Вячеслав Лавров - Встречи на болоте
Такой взгляд на вещи был для меня новым и интересным, но в нём присутствовал один изъян — все эти приключения мне совершенно не понравились, и не было никакого желания переживать что-то подобное впредь.
После ужина мужики отправились в баню, а я остался наедине с Пелагеей.
Уповая на то, что её многолетний колдовской опыт подскажет правильное решение, я рассказал о происходивших со мной случаях перемещения в пространстве во сне и наяву.
— Достать кого-то через растение или через воду я могу, а так, как ты рассказываешь, у меня не получится, но сосредотачиваться научу. А ещё лучше, пошли с нами на мельницу, может, фёдорову жену застанем, она что-то похожее может делать, только без тела, его она дома оставляет. Глядишь, и подскажет чего.
Предложение было заманчивым, и я без особых раздумий согласился. Тут увидел в окно Игоря и Жеку, которые, не выдержав температуры, выскочили из бани и, хлебнув свежего воздуха, нырнули в предбанник. Извинившись перед Пелкой, я взял смену белья и поспешил присоединиться к остальным.
В парилке всё напоминало ад: метались тени от слабенькой лампочки, на верхней полке бронзово-красный Прохор охаживал веником Митьку, а в воздухе плавали клочки пара. Я присел на корточках у входа, чтобы тело привыкло к жаре, а потом постепенно переместился на первую полку. Сидел я на венике, и то иногда макал его в таз с водой, а как можно лежать наверху, да когда тебя стегают мокрыми ветками — у меня просто не укладывалось в голове. Это не значит, что я никогда не парился, но раньше Митька никогда так сильно не раскочегаривал печь. Сегодня, как видно, было всё сделано под Прохора — мероприятие сродни его погановке: для нормальных людей неприемлимое. Прогревшись, я прикинул, что лучше подождать вместе с Игорем и Жекой, когда мастера закончат свои нечеловеческие игры, и потом попариться в более приемлемой атмосфере.
— Припекло! — радостным хором заорали обитатели предбанника, увидев меня в дверях парилки.
— Закрой дверь, зараза, выстудишь! — проревели мне в спину.
И я, подстёгнутый пущенной умелой рукой волной обжигающего пара, вылетел, как пробка наружу, захлопнув за собой дверь.
— Всё-таки человеческого в тебе ещё много, — съехидничал Игорёк. — Не только с лешим, но даже с его простым потомком тягаться не можешь.
— Ничего, дай только срок: в силу войду — так не только париться с ними буду, но и погановку стаканами хлестать.
— Насчёт погановки это ты хватил. Хотя в то, что ты с ними когда-нибудь сможешь на вторую полку залезть, тоже не очень верится, — почему-то грустно заметил Женя. Он хотел ещё что-то добавить, но дверь в парилку растворилась, и в проёме появились Прохор и Митька.
— Хорош парок, — шумно выдохнув сказал Прохор. — Ты, Мить, дверь не закрывай. Пусть жар чуток сойдёт, а то они народ непривычный.
Я во все глаза смотрел на голого Прохора, но ничего необычного не увидел.
— Нет у меня ни копыт, ни хвоста, — с добродушной усмешкой сказал он перехватив мой взгляд. — Мне самому иногда жаль, что нет ничего примечательного. Так бы все сразу знали, с кем дело имеют.
Температура опустилась до уровня, подходящего простым людям, и мы нежились на верхней полке, вдыхая ароматы распаренных листьев и трав. Обстановка располагала, и я рассказал Жеке и Игорю про свои странные путешествия во сне и наяву. Собственно Женя был свидетелем моего появления в сарае в мокрых трусах и с прихваченным солнцем носом, а Игорь, поработав в спецотделе, научился не удивляться самым необычным событиям. Поэтому мой рассказ они восприняли вполне спокойно и тут же стали выдвигать различные гипотезы, основанные на огромном опыте чтения фантастических романов. Что-то подобное там встречалось, но имелись и существенные различия: никаких готовых порталов не было, да и на телекинез это было не похоже.
Перебрав самые завиральные идеи, мы пришли к самому простому выводу: надо подождать, навряд ли это не продолжится в ближайшее время. Да и пелкина идея — потренировать меня — всем очень понравилась.
Раскрасневшиеся от бани и споров, мы отправились в митькину резиденцию, где нас уже заждались хозяин и его строгий родитель.
Первые шаги
Чтобы что-то узнать, нужно уже что-то знать.
Станислав ЛемМеня разбудил шум под окнами. Открыв створки, я увидел кого-то отчаянно барахтающегося в кустах и стоящего чуть в стороне Игоря.
«Кем-то» оказался Олег. Как только я сказал Игорю, что это свой, кусты отпустили неудачливого телохранителя, и он, ощупывая свои поцарапанные руки и лицо, подошёл к окну.
Как выяснилось, Игорь хотел меня разбудить, постучав в стекло, а Олег, охранявший подходы к дому, решил его задержать, приняв за злоумышленника. Но ему не повезло: запутавшись в траве, охранник упал в кусты и еле из них выбрался, весь в ссадинах и царапинах.
Прибежавшая на шум Тётькатя, увидев плачевное состояние моего сторожа, тут же повела пострадавшего в дом и стала мазать зелёнкой. Эта бурная деятельность привлекла Николая; я рассказал ему о недоразумении и представил заодно директора заповедника.
Потом убедив старшого в том, что на болоте мне охрана не нужна, я быстренько собрался и, прошмыгнув мимо Кати, занятой врачеванием Олега, пустился с Игорем догонять остальную компанию.
За исключением Митьки, занятым по хозяйству, все были в сборе.
— Ну, живой твой стражник? — хохотнул Прохор. — Пусть радуется, что так отделался, за свово мужика Пелка могла и похуже колючего куста ему устроить.
— Так вы там были? — спросил я по инерции, хотя и без прохоровой подсказки догадался, что с падением Олега не всё чисто.
— А зачем мне там быть? — искренне удивился Прохор. — Если б я кажный раз болото пёхом обходил, так мне и домой заглянуть времени не осталось. Да и то навряд успел бы.
— Так как же ты узнаёшь, где что делается?
— Хватит любой травинки-былинки коснуться, как у меня все новости лучше, чем по телевизору… А если кто чужой появится, так весь лес гудит, — Прохор отвернулся и прибавил шагу, давая понять, что разговор окончен.
Идти за ним было несравненно легче, чем за Митькой: не нужно было следить за каждым шагом, ветки на хлестали по лицу и не цеплялись за одежду.
В таких комфортных походных условиях у интеллигентной прослойки нашего маленького отряда (впереди — Прохор, замыкающей — Пелагея, а в середине — аспирант-филолог, доктор экологии и кандидат физмат наук), естественно, возникло желание поговорить.
Тема для разговора нашлась буквально под ногами. У меня из-под сапога скользнула в кусты серая синусоида, и я инстинктивно попятился назад.
