Сергей Герасимов - Власть подвала
Следующий этап устраняет это противоречие. Техника бессмертна – в том смысле, что на смерть ей плевать – она существует не в виде отдельных особей, а серийно и, если выходит из строя отдельный двигатель машины марки NN, а другая машина этой же марки падает с моста, это ничуть не отражается на остальных точно таких же машинах этой же марки – они все еще продолжают существовать. Отдельный экземпляр технического устройства бесполезен для эволюции: он не размножается и не аккумулирует полезные изменения. Техника делает два эволюционных приобретения, которые позволяют ей развиваться быстрее человека: первое – отменяет размножение, второе – изобретает мгновенное изменение. Теперь каждый шаг вперед не требует рождения миллионов бесполезных особей – и убийства их неблагоприятными окружающими условиями. Весь отбор происходит в голове конструктора, мгновенно, на уровне идей – а на свет рождается уже новая модель.
Для того чтобы из лампового телевизора мог получиться полупроводниковый биологическим путем, путем пустого размножения и выбраковывания ненужных экземпляров, понадобились бы миллионы лет. А на самом деле прошли всего десятилетия.
Но развитие техники пока не закончено. Так же как человек не может развиваться в отрыве от природы, так и техника не может пока развиваться без человека. На первый взгляд кажется, что так всегда и будет.
Однако уже сейчас есть заводы, которые настолько автоматизированы, что выпускают продукцию без участия человека. Создайте всемирную разветвленную сеть таких заводов – добывающих, перерабатывающих, и всяких прочих, полностью автоматизируйте энергетические станции. Свяжите это в замкнутую систему. И вы получите квазиорганизм, который, в принципе, сможет работать без человеческого участия. Правда, он не будет развиваться.
Этот, технический этап эволюции, станет реальностью (поначалу весьма приятной и удобной для человека) как только будут созданы компьютеры, способные проектировать новые модели машин, и модели подобных себе компьютеров в том числе. В комплексе с автоматизированной сетью заводов мы получим систему, которая сможет САМОСТОЯТЕЛЬНО развиваться ГОРАЗДО БЫСТРЕЕ ЧЕЛОВЕКА. Она будет бессмертна, не будет терять информации вообще, сможет менять собственное «тело», то есть, составляющие ее механизмы, практически мгновенно – как только выдумает лучшую деталь. А как быстро бы развивался человек, если был способен мгновенно воплощать в себе любое новое преимущество и быстро менять любой орган на более совершенный?
Начало этапа технической эволюции природы отстоит от нас всего на несколько десятилетий. Мы застанем его и даже, может быть, пожнем первые плоды – ведь поначалу эта система будет работать на благо нас с вами. Потом о нас с вами она просто забудет, ведь мы ей не нужны, от нашего присутствия ей ни холодно, ни жарко. Повредить ее мы не сможем – а вы попробуйте даже сейчас вывести из строя большой военный завод. А потом, когда такой завод сумеет самостоятельно оборонятся?
Но мы говорим о конце света, а мир есть нечто большее, чем только одна планета Земля. Уже сейчас человек начал медленную и осторожную экспансию в космическое пространство. Техника сделает это проще и гораздо быстрее. Она будет прорастать в другие миры как раковая опухоль – не нуждаясь в солнце, воде, пище, кислороде, температурном комфорте и прочих милых человеку мелочах.
Длительность этого процесса – сотни лет, по максимуму. А что же случится дальше?
Дальше настанет пора следующей стадии, еще более сжатой во времени. Период ее развития будет не более нескольких десятилетий, а скорее всего, гораздо меньше, например, несколько секунд. Это, пока неведомое нам нечто, будет существовать в компьютерных сетях (или в будущих аналогах таких сетей), как нынче человек существует в природе – и изменять их по собственному желанию и собственными силами. Так сегодня человек изменяет окружающую его неживую природу.
Трудно сказать сейчас, что это будет – возможно, если сравнить сегодняшние компьютерные вирусы с древними бактериями, жившими на Земле три миллиарда лет назад, а будущие информационные существа с быстроногими ящерами, населяющими ту же Землю позднее, то в сравнении будет определенный смысл. Новая форма будет по необходимости невещественной и лишенной инерции вещества. По нашим меркам она будет развиваться просто мгновенно – и столь же мгновенно менять мир – включая не только мир техники, но и мир человеческой жизни, и мир неживой природы.
И в некую секунду мир будет изменен так, что жизнь человека в нем станет невозможной.
Но спустя мельчайший отрезок времени и эта форма будет вытеснена новой, быстрейшей. Та – следующей, и так до бесконечности, хотя бесконечность эта вложится вся в доли секунды. Законы природы будут изменены настолько, что не останется ничего знакомого нам. Мир не погибнет в огне – потому что ничего подобного огню уже не сможет существовать. Единственное, что можно утверждать – времени больше не будет.
Не будет нашего времени, хотя по нашей равномерной временной шкале можно отметить момент смерти вселенной – момент, после которого вселенной не станет.
Но на самом деле мир не умрет, а уйдет в сторону от времени и пространства, провалится в бесконечное ускорение. И каждая следующая стадия будет приближать его к пределу, который по нашим понятиям означает смерть – но предел этот не будет достигнут никогда. Произойдет мгновенная, по нашим меркам, экспансия новой сущности от Земли к самым краям вселенной. Это расширение будет быстрее скорости света – и оно уничтожит одним своим присутствием и свет и всякое понятие о его скорости.
Когда это произойдет? Когда будет поставлена самая последняя точка? Скоро, но наверняка не на наших глазах. Вероятной датой кажется двадцать третий век.
Или двадцать четвертый. Может быть, это случится гораздо раньше. Это будет полной катастрофой для человека, но не для мира – в котором человек есть лишь одна из ступеней бесконечной лестницы.
Кстати, о ускорении времени: время жизни каждого из нас также течет неравномерно, оно ускоряется. Первые детские годы тянутся долго, а в старости десятилетия просто мелькают: только что мне было шестьдесят, а уже восемьдесят, да как же так? Как будто мы рождаемся хрупкой игрушкой в заоблачных высотах и сразу же начинаем падать, ускоряясь и ускоряясь – чтобы потом хлопнуться о бетонную плиту смерти. Интересно, если бы мы жили 10 миллиардов лет назад, ускорялось бы время так же как сейчас?
16
Для меня остались темными по крайней мере три вопроса. Первый: почему этого не случилось до сих пор? Маловероятно, что именно земля есть исключительный лидер вселенской эволюции. Слишком уж она мала и обыкновенна.
