Бернар Вербер - Третье человечество
Именно благодаря языку запахов я смогла внушить им мысль о том, что страх и голод, в отличие от всех их предшественников, не должны полностью овладевать их разумом.
Особенно восприимчивыми были их матки.
В соответствии с принципом, который велит «помогать победителю», я побудила их к строительству пирамид и установке на определенном расстоянии от гнезд маток приемопередатчиков — для усиления волн и перехода к четвертой, наиболее сложной фазе: диалогу между ними и мной.
Я подсказала им свой великий проект — создание космического корабля, способного разрушать астероиды. Это была моя идея фикс, я хотела, чтобы мои обитатели не только были разумными и общались между собой, но и чтобы стали моими «защитниками».
Хоть они и были чрезвычайно развитыми, им все же не хватало:
1) лап, наделенных хватательной функцией;
2) двух глаз впереди, способных смотреть в одну точку, обеспечивая рельефное видение предметов и измерение расстояний;
3) вертикального положения тела, позволяющего видеть далеко.
Муравьи стали первым логичным вариантом выбора, который в действительности оказался тупиковым.
Таким образом, мне нужно было найти других поборников моих интересов. Вопрос, которым я с тех пор стала задаваться, звучал так: «Раз динозавры и общественные насекомые не оправдали моих надежд, то какие животные смогут реализовать мой проект?»
80
Над ними, освещая их блеклыми лучами, сияла подернутая дымкой луна.
— Вот мы и стали «счастливыми неудачниками», — признал Давид, поднимая бокал шампанского.
— Выиграть мы не могли в любом случае. Большинству членов жюри перевалило за семьдесят. Жерар Сальдмен говорил о том, что интересует их больше всего: жить дольше.
Они смотрели, как все поздравляли лауреата, который и на этот раз явился вместе со своим пожилым родственником.
— Ваша подруга Кристина все-таки не добилась победы для вас, — заметил он.
— Я верю, что она поддерживала меня до конца. И даже уверена, что в качестве второго возможного варианта отстаивала вас, доктор Уэллс. Она искренний и надежный человек.
— Тогда поднимем тост за отвергнутые проекты, — предложил он. — Чем вы теперь собираетесь заняться?
Аврора вздохнула:
— Пока не решила. Пойду либо врачом в центр искусственного оплодотворения, либо…
— Либо?
— …либо танцовщицей в кабаре.
Он улыбнулся.
— А вы, доктор Уэллс?
— Я тоже еще не решил. Стану либо биологом в центре миниатюрных животных, либо… безработным.
Они рассмеялись.
— Прошу прощения, но я хотела бы задать один нескромный вопрос: если не считать матери, то каких женщин вы предпочитаете?
— Ваши вопросы носят несколько… интимный характер. Но я тоже воспользуюсь магией этих пузырьков и отвечу: женщин невысокого роста, в противном случае у меня возникает комплекс неполноценности. Для меня идеалом являются… женщины-дети, лолиты. Например, актриса Натали Вуд, хрупкая куколка, которую можно защищать.
— А фотографии последней малышки-подружки у вас есть?
Он не выразил ни малейшего удивления и показал ей фотографию Нускс’ии.
— Совсем миниатюрная, но если по правде, то и в самом деле юная и маленькая.
— Тем не менее она старше меня. Ей тридцать один год, она пигмейка. Я встретил ее, когда проводил исследования в Конго. А вы? Помимо Кристины, какой тип женщин приводит вас в трепет?
— Прямо противоположный вашему. Мне нравятся женщины очень высокие и сильные. Мой идеал — Грета Гарбо. Властная и харизматичная.
— Вот он, тот смысл, который наши с вами потомки благодаря нам будут вкладывать в эволюцию: Грета Гарбо или Натали Вуд.
Давид посмотрел на нее пристально и серьезно.
— Что такое? — смущенно спросила она.
— У меня опять такое впечатление, что мы с вами давно знакомы.
— Может, мы появились на свет в одном роддоме, ходили в одни ясли или детский сад, а теперь забыли? — уклончиво ответила она.
— Нет, здесь что-то другое, что-то такое, чего я никак не могу определить. Нечто более смутное и расплывчатое. Не исключено, что другая жизнь.
— В реинкарнацию я не верю, думаю, что раньше мы с вами никогда не встречались и вы попросту продолжаете меня кадрить.
На лице ее появилась загадочная улыбка.
Перед ними неожиданно появилась председатель жюри Кристина Мерсье:
— Ах, Аврора? Где ты была? Я тебя обыскалась. Не обижайся на меня, пожалуйста, не обижайся. Я ничего не смогла сделать. Это все старики, они решили отдать предпочтение проекту, касающемуся стариков.
— Когда ты появилась, мы как раз об этом и говорили.
— Им показалось, что, выбрав именно это направление исследований, они и сами смогут продлить свою жизнь. Ты можешь себе представить общество, состоящее исключительно из двухсотлетних стариков и старух? — Кристина изобразила отвращение и продолжила: — Если бы ты только знала, Аврора… Я так беспокоилась, особенно по поводу этой истории со смерчем. Когда мне сообщили, я не на шутку испугалась.
— Ну что же, я вас покидаю, — сказал Давид, — приятной вам работы врачом на поприще искусственного оплодотворения или же танцовщицей в кабаре, доктор Каммерер.
— Приятной безработицы. Вы верите в реинкарнацию, так смиритесь же с тем, что в этой жизни мы не сможем оказать влияния на будущее, — с вызовом ответила она.
81
— Да кем он себя возомнил! Дайте я скажу ему, что в четверг в ООН буду голосовать против его резолюции.
Президент Станислас Друэн положил трубку, растолкал женщин, нежившихся в его постели, и отправился принимать душ.
Вытершись, он попросил трех молодых активисток из своей партии отправляться домой:
— Ступайте, девушки, мне нужно работать. У вас, полагаю, тоже есть дела. Если мы будем позволять себе заходить слишком далеко, то меня, вполне возможно, не переизберут, и тогда все мы окажемся в… оппозиции.
Эти слова он произнес с гримасой пренебрежения на лице.
— О нет, только не оппозиция! — хором ответили три девицы, прижались к нему и требуя поцелуев.
— Разве что в своем цинизме вы дойдете до того, что станете спать с моим политическим противником, похожим на толстощекого поросенка!
