Владимир Цыбизов - Тайна «Соленоида»
— Неужели они решатся напасть на «Соленоид»? — с тревогой спросил Ярцев и даже встал.
— Моррил на все пойдет…
Отпустив капитана, Матвей Ильич поднял телефонную трубку и набрал номер.
— Мишин? Зайди-ка на минутку… Да, я.
В кабинет вошел майор Мишин. Сахаров пригласил его сесть и спросил:
— Ну как, есть новости? Нет? Ну, ладно. Так вот, Василий Иванович, мы ждем выхода в эфир новой радиостанции. Поэтому постарайтесь не пропустить ни одной шифрограммы, идущей, примерно, вот в этом секторе… — и он показал на карте сектор, в котором надо было с помощью особых радиопеленгационных установок засекать источники радиоволн. — Затем, тщательнее следите за Айлой и ее окрестностями: здесь тоже может объявиться новая радиостанция.
Понимаете? Если появится, то немедленно засеките, а сигналы запишите на пленку. Кстати, много появилось у нас радиолюбителей с передатчиками?
— Да, порядочно, — ответил Мишин оживленно. — Пять человек.
— Кто они?
— Коренные жители Айлы. Четверо рабочих и один студент.
Мишин хотел еще что-то добавить, но промолчал. Сахаров заметил это.
— Вы что-то еще хотите сказать?
— Да… То есть, нет. Впрочем, лучше сказать, — решился Мишин. — Дело в том, что несколько дней назад мы засекли одну неизвестную радиостанцию в окрестностях Айлы, но с тех пор она не появлялась в эфире.
— Вот как, — насторожился Матвей Ильич. — Что же вы молчали?
— Да… там ничего особенного не передавалось, — замялся Мишин. — Просто песенку пел один мужской голос. Под гармошку.
— Все равно надо было доложить, — заметил Сахаров уже более спокойно. — Песенка песенкой, а что за радиостанция — надо было выяснить. Вы записали текст песни? Что за песня?
— А вы можете прослушать ее.
Через несколько минут Сахаров слушал, как мужской голос пел под аккомпанемент концертино:
Где край необъятного синего моря Съедает туманная даль…
— Занятная песенка, — сказал Матвей Ильич, прослушав песню до конца. — Интересно… Значит, неизвестная станция?
— Да, совершенно неизвестная.
— Где она появилась?
— На северо-восточной окраине Айлы. Я узнавал, но там не оказалось ни одной рации. Возможно, какой-нибудь радиолюбитель пробует свою установку, но еще не зарегистрировал.
— Проверьте еще раз. А эту песенку отдайте расшифровать. Проверка в нашем деле не вредна.
— Хорошо, Матвей Ильич.
Однако попытка расшифровать песенку не дала положительных результатов: текст не поддавался расшифровке, хотя дешифровальщики бились над ним несколько дней.
Глава 4. Пленка пошла по рукам…
Томпсон лежал на песке и нежился под солнцем. Сейчас он подставил обжигающим лучам спину. Упершись подбородком в два кулака, поставленные один на другой, он лениво поглядывал на скамейки. На некоторых сидели люди: они или раздевались или одевались. На крайней скамейке раздевался долговязый мужчина. Он занял своими вещами как раз тот конец скамейки, на котором должен положить свои вещи Барон, если только он сегодня придет. Сегодня воскресный день, я Барон может явиться каждую минуту… Впрочем, навряд ли — ему точно сказано, чтобы он приходил после пяти вечера, а сейчас только четвертый час дня…
Томпсон валялся на пляже еще часа полтора — здесь он чувствовал себя безопаснее, чем на квартире.
Искупавшись, Томпсон опять повалился на песок. Потом еще раз полез в воду.
Мускулистое, тренированное тело приобрело шоколадный оттенок, кожа блестела, и когда Томпсон шел, под кожей играл каждый мускул. Приятно было чувствовать себя налитым силой и здоровьем до краев.
Плавая, он вдруг заметил на берегу Барона. Тот подходил к скамейке.
Посмотрел — все занято. Не долго думая, отодвинул чью-то одежду с края и принялся раздеваться.
«Молодец», — подумал Томпсон. Он увидал, как Барон нагнулся и стал разуваться… Вот сейчас он должен зарыть в песок пленку… Неужели удалось сфотографировать?..
Барон разделся и пошел купаться. Томпсон, дождавшись, когда Барон вошел в воду, направился к своим вещам — они лежали на той же скамейке, на которой разделся Барон. Он присел на краешек лавки, накинул на голову рубашку. Потом поставил возле ног ботинки, а другой рукой в этот момент стал шарить в песке. Есть. Бобина с пленкой очутилась в ботинке…
Купающиеся, расположившиеся неподалеку от этой скамейки, видели, как широкоплечий, мускулистый человек, вероятно спортсмен, надел брюки, пиджак и, захватив ботинки, направился к большим камням, где обычно смывали с ног песок и обувались.
Вернувшись домой, Томпсон занялся обработкой пленки — он хотел убедиться, что Барон не «надул» его, что не произошло ошибки, как это случилось с Гарри.
Томпсон понимал толк в чертежах. Разглядывая в лупу проявленную пленку, он даже улыбнулся от удовольствия: на пленке были действительно чертежи «Соленоида». Он видел в углу и подписи инженеров, и печати. Да и сами чертежи не вызывали сомнения в том, что перед ним — проект необыкновенной подводной лодки и ее описание. Хорошо было бы сделать копию, но нет соответствующего оборудования. Ну ничего, все будет хорошо и так.
Томпсон сел за стол, вооружившись карандашом и блокнотом. Через полчаса на бумаге появились такие две строчки:
Вы не вошли еще в калитку, А вас встречать бежит Андрей…
В первом часу ночи полковника Сахарова разбудил телефонный звонок.
— Слушаю вас, — сказал Матвей Ильич в трубку: он лег буквально несколько минут назад и успел заснуть. Но через секунду сон как рукой сняло. — Сейчас буду, — сказал он быстро и принялся одеваться.
Его уже поджидал майор Мишин. Полковник позвал его к себе в кабинет. Как всегда подтянутый, бодрый, Матвей Ильич занял место за столом и пригласил Мишина садиться. Майор сел, протянул Сахарову лист бумаги со стихами и сказал:
— Опять стихи, Матвей Ильич. Станция той же мощности, что и та, которая была запеленгована нами на северо-восточной окраине Айлы. Но на этот раз она появилась примерно в пяти километрах от города, по направлению к станции Островок. И голос тот же.
Полковник прочитал текст песенки.
— Ну-ну, послушаем, — сказал он и вышел из-за стола. — Что говорят дешифровальщики?
— Пока еще ничего. Я ведь передал им текст совсем недавно, перед тем как вам позвонить.
Вошли в помещение, заставленное радиоаппаратурой. Техник включил магнитофон.
В комнате зазвучала веселая, фокстротного ритма, музыка. Потом вступил мужской голос. Он пел:
Вы не вошли еще в калитку,
А вас встречать бежит Андрей.
Готов он вытянуться в нитку,
Чтоб вы… повесились на ней.
Любезнее Андрея нет,
А сам ведет под вас же мину.
Он с ног до головы эстет,
А с головы до ног — скотина.
— Песенки — шифровки, теперь я в этом уверен, — сказал Сахаров. — Их непременно нужно расшифровать.
