Евгений Филимонов - Время льда и огня
Я оглянулся на Норму и сперва ничего не понял. Оказывается, она во время этого эпизода с пистолетом умудрилась схватить со стола салфетку и повязать ею голову и лицо — как мусульманская женщина. И представьте — сработало! Страж в бурнусе некоторое время крутил головой, пытаясь сообразить, куда же делась пленница, затем с великим раздражением схватил нас двоих и вытолкал в дверь. Сознание его было сумеречным, но руки оказались цепкими. Норма пошла следом за нами, никто ей не препятствовал.
Тут же в коридоре страж попытался исполнить приказ диктатора, показал нам стволом — становись, однако Наймарк подошел к нему и что-то внушительно сказал на арабик. Я разобрал только «Селим Тостан», но на парня это имя произвело магическое действие, он посветлел лицом, мы пошли дальше — и… снова повторилась та же ситуация. Раз пять за то время, пока мы хитроумными маневрами отвлекали внимание киллера, он пытался выполнить приказ обожаемого вождя, и каждый раз заклинания Наймарка спасали нам жизнь. Норма следовала за нами, будто безмолвное привидение. В таком вот составе, возвращаясь и описывая круги в коридоре, мы неуклонно приближались к своему номеру, мы просто вели туда исподволь своего конвоира. По дороге нам встретилось несколько таких же вот вернувшихся к новой жизни мужчин и женщин, однако никто из них не обратил на нас и малейшего внимания. Они слепо брели по своим призрачным делам.
Наконец мы добрались до мраморной галереи и вошли в номер. Норма сдернула с головы повязку, страж расцвел, снова обретя пленницу, и тут же рухнул на пол — Наймарк оглушил его сзади гипсовой рукой. Мы забрали автомат — он был полностью снаряжен. Я выглянул наружу — никого, и сразу отволок оглушенного подальше по галерее. Вряд ли он вспомнит, у какой двери все произошло.
Уф-ф-ф!
Только теперь стало возможно хоть чуть-чуть расслабиться и прийти в себя. Я защелкнул задвижку двери.
— Ну и ну! Доктор Резковиц сдержал-таки свою yгрозу!
— Да. Если даже ожила хотя бы пятая часть пациентов — и то для нас невообразимая проблема… А по моим наблюдениям, их гораздо больше.
— К слову — что-то разладилось в программе. Я не видел ни одного с нормальным цветом кожи, все они с заменителем крови…
— Видимо, процедура предполагает наличие хоть нескольких медиков. Без них переливание крови не производится.
— Наверняка. Но это их проблемы. А что теперь делать нам?
Наймарк невесело усмехнулся:
— Ждать. Ждать не так уж и долго, дня полтора-два — так ведь нам рассказывал Резковиц, — пока заменитель крови не исчерпает себя. Пока они все не полягут.
— Есть еще вариант, — я указал на окно, — Выйти этим путем.
— Ну да, — вмешалась Норма, — без припасов, без палатки, без лыж и снаряжения — так, что ли?
— Есть еще вариант, — раздался голос у нас за спиной.
Мы обернулись. В дверях стенного шкафа стоял безукоризненно одетый, при бабочке, с тщательно причесанными черными гладкими волосами незабываемый дон Сальваторе, с моим пистолетом в руке!
24
Кажется, процедура оживления, столь губительная для многих и даже для тех, кто ее прошел, небезопасная в отношении психики, была отработана именно под условия организма дона Сальваторе. У него даже цвет лица выглядел естественным, этаким темно-оливковым. И говорил он без запинок и судорог, не в пример Селиму Тостану, да и соображал неплохо, в чем мы тотчас же убедились.
— Все отойдите оттуда, к окну! Сеньорита, не трогайте автомат. Вот так, к окну… Можете сесть.
Пока мы перебирались к окну, дон не спускал с нас глаз и пистолета. Затем подобрал автомат, передернул затвор и повесил оружие через плечо, стволом вниз. Мы безмолвствовали. Вся эйфория от внезапного освобождения из пут диктатора была уничтожена внезапным появлением этого лощеного человека. Не отрывая от нас глаз, он привычным движением достал одной рукой пачку сигарет, зажигалку и закурил.
— Есть еще вариант: вы производите мне полное переливание крови и забираете меня с собой, куда бы вы ни следовали. Иначе я не дам вам ни единого шанса… Что скажете, сеньоры исследователи?
Наймарк пожал плечами:
— Для таких вещей нужны медики, нужен врач и хотя бы одна квалифицированная медсестра… — Это говорил он, двое суток вместе с Резковицем проведший у операционного стола. — Словом, мы — не те люди, дон Сальваторе…
— Вы меня знаете? — удивился мафиозо. — Впрочем, неудивительно… Я тоже успел с вами познакомиться — заочно, по вашим бумагам…
Он показал на кровать Наймарка, на которой в беспорядке валялись наши немногочисленные документы, большей частью — высококачественная липа от различных разведок. Валялись ключи Наймарка от его жилья, с причудливым брелоком. Дон перетряхнул всю нашу походную одежку, пока нас не было.
— Там нет вашего диплома врача, — продолжал Сальваторе, обращаясь к Наймарку, — однако чутье мне подсказывает, что вы с таким делом оправитесь, вы очень образованный человек. Не отказывайтесь, не заставляйте применять… другие методы.
— Не знаю, как вы себе это представляете, уважаемый дон. Такие вещи делаются специалистами, в операционной комнате… Нужно определить группу крови — а как ее определишь, когда у вас этой самой крови — ни капельки…
— Бросьте нести вздор, вы, как вас там… Наймарк, что ли! Все это давным-давно занесено в компьютер, вам только и нужно, что слить одно, залить другое — ну, будто масло в автомобиле поменять. Помните еще автомобили, а?
— Автомобилей давно уже нет, дон Сальваторе.
— Неважно, операция в принципе та же. Собирайтесь, пойдем.
— Куда вы так спешите? Надеюсь, мои спутники вам не нужны?
Дон бросил взгляд на меня и Норму, мрачно усмехнулся. Он разбирался в людях.
— Оставь я ваших спутников хоть на секунду, они меня тут же облапошат, что юноша, что сеньорита. Вон какие она интересные украшения носит, я смотрел и так и сяк — не разобрался… — И дон поддел валяющийся среди документов на покрывале серебряный медальон.
Я и раньше видел его мельком на Норме, а именно — в те редкие моменты, когда раздевал ее, но тогда, понятно, мне было не до медальонов. Интересно, когда она сняла его — а-а, перед ванной! — и забыла надеть?
Норма, увидев медальон, побледнела и рванулась взять его, однако Сальваторе приказал сесть на место.
— Вернемся из операционной — все ваше. Не вернемся — зачем оно вам?
Логично. Что поделать: логика свойственна и мафиозо. Дон поторапливал нас стволом автомата. Сегодня нас уже подгоняли таким образом…
Когда мы вышли в коридор, я запер дверь. Дон пошутил:
— На случай, чтобы опять не влез кто-то, подобный мне? Знайте же, что к вам я зашел совершенно случайно — перед консервацией я жил в этом самом номере… А вообще хорошо, что надеетесь вернуться… Со мной?
