Альфред Бестер - Миры Альфреда Бестера. Том 4
— Тебя зовут Вандельер?
— Да, — сонно пробормотал я. Потом: — Нет! Нет, Валентин. Джеймс Валентин.
— Что произошло на Парагоне? — спросила Даллас Брейди. — Я думала, андроиды не могут убивать или уничтожать собственность.
— Я Валентин! — настаивал Вандельер.
— А, брось, — отмахнулась Даллас Брейди. — Я давно поняла.
— Меня зовут Валентин.
— Хочешь доказательств? Хочешь, чтобы я вызвала полицию? — Она потянулась к видеофону.
— Ради бога, Даллас! — Вандельер вскочил и вырвал у нее аппарат. Она рассмеялась, а он упал и заплакал от стыда и беспомощности.
— Как ты узнала? — проговорил он, наконец.
— Все газеты полны этим. А Валентин не так уж далек от Вандельера. Что случилось на Парагоне?
— Он похитил девочку. Утащил в рисовые поля и убил.
— Изнасиловал?
— Не знаю.
— Тебя разыскивают.
— Мы скрываемся уже два года. За два года — семь планет. За два года я потерял собственности на сто тысяч долларов.
— Ты бы лучше узнал, что с ним.
— Как? Что мне сказать? Мой андроид превратился в убийцу, почините его? Они сразу вызовут полицию. — Меня затрясло. — Как я буду жить без него? Кто будет зарабатывать мне деньги?
— Работай сам.
— А что я умею? Разве я могу сравниться со специализированными андроидами и роботами? Для этого нужен потрясающий талант.
— Да, это верно.
— Всю жизнь меня кормил отец. Черт побери! Перед смертью он разорился и оставил мне одного андроида.
— Продай его и вложи пятьдесят тысяч в дело.
— И получать три процента? Полторы тысячи в год? Нет, Даллас.
— Но ведь он свихнулся! Что ты будешь делать?
— Ничего… молиться… Только одно… Что собираешься делать ты?
— Молчать. Но… Мне кое-что нужно, чтобы держать рот на замке.
— Что?
— Андроид будет работать на меня бесплатно.
Саморазвивающийся андроид работал. Вандельер получал деньги. Его сбережения начали расти. Когда теплая весна Мегастера перешла в жаркое лето, я стал вкладывать деньги в землю и фермы. Еще несколько лет и мои дела восстановятся. Можно будет поселиться здесь постоянно.
В первый жаркий день лета андроид начал петь. Он танцевал в мастерской Даллас Брейди, нагреваемой солнцем и электрической плавильной печью, и напевал старую мелодию, популярную полвека назад:
Нет хуже врага, чем жара,
Ее не возьмешь на «ура»!
Но надобно помнить всегда,
Что жизнь — это все ерунда!
И быть холодным и бесстрастным,
Душка…
Он пел необычным, срывающимся голосом, а руки, заложенные за спину, подергивались в какой-то странной румбе. Даллас Брейди была удивлена.
— Ты счастлив? — спросила она.
— Должен напомнить вам, что у меня нет чувств, — ответил я. — Все ерунда! Холодным и бесстрастным, душка…
Его пальцы прекратили постукивание и схватили железные клещи. Андроид сунул их в разинутую пасть печи, наклоняясь поближе к любимой жаре.
— Осторожней, идиот! — воскликнула Даллас Брейди. — Хочешь туда свалиться?
— Все ерунда! Все ерунда! — пел я. — Душка!
Он вытащил клещами из печи золотую форму, повернулся, безумно заорал и плеснул раскаленным золотом на голову Даллас Брейди. Она вскрикнула и упала, волосы вспыхнули, платье затлело, кожа сморщилась и обуглилась.
Тогда я покинул мастерскую и пришел в отель к Джеймсу Вандельеру. Рваная одежда андроида и судорожно дергающиеся пальцы многое сказали его владельцу.
Вандельер помчался в мастерскую Даллас Брейди, посмотрел и сблевал. У меня едва хватило времени взять один чемодан и девять сотен наличными. Он вылетел на «Королеве Мегастера» в каюте третьего класса и взял меня с собой. Он рыдал и считал свои деньги, я снова бил андроида.
А термометр в мастерской Даллас Брейди показывал 98,1 градуса прекрасного Фаренгейта.
На Лире Альфа мы остановились в небольшом отеле близ университета. Здесь Вандельер аккуратно снял мне верхний слой кожи на лбу вместе с буквами СР. Буквы снова появятся, но лишь через пару месяцев, а за это время, надеялся Вандельер, шумиха вокруг саморазвивающегося андроида уляжется. Андроида взяли чернорабочим на завод при университете. Вандельер Джеймс Венайс — жил на его скромный заработок.
Нельзя сказать, что я был очень несчастен.
Большинство других жильцов были студентами, тоже испытывающими трудности, но восхитительно энергичными и молодыми. Была одна очаровательная девушка с острыми глазами и умной головой. Звали ее Ванда, и она вместе со своим женихом Джедом Старком сильно интересовалась андроидом-убийцей, слухами о котором полнились газеты.
— Мы изучили это дело, — сказали они на одной из случайных вечеринок в номере Вандельера. — Кажется, мы знаем, что вызывает убийства. Мы собираемся писать реферат. — Они были крайне возбуждены.
— Наверное, какая-нибудь болезнь, от которой андроид сошел с ума. Что-нибудь вроде рака, да? — поинтересовался кто-то.
— Нет. — Ванда и Джед торжествующе переглянулись.
— Что же?
— Нечто особенное.
— А именно?
— Узнаете из реферата.
— Разве вы не расскажете? — напряженно спросил я. — Я… Нам очень интересно, что могло произойти с андроидом.
— Нет, мистер Венайс, — твердо сказала Ванда. — Это уникальная идея, и мы не можем позволить, чтобы кто-то украл ее у нас.
— Даже не дадите намека?
— Нет. Ни намека, ни слова, Джед. Скажу вам только, мистер Венайс — я не завидую владельцу андроида.
— Вы имеете в виду полицию? — спросил я.
— Я имею в виду угрозу заражения, мистер Венайс. Заражения! Вот в чем опасность… Но я и так сказала слишком много.
Я услышал за дверью шаги и хриплый голос, мягко выводящий:
— Холодным и бесстрастным, душка…
Мой андроид вошел в номер, вернувшись с работы. Я жестом велел ему подойти, и я немедленно повиновался, взял поднос с пивом и стал обходить гостей. Его искусные пальцы подергивались в каком-то внутреннем ритме.
Андроиды не были редкостью в университете. Студенты побогаче покупали их наряду с машинами и самолетами. Но юная Ванда была остроглазой и сообразительной. Она заметила мой пораненный лоб. После вечеринки, поднимаясь к себе в номер, она посоветовалась с Джедом.
— Джед, почему у этого андроида поврежден лоб?
— Наверное, ударился, Ванда. Он ведь работает на заводе.
— И все?
— А что еще?
— Очень удобный шрам.
— Для чего?
— Допустим, он имел на лбу буквы СР.
— Саморазвивающийся? Тогда какого черта Венайс скрывает это? Он мог бы заработать… О-о!.. Ты думаешь?…
Ванда кивнула.
— Боже! — Старк стиснул губы. — Что делать? Вызвать полицию?
— Нет, у нас нет доказательств. Сперва должен выйти наш реферат.
— Но как узнать точно?
— Проверить его. Сфотографировать в рентгеновских лучах. Завтра пойдем на завод.
Они проникли на завод — гигантский подвал глубоко под землей. Было жарко и трудно дышать — воздух нагревали печи. За гулом пламени они услышали странный голос, кричащий и вопящий на старый мотив:
— Все ерунда! Все ерунда!
Они увидели мечущуюся фигуру, неистово танцующую в такт музыке. Ноги прыгали. Руки дергались. Пальцы корчились.
Джед Старк поднял камеру и начал снимать. Затем Ванда вскрикнула, потому что я увидел их и схватил блестящий стальной рельс. Он разбил камеру. Он свалил девушку, а потом юношу. Андроид подтащил их к печи и медленно, смакуя, скормил пламени. Он танцевал и пел. Потом я вернулся в отель.
Термометр на заводе зарегистрировал 100,9 градуса чудесного Фаренгейта. Все ерунда! Все ерунда!
Чтобы заплатить за проезд на «Королеве Лиры», Вандельеру и андроиду пришлось выполнять на корабле подсобные работы. В часы ночного бдения Вандельер сидел в грязной каморке с папкой на коленях, усиленно пялясь на ее содержимое. Папка — единственное, что он смог увезти с Лиры. Он украл ее из комнаты Ванды. На папке была пометка «Андроид». Она содержала секрет моей болезни.
И в ней не было ничего, кроме газет. Кипы газет со всей Галактики.
«Знамя Ригеля»… «Парагонский вестник»… «Интеллигент Лелаида»… «Мегастерские новости»… Все ерунда! Все ерунда!
В каждой газете было сообщение об одном из преступлений андроида. Кроме того, там печатались новости местные и иностранные, спортивные вести, погода, лотерейные таблицы, валютные курсы, загадки, кроссворды. Где-то во всем этом хаосе таился секрет, скрываемый Вандой и Джедом Старком.
— Я продам тебя, — сказал я, устало опуская газеты. — Будь ты проклят! Когда мы прилетим на Землю, я продам тебя.
