Юрий Тупицын - В дебрях Даль-Гея
Водрузив на нос специальные очки, Лобов бегло просматривал микродокументы, склеенные в папку, легко помещавшуюся на ладони. Эти документы были извлечены из секретного нейтридного тайника личного сейфа Линга. Если бы не мастерство Кронина, вряд ли бы этот тайник удалось найти, а уж тем более вскрыть его.
— Тут есть все, о чем просил Всеволод, и, по-моему, даже с избытком, хоть я и не специалист в бюрократии, — констатировал Иван, наконец снимая очки и тщательно укладывая микропапку в карман своей куртки.
— Не только Всеволод — и президент будет доволен. — Алексей усмехнулся. — Яр-Хису придётся плохо!
— А если президенту? — хмуро бросил Хаасен. — Сколько президентов они отправили к праотцам и своими и чужими руками! Не так-то просто справиться с этой тайной организацией!
— Ну, теперь у Таига большие возможности, которых не имели его предшественники. Разве мы не поможем далийскому правительству, если оно попросит пашей помощи? — возразил инженер.
— Не будем торопить события. — Лобов устало оглядел собравшихся.
Где-то в самой глубине его глаз таились скорбь и горечь, но заметить их смог лишь Алексей Кронин, который прошёл со своим командиром долгий и трудный путь по звёздным дорогам. Взгляд Ивана задержался на Хаасене. Тот сидел, бессильно откинувшись на спинку дивана, лицо неподвижно, глаза закрыты так и спорил с Алексеем, не открывая глаз. Вот и Тика. Она толком так и не разобралась в том, что произошло. Тика насторожённо поглядывала на Хаасена и инстинктивно жалась к Лобову. Иван улыбнулся.
— Что ж, осталось одно — покинуть эту тихую обитель.
— И побыстрее, — негромко добавил Хаасен, не открывая глаз.
— Немного раньше, немного позже — разве это существенно? — пожал плечами Кронин. — По-моему, куда важнее убраться отсюда без лишнего шума, тихо и корректно, как и полагается воспитанным людям.
— Я бы не возражал и против некоторого шума, — буркнул Хаасен и, приоткрыв глаза, покосился на часы. — Что-то долго нет этого доктора. Надеюсь, ему не пришла в голову оригинальная мысль предать нас?
— Я поручился за Сайна и ручаюсь ещё раз, — живо ответил Алексей.
Хаасен иронически покосился на него:
— Ручаешься? Ну-ну…
— Я тоже ему верю, — поддержал Кронина Иван. — Сайн сам отрезал себе все пути отступления.
Хаасен мрачно усмехнулся:
— Отрезал, ну и что? Предатель — это предатель. Разве можно понять его психологию и логику?
Лобов внимательно взглянул на него, Хаасен нехотя отвёл глаза, так ничего и не добавив.
— У нас все равно не было другого выхода, — примирительно проговорил Кронин. — Разведать, что происходит в баре, и попытаться установить связь с Климом необходимо, а появляться там кому-нибудь из нас, кроме Сайна, нельзя. Вот разве ещё Тика.
Иван посмотрел на девушку так, будто только сейчас вспомнил о ней. Она сразу же спросила:
— Что?
— Тика, — медленно, на ходу подбирая слова, заговорил Иван, — наверное, тебе опасно оставаться в Даль-Гее?
— Не знаю. Может быть, и опасно. Как обернётся.
— Не лучше ли уехать отсюда?
— Куда? — быстро спросила она.
— Вместе с нами.
— С вами? — Тика прямо смотрела на Ивана.
— Со всеми нами… — с некоторой запинкой пояснил Лобов.
По утомлённому лицу Хаасена скользнула лёгкая улыбка. Тика наморщила лоб, на лице её отразилось напряжение мысли.
— Куда же? На Стигму?
— Сначала на Стигму, — сказал Лобов.
— А потом?
— Потом видно будет. Не бойся, мы тебе поможем.
— Мы добрые, — скривил губы в усмешке Хаасен.
— Мы и правда добрые, — вмешался Кронин, стараясь загладить неуместную иронию товарища.
Тика едва удостоила взглядом того и другого и снова повернулась к Ивану.
— Вы-то добрый, я знаю… — Она вдруг запнулась. — А что я там делать буду?
— А что ты любишь делать?
Тика с любопытством приглядывалась к Ивану, с вызовом сказала:
— Ничего не люблю.
— Врёт, — пробормотал Хаасен. — Конечно, она любит болтаться вечерами по Лин-Дорт.
Тика сверкнула на него зелёными глазами.
— А вам что, завидно?
Кронин засмеялся, а Хаасен хмыкнул, добродушно разглядывая девушку, и признался:
— Иногда завидно.
— То-то, — заметила Тика, — только не в одной Лин-Дорт счастье. И не все такие, как вам кажется.
— Если ты пойдёшь с нами, — мягко вмешался в разговор Кронин, — ты будешь учиться и работать.
— Работать? — переспросила девушка, переводя взгляд на Ивана.
— Да, и работать, — подтвердил Лобов.
— Без интересной работы не будешь счастливой, — добавил Алексей.
— Очень ей нужно такое счастье, — насмешливо буркнул Хаасен.
Зеленые глаза Тики насторожённо сощурились. Приглядываясь к лицам мужчин, она хотела что-то спросить, но Хаасен остановил её властным движением руки и выпрямился, весь превратившись в слух. В следующее мгновение по губам его скользнула ироническая улыбка.
— Кажется, возвращается наш любезный доктор.
— Ты стал чутким, как кошка, — отметил инженер.
— Ты хочешь сказать: как кот, — поправил Хаасен. — Тут, брат, будешь чутким.
Он не ошибся — в приёмную вошёл Сайн. По его неторопливым, размеренным движениям и достоинству, с которым он держался, сразу стало понятно, что его миссия увенчалась успехом. Не дождавшись, пока Сайн выдержит эффектную паузу и заговорит, Лобов нетерпеливо спросил его:
— Что передал Клим Ждан?
Сайн взглянул укоризненно и огорчённо.
— Если бы вы знали, как неимоверно трудно было опознать его и войти с ним в контакт!
— Вам же его детально описали, — не сдержав улыбки, сказал инженер.
— Описание — это слова. А мне пришлось искать живого человека, а этому человеку, можете себе представить, пришла в голову мысль играть в целях маскировки роль пресыщенного бездельника. Я словно ходил с завязанными глазами по самому краю пропасти. Ведь стоило допустить малейший промах, как эта орава растерзала бы меня в клочья!
— И все-таки, — прервал его словоизлияния Лобов, — что передал вам Клим Ждан?
— Прежде всего. — Сайн сунул руку в карман, а затем театральным жестом протянул её к Ивану, — он передал мне вот это.
На его раскрытой ладони лежали часы-перстень. Лобов осторожно взял их, осмотрел со всех сторон и надел на палец. Лицо его на секунду приняло сосредоточенное выражение и тут же озарилось радостной улыбкой.
— Чёртов Клим! Есть связь! — Он помахал рукой, показывая, чтобы ему не мешали.
Мягко улыбался Алексей, и по его улыбке было видно, что он растроган и стыдится своей чувствительности. Улыбался Хаасен, но уголки его губ хранили недоброе выражение. Глядя на них, улыбалась и Тика, недоуменно и немного насмешливо: она не ожидала, что эти суровые люди могут быть вот такими.
