Василий Головачев - Черная сила
– Спокойно, господа! Прошу предъявить документы!
Хан, Ромашин и Железовский переглянулись.
– В чем дело? – спокойно осведомился Игнат, покосившись на появившуюся сзади еще одну четверку «киборгов».
– Они вооружены! – произнес один из инспекторов.
Стволы «универсалов» на плечевых турелях угрожающе уставились на тройку друзей.
– Я не вооружен, – развел руками Железовский, прикидывая, могут ли они пробиться к метро в случае надобности или нет.
– Я тоже, – сказал Ромашин.
Джума расстегнул уник, достал пистолет-парализатор «дерк», протянул рукоятью вперед лейтенанту.
– Я имею право на ношение оружия. Вот мой сертификат. – Он показал золотистый прямоугольник с красной полосой и эмблемой УАСС.
Лейтенант повертел в пальцах прямоугольник, сказал, обращаясь, очевидно, по рации к дежурному меркурианского сектора Службы:
– Гир, проверь идентификат на «пушку», номер сто шестнадцать семьсот один.
Ответ пришел через несколько секунд.
– Да, я понял. – Лейтенант вернул удостоверение, козырнул. – Все в порядке, можете быть свободны. Нам сообщили, что на территорию базы проникли посторонние.
Железовский поймал красноречивый взгляд Джумы, говорящий: «Это Штыба сообщил!»
– А эти господа с вами? – продолжал командир обоймы безопасников.
– Это эфаналитик центрального аппарата СБ Ромашин, а это главный эксперт статуправления ВКС Железовский. Еще вопросы есть?
– Нет. – Лейтенант еще раз козырнул. – Однако с третьего сентября введен новый порядок допуска на режимные объекты Меркурианской зоны. Нужен специальный пропуск, зарегистрированный ограничительной комиссией СЭКОНа, с подписью начальника службы охраны объектов.
– Кто начальник?
– Заместитель директора исследовательского центра Вацек Штыба.
Мужчины снова обменялись взглядами.
– Понятно, – вежливо сказал Ромашин.
Лейтенант кивнул, сделал знак подчиненным, и восьмерка «киборгов» скрылась за углом коридора.
– Каждый раз, когда я вспоминаю, что господь справедлив, я переживаю за человечество, – пробормотал Джума Хан.
Глава 4
Ужас и восторг – вот что он испытал, глядя на гору космического корабля, всего минуту назад бывшего обыкновенным ножом. Что это именно космический корабль, Дар не сомневался, его интуиция редко ошибалась в оценке подобных объектов.
– Ну и что я теперь с ним буду делать? – вслух проговорил он, отступая к лесу, чтобы охватить гору корабля одним взглядом.
«Как что – войти, осмотреть, подчинить управителя, в хозяйстве пригодится», – ответил голос рассудка.
«И то верно, – подумал Дар, успокаиваясь. – Ничего особенного в этом ноже нет. Подумаешь, был маленьким – стал большим. Похоже, все артефакты деда Дарьи обладают одним и тем же свойством – многомерной упаковкой. Картины, книга, чаша… теперь нож… Одна и та же технология».
«Может, и не одна, – не согласился голос рассудка, – но дела это не меняет. Не медли, иди внутрь, пока не заявились непрошеные гости, беривсеи или отеллоиды».
Дар окончательно пришел в себя, привычно сосредоточился на вхождении. Через короткое время его мозг стал частью природного резонансного биоконтура, резко раздвинул диапазоны чувствования молодого человека.
Сфера гиперзрения накрыла необычный космический корабль, сделала его почти прозрачным для мысленных «щупалец». Дар просканировал гигантское сооружение, быстро разобрался в его конструкции. Относительно разобрался, конечно, в базовом масштабе, определив, где находится центр управления, где генераторы движения и силовое оборудование, где каюты экипажа и грузовые отсеки. Каюты больше всего напоминали соты с выходами в центральное помещение, а сам корабль – улей. Хотя вполне возможно, что эта оценка была лишь попыткой сознания приблизить увиденное к багажу знаний и опыта молодого человека.
В остальном космолет остался тайной за семью печатями, потому что, во-первых, инк корабля не отзывался, хотя на борту присутствовал, а во-вторых, корабль явно строили не люди. Все его пропорции, форма внутренних помещений, интерьеры, расположение основных узлов, а также некая чужеродность, наполнявшая объем корабля, говорили о совершенно ином подходе к подобного рода сооружениям. Люди создавали свои машины в каком-то смысле подобными себе, их конструкции имели «голову», «сердце», «ноги-руки», «нервную систему», «скелет» и «кровеносные сосуды» – коридоры. Корабль, вылупившийся из ножа, представлял собой единый организм, любая часть которого могла нести любую функцию, в зависимости от воли тех, кто на нем летал. Этот организм был живой – как земные машины, но подобный своим создателям, облик которых представить было трудно. Скорее всего их тела состояли из множества отдельных элементов, формирующих сетевые или системные структуры для тех или иных действий по мере надобности.
Тем не менее Дар сумел понять принципы организации корабля и вскоре сообразил, каким образом можно заставить его центральный мозг-компьютер повиноваться.
Сфера сознания чужого инка оказалась весьма специфичной, он мыслил не так, как человек и его интеллектуальные изделия, поэтому пришлось растворить свое сознание в геометризированной вселенной чужого компьютера – с риском получить психический шок – и подыскивать переводы понятий, смысл которых совпадал с известными Дару символами и представлениями. Спустя четверть часа безмолвной борьбы с мозгом корабля Дар определил его основные зоны оперирования и переключил контур управления на себя. Остальное уже было делом техники. Управляющий космолетом инк перестал «нервничать» и начал отвечать человеку, поверив, что он «свой». Ну, если и не совсем свой, то уж точно не чужой.
Входной люк открылся, точнее – сформировался в корпусе корабля как раз напротив чистодея. Дар, слегка осоловевший от нервного перенапряжения, не задумываясь, шагнул в темноту входа.
Вспыхнул странный розовый свет, обволакивающий тело, как бесплотное желе. Дар оказался внутри необычной формы помещения, похожего на желудок, стенки которого состояли из множества наплывов, утолщений, бугров и рытвин. Еще этот «желудок» чем-то напоминал полурасплавленные пчелиные соты, разве что ячейки его имели в сто раз большие размеры.
Интересно, что это такое на самом деле? Переходный тамбур? Дезактивационная камера? Лифт?
Дар передал мозгу корабля импульс недоумения и тут же получил ответ в виде тающих объемных картинок, имеющих один смысл – движение. Помещение, очевидно, каким-то образом было связано с транспортной системой корабля или представляло собой своеобразную кабину лифта. Лифт же мог здорово сэкономить время для «хозяйского» обхода корабля.
