Клиффорд Саймак - Что может быть проще времени
– Я в нем перемен не заметил.
– Я же говорю, при вас он был еще в порядке. И вернулся нормально. А где-то через час я заглянул, вижу: он сидит в кресле и на дверь уставился. Странный такой взгляд. Как будто внутри что-то болит. Он даже меня не заметил, когда я вошел. И так и не замечал, пока я с ним не заговорил.
– Может, он думал?
– Наверное. Но вчера было ужасно. Собрался народ, все приготовились его слушать, репортеров полно, а когда пошли в гараж за звездной машиной…
– Меня там не было, – прервал Блэйн, – но я слышал. Для него это, должно быть, был удар.
– Я думал, он там на месте и кончится, – сказал охранник. – Он весь побагровел…
– А не заглянуть ли нам к нему, – предложил Блэйн. – Если он уже спит, я уйду. А если не спит, мне ему надо сказать пару слов. Крайне важных.
– Ну что ж, раз вы его друг… Давайте попробуем.
Вот как неожиданно оборачивается эта фантастическая игра, подумал Блэйн. Финн не осмелился сказать обо мне ни слова. Он сделал вид, что я его старый приятель, лишь бы самому отгородиться от подозрений. Поэтому меня и не преследовали. Потому молодчики Финна и не перевернули вверх дном Гамильтон, – разыскивая меня. Это хороший сюрприз – если не западня.
Он почувствовал, как невольно напрягаются мышцы, и заставил себя расслабиться.
Охранник уже стоял на ногах и перебирал ключи.
– Эй, погоди, – остановил его Блэйн. – Ты же меня не обыскал.
– Да ладно, – ухмыльнулся верзила. – Вы уже прошли проверку. Я видел, как вы выходили с Финном рука об руку. Он мне сказал, что вы его старый друг и вы не виделись много лет.
Он нашел нужный ключ и вставил его в замочную скважину.
– Я войду вперед, – предупредил он, – и погляжу, не спит ли он.
Охранник осторожно открыл дверь и тихо шагнул через порог. Блэйн вошел за ним.
И вдруг наткнулся на спину неожиданно остановившегося охранника. Изо рта у того раздавались странные, булькающие звуки.
Блэйн протянул руку и оттолкнул его в сторону.
Финн лежал на полу.
В его позе было что-то неестественное.
Тело Финна было невероятно изогнуто, словно его скрутили руки великана. На лице, прижатом к полу, было написано выражение человека, заглянувшего в ад и почувствовавшего запах поджариваемых на вечном огне грешников. Его черное одеяние отливало неприятным блеском в свете нестольной лампы, которая стояла недалеко от тела. А около груди и головы по ковру расползалось темное пятно. На горло, перерезанное от уха до уха, было жутко смотреть.
Охранник по-прежнему стоял, застыв у дверей, только издаваемое им бульканье перешло в хрип.
Блэйн подошел ближе к Финну и рядом с отброшенной рукой увидел инструмент смерти: старинную опасную бритву, которая могла бы вполне спокойно лежать где-нибудь на музейной полке.
Все, понял Блэйн, ушла последняя надежда. Договариваться больше не с кем.
Ламберт Финн предпочел уйти от всех переговоров.
Он до последней минуты играл свою роль – роль жестокого, непреклонного аскета. И для собственного самоубийства он выбрал самый тяжелый способ.
Но все-таки, с ужасом глядя на красную прорезь поперек горла, думал Блэйн, для чего он так старался, продолжая пилить себя ненавистью к себе – такому, каким он стал.
Блэйн повернулся и вышел из комнаты. В коридоре, в углу, стоял, перегнувшись пополам, охранник. Его рвало.
– Будь тут, – сказал Блэйн. – А я схожу за полицией.
Охранник вытер подбородок и широко раскрытыми глазами посмотрел на Блэйна.
– Господи, – выговорил он, – в жизни такого не видел…
– Сядь и успокойся, – велел Блэйн. – Я скоро вернусь.
Только не сюда, подумал он про себя. Довольно испытывать судьбу. Мне нужно несколько минут, чтобы скрыться, – я их имею. Охранник слишком потрясен, чтобы что-либо предпринимать какое-то время.
Но как только весть разойдется, начнется невообразимое.
Пощады парапсихам сегодня ночью не будет.
Он быстро пересек коридор и сбежал по ступеням. В фойе было по-прежнему пустынно, и он дошел до выхода незамеченным.
Но прежде чем он успел взяться за ручку двери, дверь распахнулась, и кто-то быстро шагнул ему навстречу.
Звякнув, на пол упала дамская сумочка, Блэйн, расставив руки, перегородил женщине дорогу.
– Гарриет! Быстрее уходи отсюда! Быстро!
– Моя сумочка!
Блэйн нагнулся, взял сумочку, но тут у нее расстегнулся замок, и что-то черное глухо стукнулось об пол. Блэйн быстро поднял тяжелый короткий предмет и спрятал его в ладони.
Гарриет уже повернулась и выходила. Блэйн поспешил за ней, взял за локоть и повел к своей машине.
Подойдя к машине, он открыл дверцу и втолкнул ее внутрь.
– Но, Шеп… Моя машина за углом.
– Некогда. Надо быстрей убираться.
Он обежал вокруг машины и сел за руль. Двигаясь куда медленнее, чем ему хотелось бы. Блэйн проехал квартал и свернул на перекрестке по направлению к шоссе.
Впереди стояло обгорелое здание фактории.
Сумочка все еще лежала у него на коленях.
– Зачем тебе пистолет? – спросил он, отдавая ей сумочку.
– Я хотел убить его, – выкрикнула она. – Пристрелить, как собаку.
– Ты опоздала. Он мертв.
Она быстро повернулась к нему.
– Ты!
– Да, видимо, можно сказать, что я.
– Подожди, Шеп. Или ты убил его, или…
– Хорошо, – сказал он. – Я убил его.
И это было правдой. Чья бы рука ни убила Ламберта Финна, убийцей был он, Шепарад Блэйн.
– У меня для этого был повод. А у тебя? – спросил он.
– Но он убил Годфри. Разве этого недостаточно?
– Ты любила Годфри.
– Я думаю, да. Ты знаешь, какой это был человек, Шеп.
– Знаю. В «Фишхуке» мы были с ним лучшими друзьями.
– Мне так больно, Шеп, так больно!
– Но в ту ночь…
– Тогда было не до слез. Вообще, мне всегда было не до них.
– Ты все знала…
– Давно. Это моя работа – знать все.
Блэйн выехал на шоссе и двинулся в сторону Гамильтона. Солнце уже село. На землю сочились сумерки, и на востоке, над прерией, зажглась первая вечерняя звезда.
– И что теперь? – спросил Блэйн.
– Теперь у меня собран материал. Весь, какой смогла.
– Ты хочешь написать об этом. Думаешь, твоя газета напечатается?
– Не знаю, – ответила она. – Но написать я должна. Ты сам понимаешь, что я не могу не писать. Я возвращаюсь в Нью-Йорк…
– Нет. Ты возвращаешься в «Фишхук». И не машиной, а самолетом из ближайшего аэропорта.
– Но, Шеп…
– Здесь слишком опасно, – объяснил Блэйн. – Они будут срывать зло на всех, кто хоть немного паранормален. Даже на обычных телепатах вроде тебя.
