Джордж Гайп - Гремлины
Когда, покрутив ручки еще немного, он так и не смог исправить изображение в телевизоре, он устало откинулся назад.
— Только не сейчас, — проговорил он. — Как раз, когда должен был приехать Перри Комо.
— Он опять поет «Аве Мария»? — спросила миссис Фаттерман, а потом продолжила: — Я думала, тебе это уже надоело. Они показывают это каждое Рождество.
— Это часть Рождества. Что сказали по радио про телевидение?
— Гремлины, — повторила миссис Фаттерман. — Никто не знает.
— Может быть, в них масса иностранных деталей, вот такое мое мнение, — проворчал Фаттерман. — То же, что и с этим чертовым «Сони». Я знал, что надо покупать «Зенит».
Щелкнув переключателем, он увидел, что по всем каналам идет ужасная зернистая пелена. Щеки его все больше краснели с каждым поворотом переключателя. Стуча кулаком по боку телевизора, он иногда на мгновение радостно улыбался, когда появлялось прекрасное изображение, и возобновлял удары, когда снова возникали полосы.
— Это не просто один канал, — прорычал он. — Это или телевизор, или антенна.
— Ну, давай сейчас об этом не думать, — сказала миссис Фаттерман с мягкой улыбкой.
— Конечно, я не буду об этом сейчас думать, — рявкнул он в ответ. — Идут мои любимые рождественские передачи. Почему я должен сидеть здесь и смотреть на снег в ящике и на снег на улице?
Вдруг он вскочил на ноги и побежал к шкафчику в прихожей. Жена просто смотрела на его сборы, зная, что перечить ему бесполезно.
— Куда ты, — смиренно спросила она наконец.
— Пойду проверю антенну, — сказал он. — Может, ее сдуло.
Натянув на голову шерстяную шапку, он вышел, дошел до конца дорожки и посмотрел на крышу.
Антенна была в порядке, но этого мистер Фаттерман почти не заметил. Гораздо лучше он заметил три маленькие длиннорукие фигурки вокруг нее, которые вызвали у него страшные воспоминания о Второй Мировой войне.
Он долго простоял с отвисшей челюстью, глядя на тех троих, что играли с его антенной. Потом, вспомнив о ружье, которое он держал заряженным в закрытом шкафу, он вернулся к дому, не спуская глаз с крыши, пока не дошел до крыльца.
«…дно предупреждение для водителей в районе Кингстон Фоллз. У нас есть сообщения о том, что на объездной дороге в черте города появился ряд знаков объезда, расставленным таким образом, что водители ездили кругами вокруг центра несколько часов. Некоторые водители, разозлившись оттого, что не могли найти выхода из этого тупика, остановили машины и создали огромные пробки, не говоря уже о нескольких столкновениях. Все, что мы можем вам сказать об этой ситуации — несколько местных гаражей вызвались выслать грузовики, чтобы вывезти водителей из этой зоны. На этих грузовиках большие желтые опознавательные знаки.
Мы советуем покупателям не пользоваться машиной Кингбанка во всех трех точках и машиной Вест Кельвинс. Они выдают рваные купюры и возвращают карточки согнутыми пополам. Сотрудники банков сделали заявления о том, что это не дело рук так называемых Гремлинов, но обычная неполадка, с которой уже сталкивались оба банка».
Шерифу Рейлли и помощнику Бренту понадобилось много времени, чтобы успокоить трех женщин, на которых напали автоматы в зоне отдыха Грин Бенд; они явно пережили ужасные минуты, и всем троим очень хотелось поговорить об этом.
— Мы стояли между двумя рядами машин, — начала высокая женщина с синеватыми волосами. — Алиса пыталась решить, покупать ли печенье с сыром, когда вдруг начали вылетать банки с содовой. Не выпадать, знаете, как когда вы за них бросаете деньги. Их выкидывали оттуда. Одна ударила меня прямо сюда, в больное плечо, а другая — Мод по подбородку. Ее до сих пор качает.
Брент кивнул и записал что-то в блокноте, не потому, что ему это было нужно или этого хотелось, но потому что он знал: от него этого ждут.
— Посмотрите, — сказала та, которую называли Алисой, указывая на сильный с виду порез под носом. — Не подумаешь, что это может сделать пачка жевательной резинки, да?
— Да, мадам, — ответил шериф Рейлли.
— Они так и кружили здесь, — вздохнула третья женщина. — Я думала, что это конец света.
— Знаете, мы не очень ловки, — сказала вторая. — Когда они начали кидаться этим в нас, мы просто не могли увернуться.
Офицеры кивнули, сделали пару сочувственных замечаний и вернулись в машину.
Когда они ехали обратно в Кингстон Фоллз, шериф Рейлли наконец перестал бормотать про себя и сказал:
— Надо бы нам еще поговорить с парнем.
— С парнем?
— Да. С тем, у которого был тот смешной маленький зверек, что превращается в Гремлина, если покормить его после полуночи. У тебя есть его фамилия, да?
— Я думал, шериф, он Вам ее назвал.
— У тебя был лист жалоб, и я видел, как ты писал что-то после того, как он пришел.
— А, это я просто записывал, чтобы не забыть позвонить домой.
— Замечательно.
— Но мне кажется, я знаю, кто он. Он работает в банке. Можно выяснить.
— Хорошо. Мне кажется, нам надо выяснить, что он знает, прежде чем мы будем действовать дальше.
«…линии по-прежнему работают. Телефон 922-7400, и приготовьтесь немного подождать, поскольку наш пульт, вполне в соответствии с временем года, горит, как рождественская елка. Ну, вот. Очередной звонок. Пожалуйста, сэр, вас слушают.
— О. Да. Меня зовут Уиллки Смит, и я только что вернулся из ресторана Ховарда Джонсона, который выплюнул этот ужас мне в лицо…
— Ресторан на Вас плюнул?
— Нет. Одна из этих машин в мужском туалете, под которыми сушат лицо и руки. Машины с горячим воздухом…
— Да. Продолжайте.
— Ну вот, я включил ее, чтобы высушить лицо, и вдруг весь покрылся гадкой оранжевой жидкостью с ужасным запахом.
— Жидкостью? Вы можете сказать, что это?
— Не знаю. Запах был такой, как из туалета, но затхлый, как бы с плесенью, и…
— Ну, может быть, это слишком натуралистично. Где этот ресторан, сэр?
— Комперс и Лондейл. Знаете, что я думаю? Я думаю, что так хочет Бог. В Новом Завете говорится…»
По выражению лица мужа миссис Фаттерман поняла, что он собирается в крестовый поход. Он всегда был легок на подъем, но у него никогда не было такого стального взгляда, такого целеустремленного выражения за исключением тех моментов, когда на него находило безумие или приступ мессианства. Она видела его таким, когда у него из машины украли радиоприемник, и еще когда его любимая футбольная команда проиграла первенство лиги из-за плохого руководства. Когда он появился из подвала с ружьем, она убедилась, что все поняла правильно.
— Меррей, — сказала она, беря его за руку. — В чем дело?
