Джонс Коуль - Блуждающая звезда (сборник рассказов)
За пятнадцать лет, прожитых вместе, они потеряли не одну сотню созвездий. Они растеряли всех друзей и не приобрели новых. Они так и не завели ребенка. Хотя Дирк и настаивал, Хельга не захотела этого.
— Я не хочу обрекать нашего малыша на судьбу вечного странника, — сказала она.
Впрочем, им было хорошо и вдвоем. Породив очередную звезду, Дирк возвращался домой, где его ждал ужин, если был вечер, или завтрак, если наступило утро. Уставший и счастливый, он неторопливо ел, рассказывая о новорожденной, а Хельга, подперев ладошкой подбородок, терпеливо слушала. Ладошка была маленькая, розовая и сильная. Как и сама Хельга.
Потом она убирала со стола, а Дирк занавешивал окна в спальне, если было светло. Хельга включала музыку, негромкую и плавную, и снимала халат. Она делала это неторопливо, быть может, не без тайного сладострастия, однако в ее движениях не было той пошлости, что сопровождает выступления стриптизерш. Она заводила Дирка, но делала это тонко, не переходя грань к скотскому.
Дирк умел ценить это. Он брал возлюбленную на руки и нежно касался губами острого розового соска, венчавшего маленькую грудь. А потом начиналось таинство любви, слишком личное, чтобы говорить о нем вслух.
Еще они любили гулять по летнему лесу, особенно в солнечный день, когда яркие лучи пронзают зелень и рисуют причудливые узоры на примятой траве. Они бродили по едва приметным тропинкам, а потом Хельга непременно сплетала венок и водружала его на голову Дирка. Если попадалась река, они купались. Дирк любил плавать. Загребая горстями воду, он воображал, что рассекает безбрежную гладь космоса. Дирк набирал полную грудь воздуха и нырял — на самое дно, где били холодные ключи и начинало трезвонить в ушах. А потом он возвращался к берегу, где Хельга плескала в него водой, весело хохоча каждый раз, когда брызги попадали Дирку в лицо. Вдоволь накупавшись, они ложились на траву, подставляя тела теплым лучам. И влажная кожа чуть бесстыдно блестела на солнце.
Вот и все. Жизнь не представляла им никаких других развлечений. Время от времени, но очень редко, они выбирались в театр или ресторан. Дирк сам предлагал это, а потом старался побыстрее ускользнуть домой. Он не хотел, чтобы люди узнали, что рядом с ними сидит фонарщик. Дирк поступал так не из–за гордыни и не потому, что боялся людей. Просто фонарщик мог нечаянно принести горе. Как–то раз люди узнали, что их город посетил загадочный фонарщик. Возле театра, в котором были Дирк и Хельга, собралась толпа, а затем началась давка, переросшая в настоящее побоище. Каждому хотелось увидеть фонарщика, коснуться рукою его одежды. Стражам пришлось пустить в ход дубинки и газ, чтобы помочь гостям выбраться из западни. Говорят, были погибшие. Дирк поспешно покинул планету и с тех пор старался не появляться в людных местах.
Док селил их в самых укромных уголках, где в переизбытке солнца и дикой природы, и совсем мало — людей. Док был большой головой.
И так прошло пятнадцать лет. Пятнадцать лет суеты и вечных переездов. Пятнадцать лет неустроенности и, может быть, тайного непонимания.
Дирк был счастлив. Он занимался своим делом и любил, и считал, что любим. Пятнадцать лет… Он вдруг осознал, что лишь сейчас задумался над тем, что делала Хельга все эти пятнадцать лет, когда он творил звезды. Слушала музыку? Гуляла? Листала комиксы? Глазела в окно? Он никогда не расспрашивал ее об этом, а она никогда не рассказывала. И вот теперь она призналась,в том, что устала.
Любимая, — с грустной усмешкой подумал Дирк, — ты выбрала не самый удачный день для подобного признания. Хотя, возможно, это и к лучшему.
— Я устала, Дирк, — вновь повторила она, — как же я устала!
Дирк молча обнял возлюбленную и прижал ее голову к груди.
— Хочешь, мы поговорим об этом в другой день?
В какой? — мелькнула мысль. — В какой? Ведь у него остался лишь один день!
— Нет, — сказала Хельга. — Сейчас. Непременно сейчас.
Творец прав, жизнь кончается, — понял Дирк.
— Хорошо, — сказал он. — О чем ты хочешь поговорить?
— Дирк, я так больше не могу.
Хельга подняла голову. В ее потускневших глазах плескалось опасное равнодушие. Дирк крепче сжал руки, сомкнутые вокруг хрупких плеч.
— Я тоже.
— Тогда давай останемся здесь, на этой планете! — Хельга оживилась. — Она чудесна. У нас наконец–то будет свой дом.
Дирк покачал головой.
— Это дом Дока. Он принадлежит ему. Я разорвал свой контракт с ним.
Хельга не выглядела обескураженной.
— Мы выкупим его. У меня есть деньги.
— Откуда? — удивился Дирк.
— Я понемногу откладывала из тех, что давал нам Док. За пятнадцать лет скопилась немалая сумма.
— Здорово! — восхитился фонарщик. — Я никогда не догадался бы сделать так.
Хельга, улыбнувшись, погладила его по голове, словно ребенка.
— Да уж куда тебе! Ты такой непрактичный!
То же самое постоянно твердил Док. Поэтому Дирк с готовностью мотнул головой. Он был до крайности непрактичен.
— А что будет, если вдруг люди узнают, что рядом с ними живет фонарщик?
— Ничего. Ты больше не будешь фонарщиком. Просто Дирк, капитан звездолета, ушедший на покой.
— На покой, — как эхо повторил Дирк, и фраза приобрела зловещий смысл. — Что же я буду делать? Ведь я не умею ничего, кроме как зажигать звезды.
— Тебе ничего не нужно делать. Если не излишествовать, денег вполне хватит.
— Вот как!
Дирк разжал объятия и отступил назад. Ноги мягко тонули в ворсистом ковре.
— А ты не думала о том, что я не смогу жить без звезд? — В голосе Дирка звучали истеричные нотки.
— Думала, — тихо ответила Хельга. — Но я больше не могу жить так. Пойми, не могу!
Размахнувшись, Дирк хлестнул ее по щеке. Хельга вскрикнула и прижала к лицу ладонь.
— Перелет завтра! — грубо сказал Дирк. Впервые в жизни он позволил себе подобное.
— Я никуда не полечу! — закричала Хельга. Всхлипывая, она прибавила шепотом: — Думаю, нам лучше расстаться.
— Банальная сцена, ты не находишь? — Дирк неестественно рассмеялся. Он был бледен и прятал пальцы правой руки, которой ударил Хельгу, в левой. — Словно в дешевой книжонке. Мой дорогой, ты был неподражаем, но нам лучше расстаться.
— Я не могу так, Дирк!
— Уже слышал! Ну, хорошо, — Дирк облизал губы. — Я подумаю над тем, что ты сказала. Я вернусь через день. Возможно, вернусь.
— Я буду ждать тебя, Дирк, — сказала Хельга, не отнимая ладони от щеки.
— Прощай.
Дирк хотел поцеловать ее, но не решился, вдруг подумав, что Хельга может отшатнуться от него в страхе перед новым ударом. Он поднял руку в прощальном жесте и ушел. Ушел на один день. Ушел навсегда.
