Михаил Михеев - Рассказы
— Строгий дядя.
— А где ты видел ревизоров ласковых? Про твою уборщицу он уже знает. Удивился весьма, как это мы, взрослые люди, космонавты, и нарушаем инструкцию. Я ему объяснил как мог. Так вот, он на тебя хочет посмотреть. Ты свои документы на кибернетика обязательно захвати.
Алешкин долго и неторопливо усаживался за руль «Кентавра». ТУБ сам открыл ему ворота, хотя они могли открываться автоматически.
— А ты оставайся здесь. Нечего тебе там делать. Нужен будешь… сами приедут. — Алешкин помолчал и тронул «Кентавра»: — Молись своему кибернетическому богу.
Инспектор встретил Алешкина строго и официально, но просмотрев его документы, несколько подобрел.
— Что ж, лично я не против, чтобы он поработал в школе уборщиком, под вашим наблюдением, разумеется. Инструкция инструкцией, но жизнь, знаете, все время обгоняет правила. Это был бы весьма интересный эксперимент — первый опыт общения робота не со взрослыми, а с детьми. Очень любопытно… Ваши заключения могли бы помочь Заводу Кибернетики в дальнейших его работах. Но в этой истории одно плохо, вы понимаете?
— Понимаю. Почему он падает?
— Вот именно, почему он падает? Вы говорите, что проверяли его и ничего не нашли. Я вам верю как кибернетику. Возможно, причина в киберлогике. Тогда, как вам известно, участь ТУБа решена. Но киберлогика отказывает весьма и весьма редко. Притом тогда выключается и главная сеть питания. А у вас не так. Это весьма непонятно. Поэтому будет лучше, если я приеду в школу сам и посмотрю все на месте.
Вернулся Алешкин домой не особенно веселый. Мей встретила его на крыльце.
— А где ТУБ? — сразу спросил он.
— А где был ты? — спросила Мей. — Пора обедать, я послала ТУБа за тобой в школу.
— Мей! И давно?
— С полчас… но что случилось, Альешкин?
— Скорее садись в машину. Я расскажу тебе по дороге.
Дурное предчувствие не обмануло Алешкина. Машина Срочной Помощи встретилась им еще на пути к школе.
ТУБ упал на лестнице и сбил Космику.
10
У Космики оказался перелом руки, да еще она получила легкое сотрясение мозга, и врачи разрешили разговаривать с ней только на следующий день. Алешкин и Мей присели возле кровати. Рука у Космики была на растяжке, ей было больно, но она крепилась и старалась не плакать. Вид у нее был совсем не плохой, только ее обычный румянец сошел со щек.
— Мы спускались по лестнице, а я держала его за руку. Он хотел убрать руку, а я все равно держала ее. Я все следила, чтобы он не упал.
— За какую руку ты его держала?
— За вот эту, за левую.
«Все правильно, перила на лестнице с левой стороны».
— Его… его от нас заберут? — спросила Космика.
— Не знаю. Наверное, заберут.
— Он же не виноват. Он совсем не виноват. Когда… когда он начал падать, он оттолкнул меня в сторону. А я все равно хотела его поддержать. И не смогла. Он такой тяжелый.
— А почему он упал? — спросил Алешкин.
Космика молчала.
— Ты же заметила, наверное, как он упал. Или у него подвернулась нога?
— Я не знаю, — тихо сказала Космика.
— Может, он запнулся?
— Я… я не знаю… — и Космика заплакала.
Мей неотрывно смотрела на девочку. И когда она заплакала, Мей погладила ее по головке и сказала Алешкину:
— Ты хороший следователь, Альешкин. Но ты лучше поезжай в школу. ТУБ там один, с инспектором. А мы здесь с Космикой еще поговорим. Без посторонних мужчин.
Мей шутила, а Алешкин не мог понять, как она может шутить в такую минуту. Но он знал, что интуиция Мей часто оказывалась сильнее его логики. Поэтому он тоже постарался улыбнуться весело и ушел.
Во дворе школы он встретил Квазика. Тот сидел на ступеньках той самой злополучной лестницы и карманным ножом строгал сухой сучок кипариса. Стружки сыпались на ступеньки, и автощетка высовывалась и заметала их под лестницу.
Увидя Алешкина, Квазик встал. Темные жаркие — материнские — глаза его были озабочены и печальны.
— Вы из больницы? — спросил он. — Как там… как Космика?
— Ничего Космика… Месяц полежит, потом опять бегать будет. А ты хотел мне что-то сказать?
Алешкин взял у Квазика ножик, сложил его.
— Положи в карман. А то пальцы обрежешь.
— И пусть бы он падал, — вдруг заговорил Квазик. — Чего бы ему сделалось. Зачем она стала его держать? Разве его можно удержать. Полторы сотни килограммов… Смешно.
— Это смешно только тебе, потому что ты иначе относишься к ТУБу, нежели Космика.
— А вы считаете, она правильно к нему относится? Что робота можно полюбить, да?
Алешкин с удивлением уставился на Квазика.
«Смотри-ка ты, уж не ревность ли это ребячья. Ох, плохой я педагог, ничего я не понимаю в нынешних ребятишках. Но вопрос задан, нужно на него отвечать».
— Тебе кажется, что робота полюбить нельзя, — сказал Алешкин. — Ну, а ненавидеть его можно?
Инспектор сидел в кабинете за столом. На столе лежал тестер обратной связи. Возле стола стоял ТУБ со снятым контрольным щитком. Инспектор вертел в руках отвертку и задумчиво поглядывал на ТУБа.
— Как там девочка? — спросил он Алешкина.
— Плохо все закончилось, — сказал Инспектор, выслушав ответ. — Конечно, ничего бы не случилось, если бы она не пыталась его поддержать. Полтораста килограммов… Он мне тут все рассказал. Хорошо работает у него блок условных понятий. Просто жалко, да… А вот почему упал, не знает. Я проверил обратные связи в киберлогике. Все в порядке. Не должен падать, а падает. Может быть, какая-нибудь сложная перебивка сигналов на поврежденную ногу. Но факт: неисправен! Значит, эксплуатация его запрещена законом. Придется составить акт.
— Я понимаю, — тихо сказал Алешкин.
В это время звякнул вызов видео.
— Извините, — сказал Алешкин.
Он увидел лицо Мей.
— Я из больницы, — сказала она. — Космика хочет видеть Квазика.
— Он где-то здесь. Сейчас я его пошлю к вам.
Алешкин высунулся в окно и, увидя Квазика во дворе, передал ему просьбу Космики. Тот кинулся бегом. Алешкин вернулся к Инспектору, который уже начал писать акт.
ТУБ повернулся к Алешкину, как будто ждал от него каких-то слов. Конечно, никакого выражения не могло появиться на его плоском подобии человеческого лица, и синие огоньки видеоэкранов сияли не ярче, чем обычно. Но у Алешкина было слишком богатое воображение. Он не мог спокойно смотреть на обреченного робота, который будто понимал, что ему грозит, и ждал от него помощи.
Можно ли полюбить робота?
— Я вам не нужен? — спросил он Инспектора.
