Василий Головачев - Закон перемен
– Он мне нравится, – сказал Ян Тот.
ДРУГАЯ ВСЕЛЕННАЯ
Бросок по «суперструне», выводящей команду путешественников за пределы домена в соседнюю метавселенную, ничем Ставру не запомнился. Во время перехода отключилось не только сознание, но и вся сфера паранормальных чувств; поэтому показалось – прошел всего один миг, в глазах потемнело, и тут же зрение восстановилось вновь. И хотя помещение, в котором «воскресли» путешественники, ничем не отличалось от прежнего: тот же купол с перламутровым мерцанием стен, тот же черный пол, тишина, – все сразу поняли, что они в другом мире. Ощущения у всех были, конечно, субъективными, отличающимися нюансами в зависимости от настроения, опыта, знаний и эмоционального наполнения, однако тонкий «запах» инородности, просачивающийся под купол, почуяли все.
«Приветствую вас в моей обители, странники, – раздался медленный, раскатистый, звучный пси-голос. – Надеюсь, переход прошел без личностных потерь?»
«Переход прошел нормально, – ответил Грехов-два. – С кем имеем честь разговаривать?»
«Я инк погранзаставы Ньюреал, можете называть меня Ньюменом. А вы, насколько мне известно, файверы из пограничного домена, откуда пришли и мои создатели. Я также знаю о цели вашего визита и уже послал донесение по трансгрессу о вашем желании встретиться с Инженерами. То бишь Сеятелями, как вы их называете. Как только они ответят, я вас извещу. Ваши пожелания?»
«Осмотреться», – флегматично отозвался «второй» Ян Тот. Впрочем, для Ставра они остались прежними, так как ничем не отличались от своих прототипов, и он продолжал звать их, как и прежде.
«Нет ничего проще. Как информационно-адаптирующее устройство я весь к вашим услугам. Если желаете, предоставлю каждому отдельный канал или консорт-линию, но базисное знание можно получить и в приватной беседе».
«Пожалуй, я бы пообедал, – сказал Диего Вирт. – Может быть, составите компанию?»
Ставр недоуменно взглянул на Диего, и Грехов хладнокровно пояснил, перейдя на личную пси-волну:
«Диего человек из плоти и крови, так что не удивляйся. Хотя, конечно, искусственник, слегка усовершенствованный генинженерами по его же просьбе. Относись к нему потеплее, он чувствует все не хуже нас с тобой».
– Интерьер земного ресторана, будьте добры, – сказал Габриэль вслух. – И присоединяйтесь к нам, побеседуем.
Ян Тот хотел было возразить, но Грехов его опередил:
– Ян, вы вольны поступать так, как сочтете нужным. Если не хотите есть, включайтесь в местную информсеть и работайте.
В то же мгновение Тот Мудрый исчез. Видимо, он общался с инком заставы на другой частоте и уже заказал «отдельный кабинет». Вслед за ним исчез и чужанин, не нуждающийся в застолье земного типа.
Ставру тоже хотелось подключиться к информационному каналу напрямую, но он пересилил себя, понимая, что у Ньюмена, как и у Грехова, есть какие-то свои резоны посидеть за столом и «побеседовать».
Через несколько секунд появилась обстановка земного кафе, вернее, отдельного модуля с цветомузыкальным сопровождением, с удобными креслами и низким столиком с шампанским и десятком напитков. Музыка, звучавшая в помещении, напомнила Ставру ту, что он слышал на Орилоухе. Невыразимо сладкая, прекрасная и зовущая, она очаровывала и погружала в транс, кружила голову и пробуждала великое множество непередаваемых эмоций. Это была «белая музыка», выражающая бездну чужих пространств, доступная лишь тем, чья эмоциональная сфера не ограничивалась пятью-шестью чувствами.
Инк заставы возник за столом в облике обыкновенного землянина, черты которого напоминали всех гостей сразу. Оглядел компанию, приветливо развел руками и откупорил бутылку шампанского.
– За встречу в новой реальности, друзья!
– Давно я не пил шампанского, – проворчал Диего Вирт, поднимая свой фужер. – За преодоление!
Шампанское было великолепным, и все же Ставру снова показалось, что пили они другой напиток, а все, что видел глаз и чувствовало тело, – лишь прекрасно созданная псевдореальность.
– По-моему, в вашей вселенной я еще не бывал, – небрежно сказал Грехов. – Иначе запомнил бы вас. Но и Конструктор здесь тоже не проходил, насколько я понимаю.
– Не проходил, к сожалению, – подтвердил Ньюмен. – Но я, конечно же, знаю, кто он и как появился на свет. Он ушел так далеко, что даже мои создатели не знают, где его искать. Знает лишь один… э-э… серый призрак, тот, который ушел вместе с ним, но он до сих пор не вернулся.
Грехов опечалился. Ставр смотрел на него с некоторым недоумением: Габриэль явно играл, демонстрируя чувства, которых никогда раньше не выказывал ни при каких обстоятельствах. Зачем это ему понадобилось, приходилось только гадать.
– Я надеялся, что Сеятель уже вернулся. Нам очень нужна его помощь.
Ньюмен кивнул.
– Понимаю, не спешите, что-нибудь придумаем. А как получилось, что вы расстались с Конструктором?
– Первыми не выдержали К-мигранты. Конструктор высадил их на одной из таких же, как ваша, погранзастав, но в другом домене, откуда они могли вернуться в нашу метавселенную самостоятельно. Но на них, очевидно, вышел местный эмиссар ФАГа и… – Габриэль сделал глоток шампанского, посмотрел сквозь фужер на собеседника. – Это тема отдельного разбирательства. К-мигранты вернулись на Землю, но уже в качестве агентов ФАГа. Потом попросился назад чужанин, чья оболочка – слой его пространства жизни – истощила все запасы энергии. Мне пришлось его сопровождать. К тому времени мы забрались в такие дебри доменов Универсума, что выбраться в свою вселенную без помощи чужанин бы не смог… да и со мной вместе тоже. Сеятель сопроводил нас до «нервного канала» Универсума, пронизывающего все клетки-домены, но куда ушел потом, я не знаю.
– Он мог догнать Конструктора, – кивнул инк заставы. – А мог и сам отправиться путешествовать. Он был выдающимся чело… э-э… существом с очень большим энергоинформационным и этическим запасом. Среди людей таких называют гениями. Ну, хорошо, вы вернулись. И как же вы оцениваете условия существования в других метавселенных-клетках Универсума?
– Мои оценки и сравнения достаточно субъективны, но все же я пришел к выводу, что наилучшая из вселенных та, которая заставляет преодолевать препятствия, где выживание возможно, но не слишком легко. Больше всего подходит данному определению моя родная метавселенная, остальные, где я побывал, реализуют иные принципы, и жить там я бы не хотел. Одна из них, например, достигла абсолютной симметрии формальных законов, что, естественно, привело к существенному сокращению разнообразия структур и к стагнации развития. В другой местные Архитекторы-Конструкторы-Инженеры создали нечто вроде рая, где жить очень легко, но не очень-то хочется, и в результате там и без вмешательства Фундаментального Агрессора наступил аксиологический коллапс.
