Дмитрий Янковский - Эпицентр удачи
Правда, сама Дикая Территория начиналась дальше, за воротами, а мы намеревались просто подойти с северного края к долговской базе. Но после предыдущего глубокого рейда, в котором я добыл два «Сверла», само слово «север» вызывало у меня недобрые ассоциации. Этой же дорогой я не ходил вовсе – не было необходимости. Какой смысл обходить Темную Долину, чтобы попасть в логово Борова? Смысл оказался, только когда понадобилось выбраться из логова Борова. И вот теперь мы топали по совершенно незнакомой мне местности. И местность эта с каждым шагом нравилась мне все меньше. Во-первых, погода испортилась, пошел мелкий моросящий дождь. Во-вторых, довольно часто стали попадаться пятна повышенной радиоактивности. Не то чтобы сильной и уж, понятное дело, не смертельно опасной, но само учащение щелчков дозиметра действовало мне на нервы и ухудшало работу всех систем организма. И еще: по обе стороны от дороги виднелись десятки покосившихся, посеревших от времени и сырости деревянных крестов. Когда-то тут пролегал путь тех, кто первым рвался на север Зоны. Рвался, еще ничего толком не зная о Зоне, не имея детекторов, защиты, да и оружия нормального тоже. А потому огромное количество сталкеров банально задрали слепые псы, сворами бродившие здесь в те времена. Их слабо вооруженным жертвам попросту не хватало огневой мощи и навыков, чтобы отстреляться. Потом тварей повыбили, но все равно в этих местах их осталось намного больше, чем на юге или у кордонов. Судя по всему, они тут как раз и плодились – места безлюдные, бедные на артефакты, сталкерам тут делать было бы нечего, если бы не путь дальше, на север. На труднодоступный север, откуда приносили такое, что у торговцев и научников волосы на голове дыбом вставали. Смех заключался в том, что туда почти не могли пробиться не только сталкеры, но и научники, да и военные тоже, несмотря на их численность, оснащенность и боевую мощь. Труднодоступность севера была многогранной, ее нельзя объяснить одной-двумя причинами. Ну, понятное дело, что зон радиоактивного заражения ближе к Припяти и Саркофагу больше, чем в других местах. И там уже голышом не попрыгаешь, да и в сталкерской куртке тоже. Там нужен либо костюм с замкнутым циклом дыхания, либо хорошо подобранный набор артефактов, снижающий воздействие радиации процентов на тридцать-сорок. Вторая опасность, вполне понятная, но не менее грозная – ребята из «Монолита». Они на путях, ведущих на север, понаставили укреплений, насадили снайперов с дальнобойными драгуновскими винтовками, у них имелись карты радиоактивных заражений, аномалий и прочих препятствий. Они там чувствовали себя, как рыба в воде, а остальные попадали под их прицелы в довольно незащищенном состоянии. Но главное было даже не в этом. Существовало еще несколько препятствий с оттенком мистики, обросших легендами и небылицами. Но что бы о них ни говорили, они не давали пройти на дальний север почти никому из сталкеров. Лично я не забирался так далеко, чтобы почувствовать их на себе. Хотя... Есть ведь и не прямые, а вторичные признаки, проявлявшиеся даже там, где я нашел два «Сверла». Что-то там было. Что-то зловещее и непонятное. Например, я видел двух зомби. Это точно. Вроде бы сталкеры сталкерами, но с настолько неадекватным поведением, что вспоминать страшно. И еще... Там встречаются призраки. Вреда от них мало, хотя, конечно, страшновато. И было там кое-что еще, чему я до сих пор не могу найти объяснения.
Я, когда вернулся из того северного похода, долго анализировал произошедшее. И пришел к выводу, что там имеет место некая давлежка на мозги. Потому что не может быть того, что я видел. Не может. Законы физики никто не отменял. А это значит только то, что меня по-черному глючило. И всех там глючит. И все было бы ничего, если бы эти галлюцинации не убивали. Но они настолько реальны, так мощно воздействуют на все органы чувств, что организм на биологическом уровне начинает верить в происходящее. И умирает, когда ему кажется, что его убивают. Иначе я не смог объяснить происходившее со мной. На том и поставил точку. И решил на север больше не ходить. Слишком сильная это встряска для нервной системы. Боюсь, что ее не окупить даже всеми артефактами Зоны.
Но, как ни крути, а в экспедиции, организованной Артемом, нам все же придется углубиться на север. И миллион – наверное, единственное, что может служить для меня стимулом к походу туда. Хотя теперь уже нет. Появились еще два стимула. Первый – любопытство. Зачем туда идет Артем? Ну, явно не за своим миллионом. Не такой он человек, это я уже понял. И мне до чертиков стало любопытно, что его манит в такое трудное и опасное путешествие. Второй стимул – помочь ему. Ну, сверх денег. По дружбе, что называется. Ребячество? Может быть. Но иногда всем нам в жизни не хватает здорового отвяза. Правда, этот отвяз трудно было назвать здоровым, но какой уж представился.
Мы часто останавливались. Я давал Артему отдохнуть и отгонял многочисленные своры слепых псов, чтобы не приближались к нам слишком близко. Нередко приходилось стрелять, но автоматные и винтовочные патроны я попусту не тратил, бил из пистолета, когда твари приближались метров на тридцать. От выстрелов они разбегались в разные стороны.
Иногда я вытаскивал КПК и сверялся с имеющейся на нем информацией. На самом деле в таких глухих местах сталкерами устроено немало тайников. В них редко бывает что-то особо ценное, но я старался всегда, когда найду жмурика, сливать координаты его тайников к себе на машинку. А потом проверять время от времени. Вот и сейчас, как и ожидалось, чуть в стороне от дороги синим кружочком на карте обозначился тайник. Приписка к метке гласила: «Оставил хабарец под бревном у старой могилы».
– Как ты? – спросил я Артема.
– Лучше и лучше, – ответил он. – Но шарахнуло круто, как веслом по башке со всей дури.
– Сможешь отстреляться от слепых псов, если попрут? Мне надо в сторонку отойти.
– Отлить, что ли? – усмехнулся он.
– Иди ты... Тут тайничок припрятан метрах в пятидесяти от дороги.
– И что в нем?
– Судя по записи – хабарец.
– Давай-ка я лучше с тобой. Мне легче протопать лишних сто метров, чем уворачиваться от клыков этих тварей. Координация у меня еще не того.
– То-то я видел, как ты стреляешь с подорванной координацией! – усмехнулся я. – Кто огненный шар сшиб?
– Это я из последних сил, – отшутился напарник. – Знаешь, как в старых советских фильмах.
Мы свернули с дороги, но из-за камней послышался лай очередной своры. Пришлось изготовить автоматы к бою, потому что, судя по звуку, псов было много, из пистолетов не отстреляться. С другой стороны – это не повод, чтобы не проверить тайник.
Мы обошли группу больших камней и увидели несколько покосившихся крестов, а чуть левее свору примерно из тридцати особей. Я дал по ним пару коротких очередей, раздался визг, и две собаки повалились в траву. Остальные бросились врассыпную. Лишь одна направилась в нашу сторону на атакующей скорости, но Артем четкой «троечкой» сбил ее метрах в двадцати от нас.
