Джеймс Ганн - Внемлющие небесам
– А если очень нужно, то и сам. У меня на борту компьютер. За несколько секунд он ставит парус, прогнозирует направление ветра, измеряет глубину, читает карты и даже, если попросишь, разыскивает для меня косяки рыбы.
– Скоро отправляешься обратно в Пуэрто-Рико? – как бы между прочим осведомился Макдональд.
– После полудня… сегодня или завтра… а может, послезавтра… Это зависит… – яхтсмен взглянул на Макдональда. – Долго пришлось ждать? – он легко соскочил на берег.
Макдональд пожал плечами.
– Пару дней.
– Прошу прощения, – извинился яхтсмен. – Тут такое дело: в рейс из Аресибо я прихватил пассажира, который и сказал мне, будто у Бермудов клюет меч-рыба. Вот мы и задержались в тех водах.
– Ну и как, клюет?
Макдональд принялся разглядывать палубу в поисках следов пассажира.
– Я подсек одну с кормы, и мы с ней чертовски намучились, а потом эта негодяйка сорвалась с удочки. И мой пассажир решил остаться попытать счастья с небольшой лодки. Он президент какой-то компьютерной фирмы, название он говорил, да я не упомнил… Ай-Би-Эм, Джин, Контрол Дайта – что-то в этом роде.
– Такой низенький энергичный тип со стриженой черной бородкой и залысинами? – осведомился Макдональд.
– Похож, – ответил яхтсмен. – Выходит, ты его знаешь?
– Фридман, – сказал Макдональд. – Ай-Би-Эм. Я с ним знаком.
Он и не знал, что Фридман наведывается в Пуэрто-Рико. Впрочем, времени на размышления, почему тот умолчал об этом, не оставалось.
– Направляешься в Пуэрто-Рико? – спросил яхтсмен.
Макдональд снова пожал плечами.
– Всего двадцать дней, как я из Нью-Йорка. – «И спустя двадцать лет после странствия в обратную сторону» – добавил мысленно. – Добираюсь велосипедом и автобусами. – «А тогда был прямой рейс: Аресибо – Нью-Йорк». – Если б нашлось, куда торопиться, я воспользовался бы самолетом или, в крайнем случае, морским паромом.
Он увидел, как в залив Бискейн входит паром, следующий рейсом из Пуэрто-Рико, – весь окруженный фонтанами воды воздушной подушки. «Он напоминает огромного водяного жука», – подумал Макдональд.
– Пару дней туда-сюда – разницы нет, – сказал он.
– И так в ожидании приходится проводить все шестьдесят лет, – проговорил яхтсмен и протянул загорелую руку. – Джонсон, капитан «Пекода». – Он улыбнулся и поднял выгоревшие брови. – Смешное название для какого-то там тримарана из Майами, не правда ли? Когда-то я преподавал английский в одном учебном заведении, – отсюда и моя слабость к ассоциативным сравнениям. Как видишь, я вовсе не Ахав и не ищу белого кита, да и вообще ничего…
– Макдональд, – представился Макдональд и пожал протянутую руку с таким ощущением, будто его приветствует само море. Открыто и белозубо улыбнулся: – Но ты можешь звать меня Исмаил.
– Где-то я уже слышал эту фамилию, – проговорил Джонсон. – Дай-ка вспомнить… Макдональд. Уж не тот ли это самый, который…
– Да, – перебил Макдональд и ощутил, как его захлестнула волна грусти. Он часто заморгал, пытаясь сдерживать слезы. Он вовсе не стеснялся расплакаться в присутствии этого любезного морского волка. Просто для этого не существовало никакой причины. С какой стати печалиться?..
– Сейчас справлюсь во фрахтовой конторе, – есть ли какой-нибудь груз до Пуэрто-Рико, – сказал Джонсон. И, уходя, добавил: – Если да, то сразу же берем воду, загружаем провиант и отчаливаем.
– Не беги, как на пожар! – прокричал ему вслед Макдональд.
Впрочем, пожар уже начался. Но пламя его разгоралось в нем самом: сжигало все, так старательно до сих пор им самим подавляемое, его неистовое желание, покончить, наконец, со всем этим ожиданием… А на месте пожара возникло неудержимое стремление добраться немедленно до Аресибо.
Его постоянно преследовал сон – впрочем, скорее, воспоминание, нежели сон… будто он просыпается один на большой кровати. На кровати его матери, позволившей ему взгромоздиться туда и, прижавшись к ней, мягкой и теплой, уснуть. Но просыпается он один, кровать пустая и холодная, и ему становится страшно. В потемках он подымается с постели и более всего боится, как бы не столкнуться с чем-то страшным или не провалиться в бездонную дыру. В страхе и одиночестве он бежит в темноте через весь холл в гостиную с криком: «Мама!.. Мама?.. Мама…» Перед ним маячит огонек – крошечный огонек, рассеивающий мрак, и в этом свете сидит его мать в ожидании возвращения отца. И он вновь ощущает себя таким одиноким…
***
В этом странствии на юг он повстречал девушку. Они познакомились в бюро велопроката в Саванне. Обоим захотелось взять один и тот же велосипед – кроме него на складе оставался лишь тандем – и они затеяли несерьезный спор, выясняя, кому из них велосипед необходим больше.
Собственно, путешествовали они одинаково – средством передвижения и ему, и ей служил велосипед или автобус. Крутили педали, пока не надоедало, а потом возвращали велосипед и до следующего городка добирались автобусом. Для обоих не составляло труда сменить транспорт, однако путешествие (по крайней мере у Макдональда) проходило без единого приключения – в чудесных долинах среди безмолвных холмов; здешних людей отличали какая-то небрежная грация и неосознанный аристократизм, – словом, скоро он заскучал. А теперь получал удовольствие от общения с красивейшей девушкой, – во всем их споре содержался еще и некий сексуальный подтекст. Ее звали Мэри, и она понравилась Макдональду с первого же взгляда, чему он немало удивился, поскольку почти всегда в каждой девушке он сразу же замечал некий изъян, и они переставали для него существовать. У Мэри были черные волосы и огромные черные глаза, оливковая кожа о мягким здоровым румянцем и гибкая, как у гимнастки, прекрасная фигура.
– Послушайте, – сказал он, наконец. – А может, возьмем тандем и отправимся вместе?
Однако выяснилось, путь его пролегает по трассе Нью-Йорк – Майами на юг, ей же, наоборот – нужно на север.
– Нас свела судьба, – проговорил Макдональд.
Мэри улыбнулась ему, черные глаза ее смеялись, однако она ответила:
– И она же нас разлучит.
Наконец, престарелый служащий бюро велопроката сказал:
– Вечер на носу, не ехать же вам ночью. Утром наверняка вернут велосипеды, и вы сможете отправиться вместе. А пока, пусть кто-нибудь из вас возьмет этот велосипед.
Макдональд воздел руки в притворном отчаянии.
– Но кто будет первым, а кто – вторым, как рассудить?
– Послушай, – обратилась к нему Мэри с тем же оттенком соломоновой мудрости в голосе, с которым разговаривал он минуту назад. – Поскольку оставшемуся в любом случае без велосипеда пришлось бы отправиться на ночлег пешком, возьмем тандем и поедем к ближайшей гостинице, где и переночуем…
