Стивен Бакстер - Корабли времени
– И как можно обнаружить это присутствие другой, альтернативной истории? – или, как в моем случае, перемещаться по истории, находя все новых двойников?
– Нет, – опять сказал Нево, – Это совершенно невозможно. Категорически исключено. И тем не менее…
– Да?
– Тем не менее некоторые из догматов квантовой механики оказываются на проверку ложными.
Опять вмешался Моисей:
– Теперь понятно, почему эти идеи могут помочь нам внести смысл в нераскрытые нами парадоксы? И если на свете существует Историй числом больше чем одна, то…
– Тогда может иметь место случайное насилие, – сказал Нево. – Смотрите: предложим, что вы возвращаетесь сквозь время с ружьем и убиваете Моисея.
Моисей при этих словах слегка побледнел.
Нево продолжал:
– Итак, мы имеем классический парадокс причинности в простейших понятиях. Если Моисей мертв, то он не сможет построить сконструировать Машину Времени, и стать вами, Моисеем Старшим, – и не сможет совершить прыжок во времени, чтобы уничтожить самое себя. Но если этого убийства не произошло, то Моисей Младший остается жить и конструировать машину, совершает прыжок в прошлое. И там благополучно убивает себя, как этого хотел. И в таком случае, опять-таки, он не может построить машину, и преступление отменяется.
– Достаточно, – сказал я. – Думаю, нам все и так понятно.
– Таков патологический сбой причинности, – сказал Нево. – мертвая петля времени.
– Но если идея множественности миров справедлива, то здесь нет никакого парадокса. Просто история разделяется на две – в одной Моисей живет, в другой умирает. А вы, как путешественник во времени, просто перескакиваете из одной реальности в другую.
– Теперь понятно, – вырвалось у меня. – Вот оно что. Ведь именно это мы и видели с Нево.
Какое облегчение – наконец появилось рациональное объяснение происходившему. Впрочем, до рациональности здесь было пока далеко – но зато хоть какой-то логический просвет! Пусть существует хоть одна теория, способная объяснить происходящее – с меня и этого вполне достаточно! Я схватился за это как утопающий за последнюю соломинку. Хотя практическое применение принципов квантовой механики пока оставалось неясным.
И как мне казалось – что Нево был прав, поскольку с меня в таком случае снималась ответственность за разрушение реальности, в которой жила Уина. То есть в некотором смысле эта история продолжала существовать. Мне стало немного легче при этой мысли, и угрызения совести отступили.
Тут дверь курительной распахнулась, и на пороге возник озабоченный Филби. Был девятый час утра, а он еще не мылся и не брился, в поношенной сорочке, облегавшей распухший живот.
– К вам гость, – выдохнул он, отдуваясь, – Из министерства.
Отодвинув кресло, я встал. Нево вернулся к своим изысканиям в области английского, а Моисей только вопросительно поглядел на меня, взъерошив шевелюру.
– Слушай, молодой человек. Похоже, мне придется поработать. Не желаешь пройтись со мной?
Он улыбнулся:
– Мы же, в конце концов, одно и то же. И если я нужен тебе – то это значит, что я должен помочь самому себе – и только.
Тут меня вдруг посетила мысль, что ведь его вовсе не беспокоит это перемещение во времени. Он, в отличие от меня вовсе не жаждал возвращения домой. Старость стремится к очагу, молодость – к приключениям.
– Ладно, – сказал он. – Тут нам надо еще кое-что обсудить. А завтра… я присоединюсь.
Я отправился следом за Филби. Внизу на улице ждал высокий человек с седой гривой, сопровождаемый охранником – солдатом в униформе, стоявшим у него за спиной.
Едва завидев нас, седовласый кинулся мне навстречу с какой-то мальчишеской торопливостью. Обратившись ко мне по имени с обязательным прибавлением «сэр», он почтительно пожал мою ладонь сразу двумя руками. По его шершавым ладоням я понял, что передо мной ученый – экспериментатор – то есть из того же теста, что и я. Возможно, один из моих последователей.
– Как я рад нашей встрече, – затараторил он. – Я состою на должности в Директории Хроно-Перемещений, в Министерстве Военно-воздушных сил.
Нос у него был прямой, черты лица тонкие, а взор за проволочными очками был чистым и искренним. Он был явно штатский человек, несмотря на универсальные вездесущие эполеты и подсумок с противогазом, на нем был отутюженный костюм, висевший точно на вешалке, затянутый галстук-шнурок и пожелтевшая сорочка. На лацкане пиджака у него был значок с номером. На вид ему было лет пятьдесят.
– Я польщен, – отвечал я. – Хотя боюсь, ваше лицо мне не знакомо….
– Еще бы! Ведь мне было всего восемь лет, когда вы на прототипе модели ТХП отправились в будущее. Простите, я имел в виду – Транспорт Хроно-Перемещений. Сам лорд Бивербрук [9]) не помнит – такое количество развелось этих сокращений.
Естественно, откуда вам меня знать – я не настолько знаменит, как вы – фигура легендарная. Совсем недавно я занимал пост помощника главного инженера в «Викерс-Армстронг компани», в Вейбриджском бункере. Но после рассмотрения моего скромного проекта в министерстве вскоре был переведен сюда, в Имперский колледж. Надеюсь, что у нас сложится партнерство, в результате которого история может измениться – и эта проклятая война будет наконец закончена!
Мне ничего не оставалось, как только пожать плечами в ответ.
– Итак – может, побеседуем? Спросил он. Если вы не против, мы могли бы пройтись в мой кабинет. У меня есть несколько бумаг…
– Попозже, – отвечал я. – Слушайте, – быть может, это покажется странным, но я здесь совсем недавно, и хотел бы детальнее познакомиться с вашим миром. Это возможно?
Он просиял:
– Конечно, профессор! – ( Очевидно, это было самое высокое звание, какое он мог подобрать, чтобы польстить мне). – Мы сможем обо всем поговорить по дороге.
Оглядываясь за плечо, он посмотрел на сопровождавшего солдата, который кивком выразил разрешение.
– Благодарю вас, – сказал я, – мистер…?
– Вообще-то я доктор Уоллис, – смущенно сказал он. – Барнес Уоллис.
6. Гайд-парк
Имперский колледж был расположен в Южном Кенсингтоне – всего в нескольких минутах от Куинз-Гейт-Тирес. Колледж был основан вскоре после моего исчезновения, в 1907-м году из трех колледжей, известных мне. Это были Королевский Химический колледж и Колледж Сити и Гильдий. [10] В былые времена мне довелось немного преподавать в школе, которая позже также вросла в Имперский колледж. Помню, как я проводил время в Лондоне, посещая такие райские уголки, как Эмпайр или Лейстер-Сквер. Места были знакомые, но какие перемены я застал здесь!
