Линда Бакли-Арчер - Прыжок в прошлое
К середине дня все вымылись, переоделись и поели. Сэр Ричард Пикард был занят делами в министерстве финансов на Даунинг-стрит, но сообщил с посыльным, что вернется домой на праздничный ужин к восьми часам. Гидеон попросил повариху накормить чем-нибудь Тома перед тем, как тот уйдет. И добрая женщина устроила Тому пир: подала хлеб, цыпленка, ветчину и стакан сидра. Питер и Кэйт сидели с Томом в полутемной кухне, расположенной в подвале. Том, не подымая глаз, жадно поглощал пищу, и когда Кэйт попросила его дать ей подержать мышку, он вынул зверька и позволил ему пробежать по своей голове и плечам, а потом спрятаться у него в рукаве.
– Она ни к кому не пойдет, – объяснил Том. У него ломался голос, и верхние звуки он почти пищал, а нижние басил.
Гидеон спросил, есть ли ему где жить.
– Да, да, сэр, я… – Его голос задрожал.
– И где же это? – допытывался Гидеон. – В доме твоих родителей?
– У меня нет родителей. Жилье… у меня есть жилье, – пробормотал Том.
Питер и Кэйт попрощались с мальчиком, и когда Кэйт протянула ему руку, он не решился взять ее и отступил назад. Питер был уверен, что Том чуть не заплакал. Он наверняка не хочет уходить домой, подумал Питер. Может, нет никакого дома, может, поэтому он и связался с бандой Каррика…
Гидеон дал Тому шестипенсовик. Мальчик выскользнул в заднюю дверь и вышел на аллею позади домов.
– Несчастный негодник, – сказал Гидеон. – Господь в своей мудрости дает некоторым своим детям нести слишком тяжелую ношу…
Ханна настаивала на том, чтобы Питер и Кэйт немного отдохнули после долгого путешествия. Взбудораженные прогулкой по Лондону, дети не чувствовали усталости. Кэйт пришла к Питеру в его крошечную комнатку на чердаке, чтобы обсудить поиски Дегтярника, не подвергая риску Гидеона. Им никак не удавалось прийти к согласию, и вскоре они замолчали. Нарушил молчание Питер.
– Кэйт, – сказал он. – Прости меня за то, что я без тебя поехал с Гидеоном, но я вовсе не собираюсь возвращаться домой один. У меня этого и в мыслях нет. Ты мне веришь?
– Я хотела бы тебе верить, но… не знаю. Не могу себе представить ничего хуже того, чтобы одной остаться в этом 1763 году, не надеясь вернуться назад.
– Ну хорошо, – сказал Питер, – я клянусь… клянусь, что не вернусь домой без тебя.
– Клянешься? Тогда заключим союз на крови. Дай мне ножик.
Кэйт взяла ножик Питера, решительно провела лезвием по своему пальцу, и сжала его так, чтобы появилась капелька крови. Потом измазала кровью кисть руки. Затем она тщательно вытерла лезвие носовым платком и протянула нож Питеру, чтобы он совершил то же самое. Когда он все сделал, она взяла его руку и крепко прижала к своей руке.
– Повторяй за мной, – сказала она. – Клянусь жизнью…
– Клянусь жизнью…
– Что я никогда не вернусь в двадцать первый век без тебя.
– Что я никогда не вернусь в двадцать первый век без тебя.
– Теперь нельзя нарушить это обещание.
– А я и не собираюсь его нарушать, – ответил Питер.
Настроение у Питера и Кэйт улучшилось, и во время разговора они все поглядывали в два маленьких окна, выходящих на Линкольн-Инн-Филдс. Они увидели сидящего на скамейке Гидеона, озабоченно читающего письмо.
– Посмотри, – вдруг сказал Питер. – А это не Том?
– Да, Том. Но почему он прячется за деревом? Я думала, он ушел домой.
В голосе Кэйт прозвучала тревога. Том оглянулся и указал пальцем на Гидеона. И тут же из-за дерева выскочили и помчались к нему Уилл и Джо Каррик.
– Гидеон! – истошно завопили дети. Гидеон успел лишь поднять голову, на него тут же набросили мешок, заломили назад руки и связали их веревкой. Братья потащили Гидеона и быстро затолкали его в ожидающую их карету.
Питер и Кэйт выскочили из комнаты, бросились вниз по лестнице, перескакивая через три ступеньки, и вылетели из входной двери. Карета уже исчезла. Они побежали по узкой аллее, ведущей на главную улицу Холборна, и остановились перед морем карет, колясок и телег. Если та карета и была здесь, то ее невозможно было найти среди других. И даже если бы они ее увидели, что они могли сделать? Несчастные дети поплелись назад к скамейке, где только что сидел Гидеон. Питер поднял письмо, которое их друг уронил во время нападения, и стал машинально сворачивать и разворачивать его. Среди неразборчивого текста было гравюрное изображение Гидеона, размером с большой палец руки. Гидеон был очень похож. Это, наверное, письмо от Джошуа, подумал Питер. Что же случилось с братом Гидеона? Питер передал Кэйт письмо, чтобы она посмотрела на рисунок. В мрачном молчании сидели они на скамейке, опустив глаза.
Хруст гравия заставил их поднять головы. Перед ними стоял дрожащий от страха Том. Питер кинулся к нему и, не соображая, что делает, схватил обеими руками Тома за шею.
– Ты был наводчиком и предал нас! Ты уже давно собирался это сделать! Ты до сих пор в банде Каррика!
Том одним ловким движением схватил Питера за плечи и пихнул его так, что тот упал на спину, раскинув руки.
– Они меня убили бы! У меня не было выбора! Если бы только вы не относились ко мне так… хорошо. Джо не знает, что такое добро. Вы ко мне… Пожалуйста, мистрис Кэйт, возьмите обратно шестипенсовик, который дал мне мистер Сеймур!
– Мне не нужен твой дурацкий шестипенсовик! – крикнула Кэйт. – Я ничего не хочу брать от Иуды!
Том упал на колени и горестно качал головой.
– Вы не знаете, какой этот Джо. И Дегтярник. Они делают… ужасные вещи. Я не мог поступить иначе. Неужели вы не понимаете?
– Так почему же ты все еще здесь? – взорвался Питер. – Ты хочешь, чтобы мы тебя простили, или тебе еще что-то нужно? Но я тебя не прощу. Никогда! Убирайся! Пошел прочь, пока тебя отсюда не прогнали!
Том не двигался. Кэйт и Питер с ненавистью смотрели на него.
– Я пришел, чтобы отвести вас туда, где они его спрячут. У Дегтярника есть тайное место позади «Черного льва».
Внезапно Том передернулся от ужаса и машинально опустил руку в карман: чтобы успокоиться, ему нужно было погладить мышку.
– Я вам все покажу, если только вы не расскажете им, что это я вас привел… – сказал Том. – Вы должны поклясться!
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Второе знакомство с Дегтярником
Два Ковент-Гардена и параллельное путешествие
Том сказал, что не будет им помогать, если они все расскажут преподобному. Мальчик боялся, что Ледбьюри сообщит обо всем в магистрат и Тома тут же отправят в Ньюгейтскую тюрьму. Однако Кэйт все-таки побежала в дом и попросила надменного лакея сказать преподобному, что из-за мистера Сеймура им надо пойти в таверну «Черный лев» в Ковент-Гардене.
Когда они вышли на Друри-Лэйн, стало трудно дышать: влажный тяжелый воздух был пропитан испарениями от сточных канав. Приближалась гроза, о чем возвещали раскаты отдаленного грома. Если толпы на главной улице Холборна отражали разнообразие столичной жизни, если Линкольн-Инн-Филдс был оазисом спокойствия для тех, кто мог себе это позволить, то Ковент-Гарден был магнитом, который притягивал все самое худшее в Лондоне. Чем дальше они углублялись во владения Дегтярника, тем больше их охватывал страх. Том велел им идти по теневой стороне улицы, но они все равно выделялись своей красивой одеждой и привлекали злобные взгляды из окон и дверей. Том не выпускал из рук ножа и в упор смотрел на тех, кто проявлял интерес к его спутникам. Казалось, ему тоже должно быть страшно, но это была его территория, и он хорошо знал, как себя здесь вести. В нем появились злость, резкость, ловкость, которых прежде не было видно.
