Роберт Хайнлайн - Двойник (другой перевод)
По данным с Внешних Территорий, полученным еще вчера, мы шли далеко впереди, но Родж объяснил мне, что это ничего не значит — Экспансионисты всегда имеют большинство голосов на других планетах и спутниках. Решающее значение имели голоса миллионов избирателей на Земле, которые никуда не выезжают и даже не помышляют о космосе. Но нам был важен каждый голос и на Внешних Территориях.
Агарийская партия Ганимедов одержала победу в пяти из шести округов. Эта партия была частью Коалиции, и Экспансионистская партия как таковая там кандидатов не выставляла. Ситуация на Венере была сложнее, поскольку там действовало около десятка мелких партий, различающихся столь тонкими подходами к теологическим вопросам, что ни одному землянину их не дано было понять. Тем не менее мы рассчитывали, что большинство голосов туземцев будет отдано нам прямо или косвенно через коалиции, которые создадутся позже, равно как и все голоса живущих там землян. Имперские ограничения, гласившие, что туземцы обязательно должны выбирать людей, которые и будут представлять их в Новой Батавии, Бонфорт поклялся отменить. Это должно было дать ему перевес в голосах на Венере, но трудно сказать, сколько голосов он потеряет при этом на Земле.
Поскольку Гнезда посылали в Ассамблею только наблюдателей, то единственные голоса, о которых приходилось беспокоиться на Марсе, были голоса людей.
Мы пользовались там симпатиями простого люда, но на Марсе действовала полуфеодальная система Патронатов. Однако при честном подсчете голосов мы и там могли рассчитывать на приличный результат.
Дак что-то вычислял на логарифмической линейке, сидя рядом с Роджем. Родж на большом листе бумаги строил прогнозы по какой-то сложной средневзвешенной формуле, разработанной им самим. Десяток или более гигантских искусственных мозгов, рассеянных но всей Солнечной системе, занимались сегодня вечером тем же самым, но Родж предпочитал свои методы.
Он мне как-то сказал, что ему достаточно пройтись по избирательному округу, чтобы «расколоть» его и прогнозировать результат с точностью до двух процентов.
Я ему верил.
Доктор Капек развалился в кресле, сложив ручки на животе, чем-то похожий на разомлевшего земляного червя. Пенни сновала туда-сюда, поправляя какие-то вещи, стоявшие, по ее мнению, неправильно, и разнося нам напитки. Мне показалось, что она избегает прямо смотреть на меня и на мистера Бонфорта.
Мне до сих пор никогда не приходилось бывать на вечеринках, посвященных окончанию выборов. Эта на обычные сборища ничем не походила. Ее отличал какой-то особый уют, какой-то покой, наступивший после того, как бушующие страсти улеглись. В общем, как именно проголосовали избиратели, казалось даже неважным — мы честно сделали все что могли, мы были окружены друзьями и соратниками, и на какоето время прежние страхи и заботы отошли на задний план, хотя возбуждение и любопытство все еще жили в глубине сердца каждого из нас. Все это напоминало момент, когда торт уже испечен, но его еще предстоит украсить завитушками из крема.
Не помню, проводил ли я когда-нибудь время с большим наслаждением.
Родж поднял глаза, поглядел на меня, но обратился к мистеру Бонфорту:
— Континент выглядит как груда мозаики, не сложившейся в картину. Похоже, что американцы осторожничают, пробуя воду голыми пятками и не решаясь перейти на нашу сторону. Вопрос для них в том — не глубока ли водичка.
— А прогноз вы можете дать, Родж?
— Пока нет. О, у нас явное большинство голосов, но при распределении мест в Великой Ассамблее возможны изменения в ту или иную сторону на десятки кресел. — Он встал. — Прощвырнусь-ка я, пожалуй, в город…
Вообще-то говоря, мне тоже следовало бы появиться где-нибудь в качестве мистера Бонфорта. Лидер партии во время подсчета голосов обязательно должен был показаться хотя бы в штаб-квартире выборной кампании. Но я там за все эти шесть недель ни разу не был, так как там меня могли разоблачить быстрее всего. Тем более не имело смысла рисковать сегодня.
Родж вполне мог пойти туда вместо меня, пожать десяток рук, пошутить и позволить девчонкам из секретариата, на плечи которых легла бесконечная бумажная писанина, повисеть у себя на шее и оросить ее слезами.
— … Вернусь через часок.
В обычных условиях наша вечеринка должна была проходить в нижних офисах, включать всю канцелярию и уж обязательно Джимми Вашингтона. Но тогда пришлось бы изолировать от них самого мистера Бонфорта. Конечно, сейчас они тоже праздновали. Я встал.
— Родж, спущусь с вами и зайду навестить гарем Джимми.
— Что? Настоятельной надобности в этом нет.
— Но так будет лучше, верно? К тому же это не трудно, а риска никакого. — Я повернулся к Бонфорту: — Как вы полагаете, сэр?
— Я буду вам очень признателен.
Мы спустились на лифте, прошли через пустые и тихие жилые покои, через мой кабинет и кабинет Пенни. Там, за ее дверью, был сущий бедлам. Стереовизор, доставленный сюда на время, орал на полную мощность, пол покрывал бумажный мусор. Все пили, или курили, или пили и курили одновременно. Даже у Джимми, слушающего передачу итогов по округам, в руке был стакан с выпивкой. Правда, он ни разу не поднес его к губам. Джимми отродясь не пил и не курил. Просто кто-то сунул ему в руку стакан, и он продолжал держать его, позабыв обо всем на свете.
Джимми всегда отлично вписывался в любую компанию.
Я в сопровождении Роджа обошел всех, тепло и искренне поблагодарил Джимми и извинился, ссылаясь на то, что устал.
— Собираюсь пойти прилечь, надо же дать отдых старым косточкам, Джимми. Передайте мои извинения остальным, ладно?
— Конечно, сэр. Вам надо заботиться о своем здоровье, господин Министр.
Я вернулся наверх, а Родж пошел пройтись по городским туннелям.
Когда я вошел в Верхнюю гостиную, Пенни встретила меня приложенным к губам пальцем. Бонфорт, казалось, уснул, и громкость стереовизора была приглушена. Дак все еще сидел перед экраном, занося цифры в большую таблицу Роджа, в ожидании, когда тот вернется. Капек, по-видимому, за все это время даже не шевельнулся. Теперь он кивнул мне и поднял стакан в знак приветствия.
Я попросил Пенни смешать мне виски с содовой, а потом вышел на прикрытый колпаком балкон. Была ночь как по земным часам, так и по лунному времени, и полная Земля отлично смотрелась в газовом облаке звездного покрова. Я нашел Северную Америку. И попытался отыскать ту крохотную точку, которую покинул несколько недель назад. Эмоции у меня были самые что ни на есть смешанные.
Немного погодя я вернулся. Ночь на Луне — зрелище замечательное. Потом пришел Родж и, не сказав ни слова, занялся своей таблицей. Я заметил, что Бонфорт уже не спит.
![Роберт Хайнлайн - Двойная звезда [Двойник; Дублер; Звездный двойник; Мастер перевоплощений]](/uploads/posts/books/56706/56706.jpg)
