Джон Варли - Тысячелетие
Я изучила свое лицо в зеркале ванной комнаты. Все та же старая знакомая Луиза. Все та же старая идиотка.
--Слушай,-- сказала я себе,-- Не поднимай много шума из ничего. Ты рассказала ему о том, о чем хотела рассказывать меньше всего на свете, и он не поверил ни единому слову. Назови это разочарованием.
Я закашлялась, не успев закончить речь. Достала свой "викс"-ингалятор, сделала глубокий вдох, надеясь, что вонь-- с точки зрения Смита-- не просочится в спальню, а потом разделась и встала под душ.
Дальнейшую сцену мы с Шерманом продумали в мельчайших подробностях. Она была эффектна до умопомрачения, под завязку набита репликами из ролей Кэтрин Хэпберн и Джин Артур и кончалась тем, что я падала в его объятия, волна набегала на пляж, а мы грациозно уходили вдаль. Жаль только, что это годится исключительно для кино. Мы встретились эффектно; боюсь, более эффектных сцен мне не вынести. Пора забыть жеманные тридцатые-сороковые и вернуться в откровенные восьмидесятые.
Я вылезла из душа и открыла дверь.
Свидетельство Билла Смита
Мне кажется, она получала удовольствие. А если даже и нет, то по крайней мере издавала все положенные звуки. Что до меня-Господь свидетель, я был на седьмом небе. И я чувствовал, что она изголодалась по сексу не меньше меня, а я никогда еще не был таким голодным.
Когда мы закончили, она потянулась за сигаретой, и мне вдруг стало чуть-чуть обидно. Быть может, мне просто нужно было на что-то пожаловаться, чтобы жизнь не казалась такой прекрасной.
--Ты всегда куришь сразу после занятий любовью?
Она машинально взглянула вниз, на свою промежность, и между нами, как искра, пробежала смешинка. Мы оба рассмеялись. Она прикурила, глубоко затянулась и очень медленно выпустила дым. Она казалась абсолютно довольной.
--Я курю после всего, Билл. Я курю до всего. Если бы мне удалось придумать способ курения во сне, я курила бы, пока сплю. Только благодаря своей нечеловеческой выносливости я не курю четыре сигареты разом в твоем присутствии.
--Полагаю, тебе известно, что думает по этому поводу начальник медицинского управления?
--Я могу почитать надпись на пачке.
--Тогда почему ты куришь?
--Потому, что мне нравится вкус сигарет. Он напоминает мне о доме. И еще потому, что рак легких для меня все равно что легкий снегопад на Северном полюсе.
--Как это понимать?
--Да так, что я уже умираю от страшной болезни.
Я взглянул на нее, но ничего не смог прочесть в ее глазах. То ли это правда, то ли очередной ее пунктик, то ли она меня просто разыгрывает.
Я гордился своей проницательностью, когда понял там, в ресторане, что она лжет. Теперь я не в силах был ее понять.
--Мы все умираем, Билл,-- сказала она.-- Жизнь-- смертельная штука.
--Судя по твоему виду, я бы не сказал, что ты на краю могилы.
--И ошибся бы.
--Почему ты убежала вчера утром? Когда я попросил у тебя чашку кофе?
Она придавила окурок и тут же закурила по новой.
--Я не ожидала тебя там увидеть. Я искала кое-что другое.
--Ты действительно работаешь в "Юнайтед"?
Она усмехнулась:
--А ты как думаешь?
--Я думаю, что ты ненормальная.
--Знаю. Некоторым людям правду говорить бесполезно.
Я поразмыслил.
--Да. Я думаю, что ты работаешь в "Юнайтед". Я думаю, тебе доставляет удовольствие дурачить людей. Ты любишь приводить их в изумление.
--Думай как хочешь.
--Я думаю, тебя потрясло что-то другое. Например, окровавленные игрушки и ошметки от рождественских подарков.
Она вздохнула, поглядев на меня печально.
--Ты раскрыл мою страшную тайну. Я жутко мягкосердечна.
Она отвела глаза от моего лица, скользнула взглядом ниже и потушила наполовину выкуренную сигарету. Для нее это была настоящая жертва.
--Ты готов повторить?-- спросила она.
Свидетельство Луизы Балтимор
Я все еще выполняла задание, хотя и напрочь об этом забыла. Мне приходилось напоминать себе: ты здесь для того, чтобы изменить его планы, не дать ему пойти в ангар и встретиться с более ранней версией Луизы Балтимор.
Я понимала, что если он не пойдет туда, то часть моей уже прожитой жизни будет вычеркнута навсегда, но это меня не волновало. Если Вселенная решит стереть меня с лица земли, я по крайней мере исчезну удовлетворенной женщиной. Я и не ожидала, что способна испытывать такое наслаждение.
Когда я взглянула на часы, было уже семь утра, а мы все сидели, обнаженные, в постели, смеясь и болтая, пока занималась заря. Не помню, кто из нас предложил поспать, но в конце концов мы уснули. Мне казалось, что удержать его днем от расследования не составит особого труда. К тому же утром прилетит наконец этот тип, К. Гордон Петчер, и примет часть бремени на свои плечи. А Билл сможет сослаться на болезнь и провести день в постели.
Во всяком случае, так я пыталась себе внушить.
Вся эта вылазка в окно "В" была ни на что не похожа. Правила безопасности я нарушала направо и налево. Я рассказала ему чистую правду о многих вещах. И мне не поверили.
Как ни странно, я сочла это добрым знаком. Он решил, что я чокнутая, однако своего отношения ко мне не изменил. Так неужели чокнутая красотка с ее бредовыми рассказами не сможет очаровать следователя НКБП настолько, чтобы он забыл про тот проклятый ангар хоть на один вечер?
Даже если ей суждено превратиться в тыкву в десять утра по времени тихоокеанского побережья?
Свидетельство Билла Смита
Мы смеялись, не выпуская друг друга из объятий, пили виски и снова занимались любовью. Медленнее, чем в первый раз. Потом опять смеялись и опять занимались любовью. Я впечатлил даже самого себя. Надеюсь, она оценила.
Не помню, когда я заснул. Казалось, это не имеет значения.
Но, как выяснилось, имело. И немалое.
Я вскочил с кровати, как управляемая ракета...
...и ткнулся носом в стенку. Я стоял, тупо глядя перед собой, пока похмельный сумбур в мозгах не сменился первыми проблесками сознания.
Будильник не звонил. Что делает здесь эта стенка? Кто я где я что я почему я...
Ох!
--Доброе утро,-- сказала она.
Она сидела на кровати нагая, откинувшись на подушки и вытянув вперед ноги. И курила. Она была так прекрасна, что я подумал, что могу заплакать.
--Пожалуйста,-- прохрипел я.-- Не кури так громко.
--Не смешно,-- сказала она.-- Ночью ты был остроумнее.-- Но сигарету затушила.
--Ночью у меня был прилив вдохновения.
--А я все сижу и гадаю,-- сказала она.-- Я имею в виду-- пока ты просыпаешься стоймя. У тебя глаза не сразу сфокусировались.
--Они до сих пор смотрят в разные стороны.
--Ну уж нет!-- Она потянулась, и, признаюсь, она была права. Невозможно не сфокусировать взгляд, когда перед тобой такое зрелище.
--А гадаю я вот о чем: что тебя разбудило? Я не слышала ни звука и сама не шелохнулась. Но ты сорвался с постели как бешеный.
