KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Научная Фантастика » Сергей Павлов - Лунная радуга. Книга 2. Научно-фантастический роман

Сергей Павлов - Лунная радуга. Книга 2. Научно-фантастический роман

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Павлов, "Лунная радуга. Книга 2. Научно-фантастический роман" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Потом, уже на орбите, когда ошеломленная команда рейдера обеспечила «Казарангу» радиус-ход в режиме зонального захвата и напряжение после маневра несколько спало, он с большим трудом взял себя в руки и понял, что надо делать. «Высажу всех — и обратно, — лихорадочно думал он. — Даже в этой каше можно… еще можно и нужно искать. И найти. Хотя бы одного найти… Не дадут резервный „Циклон“ — угоню „Казаранг“, никто не посмеет меня задержать.»

Однако посмели. В вакуум-створе он дрался с Нортоном у открытого люка «Циклона», был бит и пленен. Вел себя глупо и агрессивно. Как будто на рейдере кто-то в чем-то был виноват. Потом он притих. Как только почувствовал свою ненормальность — моментально притих. А когда перед ним впервые возник Жив-здоров — вообще поджал хвост. Мигом смекнул: Ледовая Плешь — это не просто тигровая яма, а западня с каким-то немыслимо изощренным механизмом клеймения упущенных жертв. В сильнейшей тревоге он пытался предугадать, в каком направлении развернутся события, когда «нормальная» часть корабельной команды подметит странности «заклейменных». В том, что это непременно приведет к расколу экипажа рейдера на два лагеря, можно было не сомневаться, — между ними, как минимум, встанет стена отчуждения. Да, как минимум. Ведь нет и не может быть никаких гарантий, что сила страха и отвращения «нормальных» по отношению к «заклейменным» не достигнет критической величины. Поэтому нет и не может быть твердой гарантии (особенно при таких обстоятельствах, да еще в неимоверной дали от родимой планеты!), что обыкновенные, нормальные люди, которых на борту гораздо больше, не вознамерятся очистить рейдер от экзотического меньшинства. Откроют вакуум-створ пошире и скажут: «Не нашего вы роду-племени, извольте выйти отсюда вон, — туда, откуда пришли». Как быть в таком случае? Сопротивляться? Сделай только одно движение — моментально и, главное, безжалостно перебьют, ведь у страха глаза велики. Тем более у страха, помноженного на отвращение. Апеллировать к чувству гуманности? Но ведь гуманизм — категория чисто человеческих отношений, и рассчитывать на него им, «нечистым», так сказать, по меньшей мере рискованно… Н-да, дело принимало оборот чрезвычайно опасный… Оставалась очень слабая надежда на апелляцию к рассудку «чистых». Но по логике ситуации именно рассудочность экипажа должна стать источником беспокойства за безопасность Земли! Причем в равной степени для лагеря «чистых» и для лагеря «нечистых»!..

Это была совершенно новая для него область размышлений на общечеловеческие темы, и на первых порах он был потрясен и растерян. Он был не в состоянии прийти к какому-либо определенному решению, и это вернуло ему ненавистное, а теперь вдобавок и тысячекратно усиленное ощущение собственной неполноценности, ущербности. Однако случилось то, чего он не ожидал: никто из экипажа пристально к ним но приглядывался, никто не замечал на борту экзотических безобразий. Ну ни единого подозрительного взгляда! Сочувственных — сколько угодно, подозрительных — ни одного!.. Так и летели — тихо, мирно. «Чистые» относились к «нечистым» очень доброжелательно, сердечно и объясняли их настороженную замкнутость пережитым на Обероне, а «нечистые» приходили в себя, обретали твердость в ногах, отрабатывали методы охраны тайны своего уродства и жили по принципу «поживем — увидим». Казалось бы, настала пора вздохнуть свободнее. Он так и сделал. Но тут же поймал себя на том, что простосердечная беспечность экипажа неприятно его удивила. «А если бы действительно произошла подмена? — думал он. — Если б и на самом деле в составе человеческого экипажа летела к Земле группа нелюдей? Неизвестно, как на других кораблях, а вот на борту „Лунной радуги“ нелюди почувствовали бы себя вполне непринужденно…» Впрочем, еще было рано судить о своей человеческой или нечеловеческой сущности. Надо было как следует присмотреться к самому себе, к новизне потрясающих свойств своего тела… «Поживем — увидим, — думал он, обливаясь по ночам холодным потом. — Поживем — увидим…»

…Осознав, что опять лежит на жестком полу, лицом — на розовом пузыре пневмокресла, Меф открыл глаза, шевельнулся и сел. В командной рубке никого уже не было. Гнетущая тяжесть в затылке прошла, общее состояние улучшилось, но сегодня это почему-то не радовало.

Сидя в пилот-ложементе, Меф долго смотрел на Япет — туда, где над чертой горизонта белесым волдырем вспухала верхушка Пятна. Размышлял, машинально потирая и массируя пальцы.

Собственно говоря, предаваться глубокомыслию не стоило. Думать ему уже не хотелось. И так все было ясно. Сколько мог, он всеми правдами и неправдами цеплялся за орбитальную базу. Его идея легально обосноваться на малолюдной орбитальной базе в Сатурн-системе шла прахом. Здесь обстановка складывалась так, что через сутки ни Жив-здоровам, ни ему самому на «Анарде» не поздоровится… Надо нырять в Черную Бороду, иного выхода нет. В покое его не оставят — это уж точно. Есть веские основания полагать, что МУКБОП его вычислил.

Он смотрел на Пятно и в последний раз взвешивал все «за» и «против». Впрочем, на чаше весов с надписью «против» был только Тобольский. «Но ведь Андрей все равно будет ползать вокруг Пятна до прихода „Виверры“, — думал Меф. — Я и „Анарда“ Андрею совсем ни к чему. Считай, у него пуповина с „Анардой“ оборвана: ни связи у нас, ни резервного катера. А на борту люггера — два превосходных драккара типа „Мистраль“ и, как минимум, два десятка десантников-профессионалов. Да и „Байкал“ в конце концов сюда приведут… В общем, сутки Андрей продержится запросто. А я за сутки смогу уйти далеко. Перехвата не будет — гарантия. Не на чем и, главное, незачем. Если бы „старый, выживший из ума капитан“ направил свой танкер к Земле — переполоху было бы на все Внеземелье. В диаметрально противоположную сторону — двигай себе, валяй, катись, проваливай, никому ты не нужен, оберонский монстр…»

— Угон «кашалота» никого, кроме селенологов, особенно не расстроит, — вслух подумал Меф. — А функционеров службы космической безопасности, наверное, только обрадует… Не могу же я без жилища, без крыши над головой. Взамен этой пыльной развалины я оставляю людям всю Солнечную Систему.

Розовую, мерцающую муаровыми разводами рукоять Главного ключа для запуска маршевого двигателя он перевел в позицию «предстартовый разогрев стеллараторов».

Черная Борода… Барба Нэгра, Коул Бэйсмент, Погреб Дьявола, Зона Мрака… Ну что Барба Нэгра? Солнца он и здесь практически не видит. Маленький, тоненький ободок… А там, в обширных просторах самого края Системы, в Зоне Мрака, среди мириадов рыхлых, как пыль, заплутоновых астероидов ему неизменно будет сиять удивительно яркая звездочка.

ГАДАНИЕ ПО ЛИНИЯМ СПИНЫ

В первый раз, когда Андрей услышал сверхвизг, все внутри у него словно оборвалось, перевернулось, да так и застыло. Испуг был ледяной, тяжелый. Чувствуя на лице холодную испарину, он остановил «Казаранга» и долго вслушивался в тишину, от которой ломило в ушах и висках. Он поймал себя на том, что несколько раз принимался постукивать в височно-теменную часть гермошлема; постукивание звучало глухо и ничего, кроме хорошо осознанного ощущения одиночества, не вызывало. Через двадцать минут визжащий скрежет повторился. Тот же эффект: леденящее потрясение. Андрей уставился в темную глубину щели между залитыми светом фар бугристыми поверхностями рассеченного надвое облакоподобного массива. Стиснув зубы, он выжидал, чтобы щель вернулась на место — заняла подобающее ей вертикальное положение. — и думал, что, если вся эта чертовщина будет дергать его за нервы не чаще трех раз в час, он спятит раньше, чем успеет привыкнуть к ней.

Начинался сверхвизг звуком унылого скрипа ржавых петель старинных садовых ворот, быстро переходил в омерзительный вой, от которого шевелились волосы под шлемофоном, и заканчивался визгом на такой высокой нестерпимо режущей ноте, что перехватывало дыхание. И ладно бы только это… Но из пяти секунд физического существования сверхвизга две последние сопровождало совершенно необъяснимое событие: казалось, будто драккар и скафандр внезапно распахивались настежь и на миг исчезали куда-то. А потом, едва лишь скафандр и драккар возвращались из странного небытия и наступала жуткая тишина, со зрением начинало происходить непонятное: нельзя было избавиться от впечатления, будто темнеющая впереди щель отклоняется то влево, то вправо. И отклоняется на десятки градусов. Самый натуральный бред… Раньше у него не было серьезных разногласий между сознанием и ощущением. А вот теперь есть. Пытаясь преодолеть пространственную иллюзию, он добился только того, что машина теперь представлялась ему перевернутой вверх днищем. Как на тренажере по отработке навыков пилотирования; но там хотя бы понимаешь, что происходит. Он вообразил, каково было бы здесь, в такой обстановке, нетренированному человеку. Губы под кислородной маской невольно тронула усмешка, когда он вообразил на своем месте Фролова. Он дорого дал бы за то, чтобы здесь, в ложементе второго пилота, сейчас был Фролов. Март Фролов, которого он ни разу в жизни не видел. Впрочем, Фролов, наверное, дал бы за это еще дороже.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*