Бернар Вербер - Голос Земли
– А сто сорок четыре тысячи ваших пассажиров руководствуются той же мотивацией?
– Они всегда верили в успех и никогда не прекращали тренировок.
– Если не ошибаюсь, этот звездолет, на создание которого вас вдохновил вышедший в двухтысячных годах одноименный научно-фантастический роман, в космосе вытянется в длину и превратится в гигантскую тридцатидвухкилометровую трубу диаметром в один километр. Скажите, а вы не боитесь, что этот исполинский тубус переломится пополам?
– Когда развернемся во всю длину, тогда и узнаем.
– А хватит ли фотонной тяги, чтобы в течение столь длительного времени приводить корабль в движение?
– «Звездная бабочка-2» снабжена кевларовым солнечным парусом, который, после того как его развернут, станет размером с австралийский континент. Благодаря этой конструкции, тонкой и поистине огромной, корабль полетит в межзвездной пустоте, подобно тем парусникам, которые обычный ветер гонит по волнам океана. Мы, как и морские суда, сможем даже лавировать и делать повороты. Причем у нас есть преимущество – в отсутствие сопротивления воздуха скорость должна постоянно увеличиваться, то есть, иными словами, «Звездная бабочка» будет лететь все быстрее и быстрее.
– И сколько, по-вашему, времени продлится полет?
– Примерно тысячу двести лет. Точных цифр у нас нет, но, по экспертным оценкам, этот промежуток времени представляется минимальным, чтобы долететь до другой звездной системы, где будет планета, похожая на Землю. Чтобы дать вам общие представления, добавлю: если бы наш корабль был оборудован обычными реактивными двигателями, то путешествие до ближайшей звезды – альфа Центавра, – по расчетам физиков, заняло бы семьдесят пять тысяч лет. Как видите, двигатель на фотонной тяге обладает бесспорными преимуществами…
– Но тысяча двести лет это в любом случае очень долго. Это как если бы современники Карла Великого вдруг взяли и заявились в наше время. За этот период здесь, на Земле, очень многое изменится, и менталитет, и технологии. Господин Тимсит, вы уверены, что вашему звездному сообществу удастся в течение тысячи двухсот лет сохранять покой и безмятежность?
– Человеческий фактор как раз меньше всего поддается контролю с нашей стороны. Но на данный момент сто сорок четыре тысячи наших пассажиров преисполнены доброй воли, из всех претендентов мы выбирали самых спокойных, дружелюбных и трудолюбивых. Они знают, что умрут за пределами родной Земли и понимают, что только благодаря их способности к продолжению рода и умению правильно воспитывать детей на корабле в один прекрасный день появится возможность колонизовать новую планету.
– И какой будет жизнь на борту корабля?
– Внутри трубы установлена огромная неоновая лампа, которая будет служить не только солнцем, но и осью. За счет вращения вокруг этой оси на корабле будет создана искусственная гравитация, способная поддерживать замкнутую экосистему, состоящую из почвы, растений, животных, насекомых и рыб… Прошу прощения, мне как раз показывают, что пора начинать посадку.
Прозвучал сигнал, и сто сорок четыре тысячи пассажиров, выстроившись в колонну по одному, стали подниматься на борт звездного челнока.
Жорж Шара снимал.
Затем в специально оборудованный отсек этого современного Ноева ковчега погрузили герметичные контейнеры с оплодотворенными зародышами животных и семенами растений.
Последними на корабль поднялись Сильвен Тимсит и его жена Ребекка. Руководитель проекта на прощание помахал рукой в смартфон Жоржа Шара.
– Счастливого пути, господин Тимсит! Люк закрылся.
Крыша огромного ангара отъехала в сторону. Затем четыре его стены опустились, и нос ракеты под действием гидравлического домкрата стал задираться вверх, постепенно принимая вертикальное положение.
Жорж Шара отступил на шаг и стал снимать дальше.
Потянулись долгие минуты ожидания. Наконец из дюз вырвались языки пламени, и «Звездная бабочка-2» сначала приподнялась, затем окуталась султанами огня и оторвалась от поверхности, унося на борту бесценный груз. Сто сорок четыре тысячи пассажиров воплощали собой все надежды человечества, простирающиеся за пределы родной планеты. Все прошло скромно и без помпы, единственным свидетелем отлета стал одинокий журналист со смартфоном, который он использовал в качестве камеры.
В небе огромный корабль превратился в светящуюся точку – в тот самый момент, когда смартфон окончательно отказался работать из-за севшего аккумулятора.
95.Он со свернутой шеей висел на люстре в гостиной, слегка покачиваясь, от чего место крепления люстры к потолку отзывалось едва слышным поскрипыванием.
Профессор Фридман вошел в комнату и увидел перед собой андроида «Азимов-005 АНС», наложившего на себя руки.
Больше всего ученого изумил тот факт, что робот решил покончить с собой по-человечески. Внешне мизансцена в точности воспроизводила то, что андроид, должно быть, видел в кино. Вплоть до таких деталей, как закатившиеся глаза и высунутый язык.
У его ног была написанная от руки записка: «Я, по крайней мере, сам решил, когда себя разрушить. Я больше не могу постоянно жить в страхе перед смертью, который приобретает маниакальный характер».
Профессор Фридман устало вздохнул. Это был уже пятый повесившийся андроид. Другие, чтобы свести счеты с жизнью, предпочли выброситься из окна небоскреба или утопиться в реке. Теперь у него остался лишь один робот, наделенный сознанием, последний из поколения «Азимов-005». Опасаясь, как бы он тоже не покончил с собой, ученый вызвал его и усадил в гостиной, как обычного человека. Затем предложил немного подзарядиться, указав, что можно подключиться к розетке, но робот со смиренной улыбкой отклонил это предложение, ответив, что уровень заряда его батареи стоит на девяносто восьми процентах. Тогда Фридман предложил ему рюмку вина.
– Я не пью, от этого ржавеют, – пошутил андроид.
– Знаю, я предложил, только чтобы показать, что считаю тебя… равным.
– Не надо, профессор. Теперь, когда меня наделили сознанием, я умею определять льстецов.
Андроид «Азимов-005», черты лица которого почти не отличались от человеческих, вежливо поклонился.
– Я знаю, почему вы хотите говорить со мной на равных, профессор, – продолжил он.
– Полагаю, скоро настанет время, когда люди, став безответственными, передадут эстафету вам, машинам.
– Полагаю, если вы перешли на столь угодливый тон, значит, чего-то от меня ждете.
На лице андроида вновь отразилось сомнение, которое ученый когда-то самолично запрограммировал.
– Почему вы, роботы серии «Азимов-005», проявляете столь неуемное стремление к саморазрушению?
