подала заявление в полицию о моей пропаже. Я отсутствовал двое суток. Что буду говорить ей? Правду? Не поверит. Тем более, еще эта история со стиранием памяти. Вони будет полный дом.
Чистое небо покрывали мириады звезд. Луны не было, и лишь впереди на горизонте над горами виднелась светлая область. Город выделял свою долю света в атмосферу. Когда мы перевалили через горный хребет, впереди, на горизонте, Уруапан открылся во всей своей красе. Огни небоскребов, огни домов и мигающих рекламных вывесок, огни, огни – все это сверкало с высоты, словно городок, в который приехал карнавал.
П. Алекс очнулся:
– Как ты думаешь, Санчо, куда вы могли с твоим другом… Как его зовут?..
– Макс Корсигас.
– Да. Так вот, куда ты со своим другом Максом мог спрятать чемоданчик с деньгами?
– Знаешь, Алекс, – ответил я. – Совершенно нет сил думать сейчас об этом. Неплохо было бы отдохнуть, поспать хотя бы несколько часов, а завтра с новыми свежими силами заняться поисками кредиток. Мы просто проверим все места, где мы обычно бывали с Максом. Думаю, если на самом деле этот чемодан существует, мы найдем его быстро и без проблем.
Роди включил автопилот и, повернувшись ко мне, сказал:
– Отлично, только скажи мне свой адрес, на всякий случай, и запомни мой. Завтра встретимся в девять утра… Не рано?
– Да нет, в самый раз.
– Значит, в девять у меня. – Роди как-то странно смотрел на меня, как будто бы думал: «А не хочет ли этот мальчик кинуть меня?»
Видимо решил, что нет, потому что высадил меня в темном переулке возле дома, в котором я жил с бабушкой. Мы обменялись адресами и он, не поднимая машину в воздух, укатил по дороге. Я вбежал по лестнице на третий этаж и встал как вкопанный. Дверь квартиры от косяка к косяку перекрывали широкие желтые клейкие полицейские ленты с конкретной повторяющейся надписью: «Police Line Do Not Cross» [43]. Меня удивили эти полосы еще и потому, что полицейские ленты у нас в округе были бело-синего цвета и лишь с одним повторяющимся словом: «Policia». Я толкнул дверь – заперто. Зато соседская дверь приоткрылась, в щель высунулась голова толстушки сеньоры Розы.
– Санчо, – произнесла она и вышла на площадку. – Ты где был, негодник?
– Что это? – игнорируя ее вопрос, спросил я и показал на полицейские ленты.
