Сергей Гатаулин - Вирус
Допрос с пристрастием продолжался больше двух часов. За это время новорожденная операционная система была разложена по байтам, ощупана, осмотрена, обмеряна. Каждая часть исследована под микроскопом, «высечена» и возвращена на место. После экзекуции компьютерщики собрали разрозненные куски программы воедино, единогласно выставили оценку «выше среднего» и сразу забыли о ней.
– Так почему все-таки Бейрут? – спросил Дмитрий молодого человека, расслабленно развалившегося в одном из кресел.
Парень добродушно улыбнулся:
– Я, как неоднократно разрушенный город, все время перестраиваюсь и видоизменяюсь. Постоянно в борьбе со всем миром, постоянно в войне. А еще я как колодец в пустыне, как…
Он, наверняка, еще долго мог обсуждать этимологию своего имени, но Жора неожиданно оборвал его монолог.
– Хватит трепаться, Бей! И про колодцы, и про разрушенный город. Вот белобрысый пацан, с которым мы недавно работали, – возбужденный хакер неожиданно остановился и побледнел. Понимая, что сболтнул лишнего, и перевести разговор в другое русло не удастся, Жора лихорадочно соображал, пытаясь выкрутиться из неприятной ситуации, но, не придумав ничего лучшего, продолжил: – Тот точно был, как разрушенный город, – запинаясь, пролепетал он и быстро, почти шепотом, закончил: – Как же его звали?
Бейрут снисходительно посмотрел на товарища, глубокомысленно закатывая глаза, покачал головой.
– Вячеслав Пугачев! Вот как его звали. Волосы светлые, глаза голубые, нос прямой, рост ниже ста пятидесяти. Состояние преимущественно возбужденное.
После этого он повернулся к замершему с открытым ртом Дмитрию и, как ни в чем не бывало, пояснил:
– Мой друг Жора – большой оригинал, забивая в память сотни паролей за один просмотр, он абсолютно не запоминает имен человеческих.
Поглядев на окаменевшее лицо Дмитрия, Бейрут виновато потупился:
– Ты что, знал этого пацана?
Жора, зайдя за спину Дмитрия, яростно жестикулировал, всем своим видом призывая друга к молчанию.
Потемкин кивнул. Он ждал, что хакер сам продолжит разговор.
Но Бейрут замолчал – видимо, до него все-таки дошло, что означают сигналы Жоры. Вспомнив запреты и инструкции полковника Коваля, он испуганно заерзал взглядом по сторонам.
Дмитрий боялся задавать вопросы, полагая, что его любопытство только насторожит молодых людей.
Анатолий же не стал долго раздумывать. Удивленно присвистнув, он громко завопил:
– Пугачев! И здесь Пугачев! Как в стихотворении. Ищут пожарные. Ищет милиция. Ищут – не могут найти. В последнее время я только и слышу эту фамилию. Что за монстр этот ваш Пугачев?
Бейрут молча уперся взглядом в потолок. Жора и вовсе отвернулся.
– Где вы его видели? Что с ним произошло? – не отставал Анатолий. – Вам что, запретили говорить? – он сыпал вопросами, настаивал, пытаясь разговорить хакеров, но все его попытки ни к чему не привели. Бейрут не обращал внимания на уговоры. Задумчиво рассматривая трещины на потолке, он молчал. Впрочем, с таким же успехом он мог рассматривать и камеры в углах комнаты, замаскированные под лепнину. Прошло несколько минут, пока он не повернулся к собеседникам.
– Спросите у шефа, – беспомощно разведя руки в стороны, он незаметно провел указательным пальцем по губам.
Стараясь разрядить возникшее в комнате напряжение, Дмитрий громко – так, чтобы было отчетливо слышно всем (и особенно тем, кто «явно» не присутствовал, но слушал их разговор), – произнес:
– Я до сегодняшнего дня думал, что вы люди полковника.
Брови Бейрута недовольно поползли к переносице, и Дмитрий на мгновение замолчал. Вспоминая бедлам, который устроили люди Коваля в лаборатории профессора, сообразил, как уйти из зоны внимания вездесущих камер. План созрел неожиданно, и Дмитрий спокойно продолжил:
– Ладно, спросим у Юрия Николаевича.
Подойдя к долговязому парню вплотную, он незаметно сунул ему визитку Медведева.
– Завтра в середине дня, – шепнул он, заговорщически подмигивая компьютерщику. Затем медленно выгнул спину. Совсем как Анатолий, глядя на которого, можно было усомниться в справедливости теории Дарвина и предположить, что гибкий телохранитель относится к семейству кошачьих, а не к потомкам приматов.
Потягиваясь так, что захрустели кости, Дмитрий длинно зевнул и рухнул на диван.
– Завтра. Все завтра. А сегодня спать.
Глава тринадцатая
САМОЗВАНЕЦ
Что связывает юного Славку Пугачева, старого вора Емельяна и смутьяна, а по совместительству крестьянского царя, Емельяна Пугачева?
Исчезла, растворяясь за спиной, квартира Емельяна, пропал распростертый на полу Сивый, заглохли жуткие крики сминаемых взрывом спецназовцев.
Светящееся пространство вокруг Славки и Емельяна бесновалось, как живое существо. Вздрагивая и наступая, оно просачивалось в тело сквозь поры кожи; скапливаясь внутри, уплотнялось, чтобы в тот же миг взорваться, превращая организм в цепочку разрозненных атомов, каждый из которых стремительно менял свое положение относительно соседей. Бесконечная череда перемещений странным образом втиснулась в секундный интервал, а когда мгновенный марафон закончился и все его участники вернулись на свои места, Славка оказался в совершенно незнакомом месте.
Вокруг расстилалась степь с пожухлой травой, березовыми перелесками и одинокими холмами, покрытыми редкой растительностью.
– Куда это нас лихая вынесла? Тут же только коровы да лошади ходят! – услышал он сдавленный голос Емельяна и, поворачиваясь, обнаружил бородатого спутника.
– И не только ходят, но и гадят, – Емельян, брезгливо морщась, вытащил ногу из большой кучи вонючего навоза.
– Видишь две узкие колеи? – склоняясь над углублениями в земле, он задумчиво покачал головой. – Это следы телеги. Хотя откуда тебе знать, что такое телега?
Славка знал, но только теоретически, из интернета. Он попытался представить четырехколесную деревянную повозку, медленно ползущую по извилистой дороге, но воображение капризничало, и перед глазами упрямо выруливал и прыгал по узкой колее старенький жигуленок.
– Где же мы? – повторил свой вопрос Емельян.
– Сам не знаю, – развел руками Вячеслав, оглядываясь в поисках знакомых ориентиров.
– Я ведь сам еще принципа перемещения не понял – прыгаю по наитию. Вот только в этот раз что-то пошло не так.
– Интересно! Что же могло пойти не так? – пророкотал Емельян, вскидывая руки к небу. – Обычное перемещение двух сумасшедших. Усилием воли… на одну или две тысячи километров – туда, где до сих пор ездят на телегах. Что не так? – возмущенно размахивая руками, заорал бывший вор в законе, теряя остатки самообладания.
