Тесс Герритсен - Химера
– Какая компания заплатила за эксперимент?
– Фирма, на которую работала доктор Кёниг. «СиСайенс» из Ла-Хойи, Калифорния. Они занимаются созданием коммерческих продуктов морского происхождения.
Отчаяние, которое охватывало Джека ранее, отступило. Теперь у него была информация, с которой можно работать. План действий. Наконец он может сделать хоть что-то.
– Мне нужен адрес и телефон «СиСайенс», – сказал он. – И имя человека, с которым ты говорила.
Лиз отрывисто кивнула:
– Считай, что все это у тебя уже есть.
17 августаДиана очнулась от тревожного сна, голова болела, а сновидения продолжали затуманивать разум. Ей виделась Англия, дом в Корнуолле, где она жила еще девочкой. Дорожка, вымощенная аккуратными кирпичиками, вела ко входу, увитому розами. Во сне она открывала небольшую калитку и слышала привычный скрип несмазанных петель. Вот она идет по дорожке к дому. Всего пять-шесть шагов, и Диана, оказавшись перед дверью, откроет ее. Крикнет, что она дома, наконец-то дома. Ей хотелось, чтобы мама обняла ее и простила. Но пять шагов превратились в десяток. В два десятка. Диана не могла попасть в дом, дорожка становилась все длиннее и длиннее, и в конце концов дом отдалился, уменьшившись до размеров игрушки.
Диана проснулась от собственного отчаянного крика; ее руки были вытянуты вперед.
Она открыла глаза и заметила, что на нее смотрит Майкл Григгс. Его лицо частично скрывали защитная маска и очки, но гримаса ужаса не укрылась от Дианы. Она расстегнула спальный мешок и проплыла через российский рабочий модуль. Но еще до того, как взглянуть в зеркало, она уже знала, что увидит.
Ярко-красное пятно расползлось по белку ее левого глаза.
Эмма и Лютер разговаривали вполголоса, вплывая в тускло освещенную лабораторию. Бо́льшая часть станции до сих пор была отключена от энергоснабжения; только российский сектор, у которого было собственное снабжение, работал в обычном режиме. Американский сектор казался жутким лабиринтом темных туннелей, и в полумраке жилого модуля самым ярким источником света был экран компьютера, на котором отображались диаграммы контроля внешних условий и системы жизнеобеспечения. Эмма и Лютер уже были знакомы с этими системами, запомнили их компоненты и подсистемы во время тренировок на Земле. Теперь у них была веская причина проверить систему. На борту оказалась инфекция, и они подозревали, что заражена вся станция. Когда Николай кашлял, распространяя яйца по российскому рабочему модулю, люк был открыт. За несколько секунд циркуляционная установка станции, предназначенная для того, чтобы воздух с высоким содержанием диоксида углерода не скапливался, разнесла капли по другим частям станции. Но неизвестно, отфильтровала ли система контроля внешних условий эти частички из воздуха, как должна была? Или теперь заражена вся станция, все модули?
На экране компьютера отображались диаграммы входящего и выходящего воздушных потоков в атмосфере станции. Кислород подавался из нескольких независимых источников. Главным источником был российский генератор «Электрон», который путем электролиза получал из воды водород и кислород. Генератор на твердом топливе, использующий химические картриджи, был одним из резервных источников, как и кислородные резервуары, которые заполнял шаттл. Через систему распределения кислород смешивался с азотом и распространялся по станции, а вентиляторы поддерживали циркуляцию воздуха между модулями. Также вентиляторы прогоняли воздух через различные воздухопромыватели и фильтры, очищая его от углекислого газа, воды и посторонних частиц.
– Фильтры тонкой очистки должны были отловить все яйца и личинки за пятнадцать минут, – заметил Лютер, указывая на очень мощный корпускулярный воздушный фильтр на диаграмме. – Эффективность этой системы – девяносто девять и девять десятых процента. Все, что крупнее трети микрона, будет отфильтровано.
– Предположим, что яйца остались в воздухе, – заговорила Эмма. – Проблема в том, что они прилипают к поверхности. Я видела, как они двигаются. Они могут заползать в щели и прятаться за панелями, где мы их не увидим.
– Нам потребуется несколько месяцев, чтобы по очереди вскрыть все панели и посмотреть, не спрятались ли под ними пузырьки. Даже в этом случае мы, вероятно, упустим какое-то количество яиц.
– Забудь о вскрытии панелей. Это безнадежно. Я заменю остальные фильтры тонкой очистки. А завтра еще раз проверю микробные пробоотборники воздуха. Будем надеяться, что это сработает. Но если личинки залезли в систему электропроводки, мы ни за что их оттуда не достанем. – Эмма вздохнула, она так устала, что ей приходилось заставлять себя думать. – Что бы мы ни сделали, вероятно, это уже бесполезно. Скорее всего, уже слишком поздно.
– Диане точно уже не помочь, – тихо произнес Лютер.
В тот день у Дианы появились следы кровоизлияния в склерах. Теперь она не покидала российский рабочий модуль. Люк закрывала пластиковая пленка, и никому не разрешалось входить туда без респиратора и защитных очков. «Бесполезная мера», – думала Эмма. Они дышали одним воздухом, они все касались Николая. Вероятно, они все заражены.
– Придется признать, что российский рабочий модуль теперь безнадежно заражен, – заметила Эмма.
– Это единственный пригодный для жизни модуль, работающий в обычном режиме энергоснабжения. Мы не можем заблокировать его.
– Тогда, я полагаю, ты знаешь, что нам придется сделать.
Лютер устало вздохнул:
– Снова выйти в открытый космос.
– Нам нужно восстановить энергоснабжение этой части, – проговорила она. – Тебе придется закончить ремонт шарнирного привода, или мы окажемся на краю гибели. Если что-то случится с оставшимися источниками питания, мы потеряем систему контроля среды. Или компьютеры наведения и навигации. И получится то, что русские называют «смертельным сценарием». Не имея энергии на ориентацию в пространстве, станция выйдет из-под контроля.
– Даже если мы восстановим энергоснабжение, – возразил Лютер, – это не решит главную проблему: биологическое заражение.
– Но если нам удастся ограничить его российским модулем…
– Но в Диане уже сейчас развиваются личинки! Она словно бомба, которая вот-вот взорвется!
– Как только она умрет, мы отправим ее тело за борт, – сказала Эмма. – Прежде чем она успеет распространить яйца или личинки.
– Скорее всего, мы опоздаем. Николай с кашлем выделил эти яйца, он тогда был еще жив. Если мы будем ждать, пока Диана не умрет…
– А что ты предлагаешь, Лютер? – Голос Григгса напугал обоих, и астронавты обернулись к нему. Командир пристально взглянул на них из проема люка; в тени его лицо казалось совсем белым. – Ты хочешь сказать, мы должны выбросить ее живой?
Лютер отплыл во мрак, словно опасаясь нападения.
– Господи, я хотел сказать совсем другое.
– Что же тогда?
– Только то, что личинки… что мы знаем – они в ней. И всем ясно, что это дело времени.
– Может, они есть в каждом из нас. Может, они у тебя внутри. Растут, развиваются прямо сейчас. Может, и тебя выбросим?
– Да, если это остановит их распространение. Послушай, мы все знаем, что она умрет. Мы ничего не можем поделать. Надо думать о будущем…
– Заткнись! – Григгс бросился через модуль и схватил Лютера за рубашку.
Отлетев в сторону, они врезались в дальнюю стену и тут же отскочили от нее. Они кружили в воздухе, Лютер старался оторвать от себя руки Григгса, но командир отказывался выпустить его.
– Хватит! – крикнула Эмма. – Григгс, отпусти его!
Григгс послушался. Тяжело дыша, мужчины отплыли в разные стороны. Эмма, словно рефери, повисла между ними.
– Лютер прав, – сказала она Григгсу. – Мы должны думать о будущем. Это, конечно же, неприятно, но у нас нет выбора.
– А если бы речь шла о тебе, Уотсон? – бросил Григгс. – Тебе бы понравилось, если б начали обсуждать, что делать с твоим телом? Когда засунуть тебя в мешок и выбросить за борт?
– Я бы ожидала от вас подобного решения! На кону жизнь троих людей, и Диана это знает. Я изо всех сил стараюсь сохранить ей жизнь, но пока у меня нет лекарства, которое помогает. Я могу только накачать ее антибиотиками и ждать ответа из Хьюстона. Насколько я понимаю, мы здесь сами по себе. Мы должны готовиться к худшему!
Григгс покачал головой. Вокруг его глаз наметились красные круги, лицо осунулось от горя.
– Разве может быть еще хуже, – тихо проговорил он.
Эмма не ответила. Она посмотрела на Лютера и прочитала в его глазах свои мысли. «Худшее впереди».
– МКС, Врач на связи, – объявил Капком. – МКС, связь разрешаю.
– Джек! – позвала Эмма.
В ответ она с огорчением услышала голос Тодда Катлера.
– Это я, Эмма. Боюсь, сегодня Джека не будет в Джонсоне. Они с Гордоном уехали в Калифорнию.
«Чтоб тебя, Джек, – подумала Эмма. – Ты мне нужен».
