Георгий Реймерс - Северная корона
Выйдя на платформу, оно взмахнуло рукой. Из звездолета выскочило еще несколько таких же существ. Двое из них, семеня, побежали к планетолету, остальные — к люку, где стояли Эрей и люди. У Алексея не осталось сомнений в их враждебных намерениях.
— За мной! — крикнул он и рванулся наперерез бегущим к их кораблю. Эрей схватил его за руку.
— Не нужно. Улетать некуда, да и не успеем. Лучше попробуем войти в Ниру.
Он попытался открыть входной люк, но ни обычным, ни аварийным способом этого сделать не удалось.
Пришелец, который вышел первым, очевидно старший, остановился в двух шагах. Остальные окружили стоящих у корпуса Ниры людей и Эрея. Наступила длительная пауза. И те, и другие внимательно разглядывали друг друга. В этом молчаливом созерцании преимущество было на стороне пришельцев. Они стояли спиной к сияющей на небосводе Зеленой и их затененные лица почти не проглядывались сквозь дымчатые стекла шлемов.
— Не нравятся они мне, — вполголоса проговорил Алексей.
— Мне тоже. Но это личное впечатление. Цивилизация, сумевшая создать такие звездолеты, заслуживает уважения и доверия, — сказал Эрей.
Алексей скептически поморщился:
— Это еще как сказать.
— Тише! Они могут подслушать, — предостерегла Тата.
— Нет, — возразил Эрей. — Их переговорные аппараты настроены иначе. Не может быть, чтобы они не разговаривали, а мы их не слышим.
Но вот старший пришелец недвусмысленно указал на открытый люк своего звездолета.
— Придется идти, у нас выбора нет, — сказал Эрей.
— Я не пойду! — крикнула Тата.
Старший вытянул длинную руку, схватил девушку и рванул к себе.
Трах!
Сильнейшим ударом Алексей опрокинул его, а потом оторвал от пола и с размаху треснул об стену.
Не ожидавшие такого отпора пришельцы шарахнулись от Алексея. А он, подняв на вытянутой руке невесомого противника, шагнул вперед, готовый отразить нападение, если оно последует.
Эрей ужаснулся. Какие воинственные и сильные эти люди! Не имевший понятия о физической борьбе и каком-либо насилии, он понимал, что не смог бы так постоять за себя или за свою подругу. У него просто не поднялась бы рука для удара. Поступок Алексея и претил ему и одновременно восхищал. Рассудок подсказывал, что именно так нужно действовать в подобных случаях. Почему же он, Эрей, на это неспособен?
Пришельцы, не приближаясь, стали совещаться. Они размахивали руками и оживленно жестикулировали. Потом один вышел вперед и жестами дал понять, что они улетят, как только отпустят их соплеменника. В знак миролюбия он отозвал назад стоящих около планетолета.
Не зная, на что решиться, Алексей опустил пришельца и поставил его рядом с собой. Свет Зеленой звезды упал на лицевую часть его гермошлема, и Алексей невольно вздрогнул. За стеклом было темно-серое отталкивающее лицо с выпученными круглыми глазами и испуганно-злобным оскалом мелких черных зубов.
— Отпусти, пусть убираются, — услышал он голос Таты.
— А ты как считаешь? — спросил он Эрея.
— Зачем же его держать? Они ясно показали, что не сделают нам вреда.
— И ты им веришь?
Эрей с недоумением взглянул на Алексея:
— Конечно, верю. Разве достойно действовать обманом?
«Какие лоны наивные! — подумал Алексей. — Но что делать? Не держать же его бесконечно».
— Отпусти, — повторил Эрей. — Дружественный поступок вызовет такой же ответ.
Алексей нехотя разжал руку и легонько подтолкнул пришельца. Тот, не оглядываясь, засеменил к своим.
И тут же Алексей пожалел о содеянном. Едва пришелец отошел подальше, как вся орава бросилась в нападение. Завязалась схватка. Алексей отбросил одного, другого, сшиб третьего… Отчаянно взвизгнула Тата. Он быстро обернулся, и тут сильный рывок оторвал его магнитные подошвы от пола. Потеряв точку опоры, Алексей вместе с двумя вцепившимися в него пришельцами закувыркался в пространстве.
Глава 25. Гибель Ниры
«Что за удивительное небесное тело Дена! Каждая „порядочная“ планета вращается вокруг своей звезды в положении, близком к вертикальному, а этой вздумалось крутиться почти лежа. Никакого уважения к Оранжевой, — усмехнулся Лева своим мыслям. — Эон объяснял, что на этом полушарии вечный день. Зеленая светит все время, а Оранжевая появляется только на полгода. Зато на противоположном вроде как у нас в Арктике. Чем ближе к полюсу, тем длиннее ночь зимой и день летом. Впрочем, лето там понятие довольно условное. Одна Оранжевая много не нагреет, не то, что здесь». Лева окинул взглядом всхолмленную, иссеченную трещинами пустыню. Сухота. Жара. На выцветшем фиолетовом небе ни облачка. Зеленая крутится около зенита. Оранжевая уже скользит по наклонной к закату. Давно ли она поднималась!.. Быстро вращается эта Дена вокруг оси, словно волчок.
— Ну как, нравится? — раздался голос Прохора из смонтированного под гермошлемом миниатюрного динамика.
Лева презрительно поджал губы.
— Чудо-планета! Всю жизнь «мечтал» о такой.
— Вот-вот, а все Лоной недоволен.
Ничего не ответив, Лева отвернулся и стал наблюдать, как у подножия бугра копошатся машины, разрабатывающие открытым способом залежи руды. Похожие на исполинских жуков, они вгрызались в рудное тело и выдавали измельчённую руду идущим вслед за ними ответвлениям конвейерных труб. Невдалеке блестела крыша длинного здания завода-автомата, перерабатывающего руду. Рядом с ним несколько грузовых ракет ожидали отправки на Лону. Позади, на холме, высился грандиозный купол Внешней Космической Станции. Оттуда, с пункта управления, операторы руководят работой всех автоматов этого промышленного комплекса. Таких на Дене не один десяток. Эон показывал их на стереоэкране.
Кислое пренебрежительное выражение сползло с Левиного лица. Здорово у них поставлено дело!
Горизонт затянуло красноватой мглой. По долине пошли гулять пыльные вихри. «Опять буря», — с неудовольствием поморщился Лева. Резкий порыв ветра ударил его в грудь и чуть не опрокинул. Прохор пригнулся.
— Ложись, а то унесет в тартарары!
Приятели легли.
«Куда наши влюбленные задевались? — подумал сибиряк. — Однако Игорь опять любопытничает, старается все увидеть, узнать, как будто не хватит времени, когда останется на Лоне. Счастливый он. Смотрит на Аолу и оторваться не может. Да и она, как увидит его — словно расцветает. А ведь какой строгой сначала показалась! Куда там, на козе не подъедешь!» Прохор улыбнулся. Женщина есть женщина, откуда бы ни произошла. Им-то хорошо, а что делать ему? Улыбка сошла с лица сибиряка, брови сдвинулись. Лоэма! Его тайная светлая мечта!..
