Дмитрий Янковский - Эпицентр удачи
– И что в нем?
– Судя по записи – хабарец.
– Давай-ка я лучше с тобой. Мне легче протопать лишних сто метров, чем уворачиваться от клыков этих тварей. Координация у меня еще не того.
– То-то я видел, как ты стреляешь с подорванной координацией! – усмехнулся я. – Кто огненный шар сшиб?
– Это я из последних сил, – отшутился напарник. – Знаешь, как в старых советских фильмах.
Мы свернули с дороги, но из-за камней послышался лай очередной своры. Пришлось изготовить автоматы к бою, потому что, судя по звуку, псов было много, из пистолетов не отстреляться. С другой стороны – это не повод, чтобы не проверить тайник.
Мы обошли группу больших камней и увидели несколько покосившихся крестов, а чуть левее свору примерно из тридцати особей. Я дал по ним пару коротких очередей, раздался визг, и две собаки повалились в траву. Остальные бросились врассыпную. Лишь одна направилась в нашу сторону на атакующей скорости, но Артем четкой «троечкой» сбил ее метрах в двадцати от нас.
Рядом с ближайшим крестом валялось давно упавшее дерево. Координаты совпадали, так что я тщательно обследовал бревно и нашел под ним сверток. В нем были две коробки патронов к штурмовому автоматно-гранатометному комплексу «Гром», на который я все жалел денег, и артефакт «Золотая рыбка». Штука спорная. С одной стороны, она работает как «Мамины бусы», создает вокруг тела пулезащитное поле, но с другой – радиоактивная, зараза. Долго на поясе не потаскаешь. Упакована она была в противорадиационный контейнер, но в таком виде к использованию непригодна – все поле в контейнере и оставалось. А распечатывать... Не люблю я радиацию. Хоть что со мной делай. Но было у «Золотой рыбки» еще одно важное достоинство – стоила она до фига. Говорят, ученым ее можно впарить тысяч за пять. Так что глупо упускать такую возможность. Да и бармен, при всем его шкуродерстве, даст нормальную цену. Патроны я тоже взял. Несмотря на отсутствие «Грома», их можно было в пропорции один к трем обменять на автоматные. А это тоже экономия средств.
– «Гром» – это вещь! – мечтательно заявил Артем.
– Мне он без надобности, – отмахнулся я. – Я стараюсь избегать стычек. Одни расходы. И в плане патронов, и в плане времени.
– Какой ты меркантильный, – скривился напарник.
Я прибрал хабарок, и мы вернулись к дороге. Но метров через триста снова пришлось с нее сойти – по ходу движения были плотно натыканы аномалии и фонило прилично. Я сверился с картой. Впереди нас ждал Т-образный перекресток. Прямо дорога вела на какой-то заброшенный хутор, а дальше во владения группировки «Свобода». Направо – в бар, на базу долговцев. В общем-то, мы были почти на месте. Но тут кое-что изменилось, в значительной степени изменив и наши планы. В небе раздался клекот вертолетных турбин.
– В укрытие! – скомандовал я. – Вон кусты. Залечь и не двигаться!
Мне пришлось помогать Артему – бегать он еще не мог. Пришлось повалить его на землю и тащить до кустов волоком. Я устал и вспотел, но это, как показывала практика, того стоило, потому что на вертолетах над Зоной летают только вояки. Или научники в сопровождении вояк, что в принципе одно и то же.
– Ты чего? – лежа на спине, спросил Артем.
– Того. Любой сталкер в Зоне – потенциальная мишень для военных. Они имеют право стрелять без предупреждения, потому что по закону периметр нельзя пересекать без специальных разрешений.
– Неужели стреляют? – наивно удивился он.
– Еще как, – кивнул я.
Вертолет медленно двигался ниже туч. Почти над нами. Было отлично видно его камуфляжное брюхо и подвесное ракетное вооружение. На наше благо днем пилоты редко пользовались инфракрасными системами обнаружения, потому что от солнечных лучей они портились, когда включены. Так что кусты в принципе были довольно надежным укрытием. Надо было только не шевелиться.
– Чего он плетется, как черепаха? – прошептал я, боясь вздохнуть лишний раз.
И тут, как назло, винтокрылая машина и вовсе зависла в воздухе на одном месте, всего метрах в пятидесяти от нас.
– Там ученые, – предположил Артем. – Замеры какие-то наверняка делают.
– Чтоб их... – в сердцах произнес я.
Неизвестно еще, какие замеры и какими приборами. Как засекут нас, будет тогда развлекуха по полной. По большому счету, против вертолета у меня был только подствольный гранатомет. Но выстрел к нему – не ахти какой эффективности снаряд против бронированного летающего чудища, дышащего керосиновым перегаром. Вот из «РПГ-7» его можно снять в два счета при попадании под винты, где турбины. Но таскать с собой шестнадцатикилограммовую дуру, да еще выстрелы к ней, я считал нелепым. Им одним все равно от собак не отстреляешься, еще автомат с патронами таскай. А артефакты тогда как тащить? Каждый по полкило, блин.
Минута текла за минутой. Похоже, Артем был прав – научники делали какие-то замеры. Для севера Зоны это было неудивительно – их тоже мучил вопрос, что же не дает туда пройти. В мистику они не верили, а потому все проблемы пытались решить своими приборами. Я не был уверен, что они на верном пути. Слишком страшно было на севере. Слишком страшно, чтобы это можно было объяснить рациональными причинами. Но сам я, чтобы не двинуться крышей, тоже взял себе за правило верить в некое гипотетическое излучение, действующее на мозг людей и внушающее им страшные, очень правдоподобные галлюцинации. И ничего удивительного не было в том, что монолитовцы такие трехнутые – они большую часть времени проводили на севере. И им это наверняка нравилось. Как наркоманам нравится лизать галлюциногенные марки. Меня же и от того, и от другого с души воротило.
– Застряли, – сказал я, глядя на зависший под тучами вертолет.
И тут же услышал лай большой своры слепых псов. Кажется, той, которую мы видели около тайника.
– Мать вашу... – испугался я. – Этого только не хватало!
Похоже, демаскировка нам обеспечена по полной программе. Но вообще-то разницы не было никакой – попасть на обед слепым псам или погибнуть от пущенной с вертолета ракеты или пулеметной очереди. А ситуация сложилась так, что мы автоматом получали либо то, либо другое. Других вариантов не было. Если собаки нападут, нам придется от них отстреливаться. Тогда вояки нас заметят и уничтожат. Если же не отстреливаться, то собаки сожрут.
– Ну и дела, – побледнев, произнес Артем.
– Вот теперь нам точно капец! – Я зажмурился, чувствуя холод неотвратимой смерти. За все время моего пребывания в Зоне она еще никогда не подступала так близко и неотвратимо. Всегда оставалась возможность борьбы. Даже когда я зацепился курткой за проволоку, я мог отстреливаться от собак. Тут же беспомощность была полной. Полной и окончательной. И на меня накатила паника.
