Алексей Корепанов - Вино Асканты
В полном молчании они вновь пустились в путь по длинным темным коридорам. Повороты, низкие арки, узкие лестницы, ведущие вниз, в подземное чрево замка; покрытые копотью каменные стены, неожиданные струи прохладного воздуха, чуть слышно шипящего в черных дырах отдушин; большие крючья в сводчатом потолке...
Фай, не оборачиваясь, вперевалку шел первым, и его сгорбленная фигурка казалась несчастной. Рения, держась за локоть вольного бойца, осторожно ступала босыми ногами по потемневшим от времени доскам, поглядывая на гулкие провалы пустых ниш. Грон отсчитывал повороты, запоминая путь в этом лабиринте, и мысленно стараясь представить, в каком месте замка они находятся. Когда карлик остановился у перехваченной железными полосами двери с засовом и большим висячим замком, вольный боец довольно уверенно предположил, что они спустились глубоко под землю и очутились под боковой башней, расположенной слева от ворот.
- Подержи, - буркнул Фай, протягивая Грону свечу.
Выбрав нужный ключ, он с громким щелчком открыл замок, с усилием отодвинул тяжелый засов. Толкнул отворившуюся со скрежетом дверь.
- Вот она, исполнительница ваших желаний.
Стены небольшого помещения, выложенные из белого камня, искрились от света. Высокий потолок, конусообразно сужаясь, словно втягивался в широкое отверстие, которое, возможно, колодцем пронизывало всю башню до самого верха. Каменный выступ за дверью образовывал неширокую площадку, отвесно обрывающуюся в темную глубину. А неподалеку от края площадки, прямо в пустоте, ни на что не опираясь, и не подвешенный ни за какие цепи, парил светящийся ровным неярким светом прозрачный ящик, подобный большим аквариумам, в которых приезжающие в Искалор торговцы держат живую рыбу.
Но в этом ящике не было воды, и не было рыбы. Там, сложив руки на груди, лежала женщина. Приблизившись к самому краю площадки, Грон впился взглядом в звездную жительницу, которая покоилась с закрытыми глазами посреди помещения, словно вырубленного в толще горного льда. Строгое спокойное лицо с тонкими бледными губами и округлым подбородком; узкие дуги бровей, прямой нос. Лоб обрамлен слегка вьющимися темными волосами, крупные локоны прильнули к впалым щекам. Красивое женское лицо, чем-то похожее на лицо мамы... Только отчужденное, равнодушное ко всему окружающему, словно плывущее сквозь нездешний, неведомый, непрерывный сон... Странная одежда, какая-то блестящая серая ткань, облегающая узкоплечую фигуру... Тело до пояса закрыто таким же блестящим серым покрывалом, и ни единой складки, ни единой морщинки на нем, будто и не покрывало это, а туго натянутая кожа... И странный свет, струящийся ниоткуда свет, подчеркивающий полную неподвижность тела...
- Асканта... - прошептал Грон, вглядываясь, до рези в глазах вглядываясь в застывшее строгое и красивое лицо.
"Она словно спит... А вдруг она и вправду спит, сама отведав свой напиток? Спит и видит бесконечные счастливые сны..."
Фай внезапно рухнул на колени, протягивая руки к светящемуся ложу Асканты.
- Асканта, я каждый день приходил к тебе, - глухо заговорил он, - я просил тебя, но ты не выполнила мою просьбу. А теперь твоего вина больше нет, его выпили вот эти чужеземцы - и их желания исполнились... Почему ты не услышала меня, почему ты никогда не слышишь меня? Почему ты предпочла этих чужеземцев мне, ведь я ежедневно взывал к тебе, я никогда надолго не покидал тебя?.. Вот так ты отвечаешь на преданность и верность? Прошу, у-мо-ля-ю, смилуйся надо мной, дай мне хоть глоток твоего вина, хоть одну-единственную каплю!..
Вольному бойцу на мгновение показалось, что ресницы Асканты чуть дрогнули, и у него перехватило дыхание - но нет, по-прежнему неподвижным было бледное лицо женщины со звезд, лицо, словно изваянное изо льда. Карлик застыл у края площадки, продолжая простирать руки над темным провалом, ожидая чуда, - и вдруг вскочил и взвизгнул:
- Ненавижу!
Он бросился к открытой двери, и прежде чем Грон успел что-либо сообразить, с лязгом выдернул из скоб железный засов.
- Ненавижу-у!.. Ты не хочешь выполнить мою просьбу!
Вопль Фая взметнулся под потолок. Промчавшись с засовом наперевес мимо Грона, карлик прыгнул в пустоту и, размахнувшись в полете, с невероятной силой обрушил удар на верхнюю поверхность ложа Асканты. Раздался громкий треск, свет померк, и карлик, скользнув на животе по наклонившейся усыпальнице, с криком сорвался вниз. Через несколько мгновений крик резко оборвался, и из глубины донесся звук глухого удара.
Сияние, идущее от ложа Асканты, померкло, но стены помещения продолжали гореть холодным неярким огнем. Грон подался вперед, вглядываясь в покрытую сеткой трещин поверхность усыпальницы.
- Духи рассвета!..
Усыпальница была пуста. Тело Асканты исчезло, словно растворилось вместе с покрывалом. Прозрачные стенки - и пустота...
- Где она? - срывающимся голосом проговорила Рения.
"Неужели она такой же обман, как и сны, которые навевает ее вино? потрясенно думал Грон. - Неужели ее не было там, в усыпальнице, а была всего лишь видимость, наподобие призраков? Видимость, рассеявшаяся в пыль, распавшаяся от удара несчастного Фая... Бедный Фай... Неужели все обман?.. Зачем она когда-то сошла со звезд?.."
- Пойдем. - Он взял за руку Рению, зачарованно глядящую на померкшую пустую усыпальницу. - Будем искать выход и собираться в путь. Фаю мы уже ничем не поможем.
- Хранители лесного костра, мне кажется, что все это сон! - тихо сказала девушка.
"Сон... Чей-то долгий печальный сон..."
...Небо уже светлело, растворяя усталые звезды, когда Грон и Рения, захватив с собой припасы из кладовой карлика, выехали из ворот. Над выжженной пустошью стелился легкий туман, в предрассветном полумраке проступали далекие деревья и кусты, и заброшенной казалась дорога, с которой ветер давно уже стер следы копыт. Дорога услужливо ложилась под ноги коней, дорога была извилистой и длинной, но не бесконечной - в конце пути возвышались знакомые Снежные Горы, а за ними начиналась пустыня, а за пустыней - много других дорог, и все они вели в Искалор.
"И все-таки вино Асканты есть, - думал Грон, глядя на Рению. - И оно действительно приносит счастье. Кто знает, может быть, не глотни я вина и Рения никогда не вернулась бы ко мне, не оживила меня - и нам не суждено было бы вернуться... И быть вместе..."
Предстояло еще много трудных, печальных и опасных дел, но вольный боец знал: он и Рения всегда будут вместе.
Уже въезжая в лес, они услышали отдаленный шум за спиной и обернулись. Под безмятежным небом рушились башни и стены мрачного замка. Рушились и таяли в воздухе, не успев коснуться земли. Через несколько коротких мгновений ничего уже не напоминало о том, что на равнине только что вздымалась угрюмая громада - и только стая черных птиц, взбудораженно крича, металась в вышине.
