Иван Афанасьев - Тегле
Ведмель же, единственный реальный помощник, наделенный к тому же пока недоступными для Юрия возможностями, страдал одним, но очень важным в глазах Кондрахина недостатком — он не мог причинить вред живому существу. Даже если это существо — Джироло.
К тому же Ведмедя усердно искали полиции всех стран Европы, какого бы религиозного направления они не придерживались. Нигилист был опасен для любой конфессии и любого правительства. А возможностями спецслужбы — в этом Кондрахин убедился на примере Кудеяра — обладали немалыми. Разве что Германский Союз, занятый войной, мог бы какое-то время не обращать на них внимания, отвлеченный более актуальными на сей момент задачами. Но шанс, что Джироло нашел убежище там, были ничтожно малы. Реально ли человеку с оторванной по колено ногой, пусть даже он величайший мастер, в считанные дни восстановить свое здоровье и перебраться в другое государство? Особенно учитывая ту репутацию, о создании которой столь успешно позаботились недавно Кондрахин и инок Алексий?
И еще: возможно ли уничтожить картину Третьей Печати, не расправившись с Джироло? И наоборот?
Решение, словно откровение, пришло внезапно. Точнее, даже не решение, а лишь подходы к нему. Ведмедь, конечно, обладал огромными, но не беспредельными познаниями, но Юрия зато вполне сознательно готовили для единственной цели — устранить или лишить силы врага Просветленных. Посему он располагал сведениями, которых был лишен Ведмедь. Если бы ситуация не зашла в тупик, он, пожалуй, не посвятил в них даже самого надежного напарника.
А вспомнил он о том, что Враг представлен на Тегле не в своем физическом плане, а виде проекции. И картина Третьей Печати тоже являлась лишь тождественной той, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не могла покинуть Разгор. По крайней мере, до тех пор, пока существует этот странный мир. Правда, вот Олкона… Но с выяснением истинной сущности Олконы Юрий решил обождать до лучших, более спокойных времен.
Итак, складывалась мозаика, в которой и Враг в образе Джироло, и картина Третьей Печати — лишь проекции, не существующие в реальном плане, но, тем не менее, обладающие чудовищными по своей силе возможностями. Что-то сродни астральным двойникам. Подобно тому двойнику, который создал Кондрахин в случае с радиоуправляемой миной. Что создал их Враг, не оставляло сомнений. И эти двойники, вне всякого сомнения, были полярны, дополняя друг друга, как полюса магнита. Это создавало новые возможности.
Юрий подробно обсудил их со своим напарником. Тот согласился, что такой вариант кажется ему вполне допустимым. А из этого следовало, что Джироло необходимо заманить обратно в Ватикан и дать возможность проникнуть к картине. А вот здесь и наступало самое сложное. Опальный кардинал должен быть каким-то образом вышвырнут в пространственную спираль, аннигилировать вместе с ней. Вот только хватит ли для этого сил? Не получит ли Джироло от непосредственного контакта с картиной еще большую мощь, которая и без того огромна? Даже страшно подумать, каким же потенциалом обладает настоящий Враг, против которого Просветленные бросили Юрия на Землю совсем недавно. Не представляли его возможностей? Вряд ли. Он подумал об этом, и не слишком теплые чувства шевельнулись в его душе в отношении своих наставников. Не играют ли им, словно механической куклой? Но Просветленный, который готовил его к нынешней операции на Тегле, заверил, что с проекцией Врага Юрию справиться вполне по силам. Неужели, Просветленные способны лгать?
Сомневаясь, и в то же время надеясь, Кондрахин решил пойти на риск. Ведмедь добродушно согласился на дальнейшее сотрудничество. Казалось, что вполне вероятная гибель его не особенно волнует. То ли знал он что-то высшее, то ли просто пребывание в застенках лишило его страха перед будущим.
Условились прежде всего расставить в папском дворце, во всех коридорах, ведущих к ныне замурованной комнате, специальные сигнальные метки, настроенные только на Джироло. Ведмедь подсказал, как сделать их незаметными. Для Юрия это оказалось чем-то новым, но достаточно простым. Эти метки не создавали цветных энергетических завитков, а походили, скорее, на механические детекторы. Заметить их можно было только в момент срабатывания. Конечно, это накладывало значительные временные ограничения — ведь надо было достичь Джироло до того, как он исполнит задуманное. А вилла, приобретенная Кондрахиным, располагалась на окраине Рима, далеко от Ватикана. В их распоряжении, правда, имелся автомобиль.
С превеликим удовольствием Кондрахин бы поселился в Ватикане под видом хоть мелкого клерка, хоть кардинала, хоть самого Папы. Астральные возможности Ведмедя это позволяли, но для самого нигилиста такое прикрытие было невозможным по моральным соображениям. Один же Юрий в предстоящую схватку с Джироло в одиночку вступить не рискнул бы — не то соотношение сил. Оставалось надеяться, что проникновение кардинала в замурованную комнату займет у того достаточно много времени.
Метки Юрий разместил во дворце самостоятельно. Одну поставил у входа, одну у ворот — все-таки пара лишних минут.
А вот дальше все было сложнее. Ждать ли появления Джироло или каким-то образом выманить его в Ватикан? В первом случае сработал бы эффект неожиданности. Но как долго ждать? Неделю? Месяц? Год? Если выманить, то каким способом?
Посовещавшись, решили прибегнуть ко второму варианту, а приманкой должна послужить сама картина Третьей Печати, точнее, попытка ею завладеть. Джироло не мог не знать, что все его ночные демоны и прочая нечисть исчезли из дворца. Значит, вмешался кто-то, знакомый с картиной и ее возможностями. Конечно, не в такой степени, как он. Но дай талантливому человеку достаточно времени, и он решит любую задачу.
Ближайшей же ночью сымитировали попытку проникновения в замурованную комнату. Она, якобы, была сорвана подоспевшей охраной. Об этом тут же раззвонили по всему миру римские газеты и Радио Ватикана. Прибегли к этому допотопному методу в связи с тем, что раньше положенного Джироло ни к чему знать об астральных способностях взломщиков-авантюристов.
Теперь оставалось оно — убивать время в ожидании кардинала. Не мог же Джироло оставить на произвол судьбы свою главную ценность, на которую покушается кто-то весьма искусный. Напарники старались не покидать виллы, а все заботы на закупки продуктов возложили на слугу — старенького, но еще бодрого итальянца. Ведмедь обучал Кондрахина некоторым приемам старинной магии, распространенным только в среде нигилистов. Юрий имел всего одно преимущество — весьма недурно владел приемами физического воздействия, но Ведмедя они абсолютно не интересовали. Вообще напарник иногда представлялся Кондрахину Просветленным: с их запретами на причинение вреда, с их непомерными знаниями и возможностями.
