Гай Дойчер - Сквозь зеркало языка. Почему на других языках мир выглядит иначе
Почему эгоцентрическая система кажется настолько проще и естественнее в обращении? Просто потому, что мы всегда знаем, где у нас «вперед», «назад», «налево» и «направо». Нам не нужна карта или компас, чтобы это выяснить, нам не надо смотреть на солнце или Полярную звезду, мы это просто чувствуем, потому что эгоцентрическая система координат основана на нашем собственном теле и нашем непосредственном поле зрения. Ось вперед – назад идет прямо между наших двух глаз: это длинная воображаемая линия, которая идет прямо от нашего носа к горизонту и поворачивается вместе с нашим носом и глазами, куда бы и когда бы они ни повернулись. И так же ось лево – право, проходящая через наши плечи, всегда услужливо подлаживается под наше положение.
Система географических координат, с другой стороны, основана на внешних объектах, которые не подстраиваются под нашу собственную ориентировку и поэтому должны определяться (или их придется помнить) по положению солнца или звезд либо по характерным чертам ландшафта. Так что в целом мы переходим на географические координаты, только когда нам это действительно необходимо: если эгоцентрическая система не подходит или если географические направления особенно важны (например, оценивая достоинства комнат окнами на юг).
В самом деле, философы и психологи от Канта и до наших дней доказывали, что все пространственное мышление в высшей степени эгоцентрично по природе своей и что наши первичные понятия о пространстве выводятся из плоскостей, проходящих через наши тела. Одним из козырных аргументов в пользу первичности эгоцентрических координат был, конечно, человеческий язык.[243] Повсеместное доверие языков к эгоцентрическим координатам и предпочтение, которое все языки отдают эгоцентрическим координатам перед всеми прочими системами, использовалось для того, чтобы продемонстрировать нам универсальные свойства человеческого мышления.
Но вот появился кууку йимитирр. И с ним пришло ошеломляющее осознание, что эти голые аборигены, двести лет назад давшие миру слово «кенгуру», никогда не слыхали об Иммануиле Канте. Или, по крайней мере, не читали его знаменитую статью 1768 года о первичности эгоцентрической концепции пространства для языка и мышления. Или даже если они ее все-таки читали, то не пытались применять анализ Канта к своему языку. Как оказалось, их язык вообще не использует эгоцентрические координаты!
Плакать носом на юг
Если оглянуться назад, то покажется почти чудом, что, когда Джон Хэвиленд в 1970-е начал изучать кууку йимитирр, он смог найти кого-то, говорящего на этом языке. Дело в том, что аборигены, по которым прошлась метла цивилизации, мало заботились о сохранении своего языка.
После отбытия капитана Кука в 1770 году кууку йимитирр поначалу не вступали в тесный контакт с европейцами и целое столетие были в основном предоставлены сами себе. Но когда прогресс наконец пришел, то пришел он молниеносно. В этой области в 1873 году, недалеко от того места, где некогда причалил Кук на «Индеворе», нашли золото, и город, названный в честь Кука, был основан – без преувеличения – за одну ночь. Однажды в пятницу в октябре 1873 года полный корабль старателей вошел в тихое, уединенное, дальнее устье реки. А в субботу, как позже описывал один из коммивояжеров, «мы оказались посреди молодого старательского поселка – люди, спешащие туда и сюда, палатки, поднимающиеся во всех направлениях, крики моряков и рабочих, выгружающих лошадей и грузы, в сочетании с дребезжанием паровых машин, грохотом кранов и цепей»[244]. Следуя по стопам копателей, фермеры стали захватывать земли вдоль реки Индевор. Старателям нужна была площадь для раскопок, а фермерам – земля и водопой для их скота. При новом порядке для кууку йимитирр оставалось не слишком много места. Фермеров возмущало выжигание травы и угон скота от водопоев, и, чтобы переместить туземцев с заселяемой европейцами территории, была призвана полиция. Аборигены, соответственно, стали относиться враждебно, а это в свою очередь спровоцировало поселенцев на политику истребления. Менее чем через год после основания Куктауна газета «Куктаун Геральд» объясняла в редакционной статье, что «когда дикари противостоят цивилизации, они должны потерпеть неудачу; такова судьба их расы. Необходимость такого исхода может нас удручать, но это совершенно неизбежно, чтобы дальнейшее продвижение цивилизации не было остановлено противостоянием аборигенов»[245]. Это были не пустые угрозы, потому что эта идеология проводилась через политику «рассеяния», которая подразумевала полное уничтожение поселений аборигенов. Те туземцы, которые не были «рассеяны», либо вернулись отдельными группами в буш, либо прибились к городу, где скатились до пьянства и проституции.
В 1886 году, через тринадцать лет после основания Куктауна, баварские миссионеры открыли на Кейп Бедфорд, к северу от города, лютеранскую миссию, дабы попытаться спасти спившиеся души пропащих язычников. Позже миссия переехала в место, окрещенное Хоупвэйл, Долина Надежды, дальше вглубь континента. Миссия стала прибежищем уцелевших аборигенов со всего региона и из-за его пределов. Хотя в Хоупвэйл собрались люди, говорящие на многих аборигенных языках, кууку йимитирр преобладал. Он и стал языком всей общины. Некий м-р Шварц, глава миссии, перевел Библию на кууку йимитирр, и хотя он плохо им владел, его несовершенный кууку йимитирр вскоре стал бережно храним как вид «церковного языка», малопонятный людям, но обладающий аурой, подобной английскому языку Библии короля Якова.
В последующие десятилетия на миссию обрушивались новые испытания и горести. Во время Второй мировой войны вся община была насильственно перемещена к югу, а семидесятилетний миссионер Шварц, который приехал в Куктаун в возрасте девятнадцати лет и жил среди кууку йимитирр полвека, был интернирован как подданный враждебной страны. И однако же, несмотря на трудности, язык кууку йимитирр каким-то образом отказывался испустить дух. В 1980-х были еще живы немногие старики, говорившие на аутентичной версии этого языка.[246]
Хэвиленд обнаружил, что кууку йимитирр, на котором говорит старшее поколение, не имеет слов для «лево» и «право» как направлений вовсе. Еще более странно, что в нем никогда не используются термины типа «спереди» или «позади» для описания положения объектов.[247] Там, где мы применили бы эгоцентрическую систему, кууку йимитирр использует четыре главных направления: gungga (север), jiba (юг), guwa (запад) и naga (восток). (На практике их направления слегка отклоняются от севера по компасу, градусов на семнадцать, но это не имеет большого значения для наших нынешних интересов.)
