Ричард Матесон - Куда приводят мечты
Теперь же я увидел не только завершение этой жизни, но ее всю. Мне была дана перспектива, позволившая увидеть образ действий и цели не одной той прошлой жизни, но также и всех моих жизней.
Не стану сейчас вдаваться в подробности – это опять не имеет отношения к тому, о чем я собираюсь рассказать. Достаточно упомянуть: я решил, что для роста моей души более других необходим один-единственный фактор – помощь людям. А это в полной мере связано с моим желанием снова быть с Энн. Альберт сказал мне, что со временем ей потребуется усиленная медицинская помощь.
Я стану врачом.
Поначалу я рассматривал вариант повторного рождения в Индии. Однако в этом случае могут возникнуть почти непреодолимые трудности во врачебной карьере, поэтому пришлось отказаться от этой мысли. Как бы то ни было, родиться в Индии – еще не цель. Цель – в конечном счете оказаться в Индии, чтобы помочь Энн.
Вот почему я выбрал таких родителей: доктор Артур Брэнингуэлл и его супруга из Филадельфии. Они молоды, обеспечены, и я буду их единственным ребенком. Я получу хорошее воспитание, буду посещать медицинский колледж с намерением идти по стопам отца.
В возрасте тридцати лет это намерение полностью изменится по причинам, в которые не буду вдаваться, и я сверну с ровной дорожки, чтобы заниматься медицинской практикой в бедных регионах Земли.
В конце концов я приеду в Индию, стану выхаживать молодую женщину с душой Энн, влюблюсь в нее и затем женюсь. Не важно, узнаем ли мы когда-нибудь или почувствуем, что происходит на самом деле. Мы будем снова вместе.
Все остальное не имеет значения.
Ребенку, тело которого я выбрал, сейчас четыре с половиной недели от роду. Только после семи недель он достаточно окрепнет, чтобы принять мое астральное и эфирное тело.
Я постоянно нахожусь около его тела, экспериментируя с процессом сжатия этих моих тел до размера ребенка. Когда я буду готов к переходу, опытный врач-специалист по этой процедуре настроит радиоактивный поток, с помощью которого можно будет соединить наши тела через железу у основания головного мозга ребенка.
Тогда я смогу войти.
Непосредственно перед самым воплощением я попытаюсь создать четкий образ того типа тела, который мне нужен. Таким образом, я сумею сгенерировать здоровье и силу, необходимые для выполнения намеченной мной в жизни работы. Если этого сделать не удастся, то ребенок может заболеть неизлечимым недугом или, как Энн, станет слабым и болезненным.
Признаюсь, Роберт, я испытываю сильное отвращение к повторному рождению. Прошло уже много времени, и мысль о воплощении уже меня не привлекает. В данный момент меня заставляет вернуться лишь сознание того, что Энн уже там. Ибо, честно говоря, для того, чтобы умереть, большой храбрости не надо. Истинная отвага в том, чтобы вновь родиться по своему желанию, оставив разнообразные красоты Страны вечного лета, и погрузиться обратно в глубины темной, удушающей материи. Не смерть нам наносит раны, а жизнь. Человек может умереть, даже не зная об этом.
Рождение неизменно влечет за собой потрясение новизны.
Я буду утешаться своей мечтой.
Мечтой о том, что однажды мы вместе окажемся в Стране вечного лета. Что в этом изумительном климате будем наслаждаться любовью, нашим единением, неизменно утешая и поддерживая друг друга.
Может быть, как предположил Альберт, мы однажды вновь обвенчаемся в одном из огромных небесных соборов. Церемония будет проводиться Мастером из высших сфер; хор будет исполнять гимн радости в честь нашей вновь обретенной любви.
Я поднесу ей подарки, сотворенные собственноручно, – цветы, одежду, драгоценности и украшения, а также принадлежности для дома, который мы будем вместе строить. Дом, в котором смешаются наши вкусы и желания; дом, расположенный в прелестном природном уголке, и мы всегда будем бережно к нему относиться.
Там мы, надеюсь, и останемся, чтобы учиться и совершенствоваться, пока не поднимемся вместе до предельных высот, изменяясь внешне, но оставаясь навсегда преданными друг другу и пронеся ни с чем не сравнимое блаженство нашей любви сквозь вечность.
ВОЗВРАЩАЮСЬ К СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ
Перед отправлением оставалось сделать еще одну вещь.
Продиктовать эту книгу и передать ее тебе.
И снова не стану подробно рассказывать, как меня свели с женщиной, передавшей тебе эту рукопись. Сначала я рассчитывал, что ее передадут моим детям. Но когда оказалось, что единственный экстрасенс живет на Восточном побережье, я решил, что книгу вручат тебе.
Надеюсь, ее напечатают и прочтут тысячи людей. Надеюсь, что по крайней мере несколько человек будут готовы к неизбежному переходу, который должен произойти в конце их жизней.
Мой рассказ подходит к концу.
Помни вот что: рассказанное мною субъективно. И по-другому быть не могло. Я мог описать лишь то, что сам видел и слышал. Это не более чем мои воспоминания о случившемся. Вспомни, что говорил мне Альберт.
Сознание – это все.
Я особо это подчеркиваю. Этот опыт был пережит мною, и никем больше. Хотя все это вполне правдиво, но никоим образом не является окончательным суждением по поводу загробной жизни.
Другой человек расскажет иную историю.
Помни вот еще что: вещи, о которых я не рассказал, займут сотни томов. Поверь мне на слово, что в потустороннем мире разнообразие бесконечно. Существует так много всего, что мой дневник – песчинка в океане песка всех пляжей и пустынь мира.
Должен отметить также, что описанные мною события происходили на относительно низком уровне духовного существования. Имеются планы, о которых я ничего не знаю и могу не узнать за целую вечность.
Короче говоря, не существует стандартной потусторонней реальности. Я поведал тебе о своих впечатлениях. Твои могли быть другими. Можешь не сомневаться лишь в одном.
Это произойдет.
Чувствую, что очень важно подробно остановиться на моей точке зрения.
Все не так просто, как я излагал.
В действительности реалии потусторонней жизни невозможно описать категориями времени, пространства и формы. Я описывал людей, места и события, но это описание зависело от моей способности – или неспособности – видеть вещи в истинном свете.
Фактически, все эти впечатления могли оказаться именно тем, чем я их считал после смерти.
Сном.
Когда человек спит, мир его сновидений столь же реален, как жизнь, верно?
И здесь может быть то же самое.
Лишнее доказательство – это то, что Страна вечного лета предстает в подобном виде. Поскольку явления на этом уровне – это в основном мысленные картины, приносимые сознанием вновь прибывших с Земли, чем еще может быть Страна вечного лета, как не идеализированным вариантом Земли?
Альберт говорил мне в самом начале, что небеса – состояние души.
Так и есть.
Но подумаем. Разве Земля не является также умонастроением? Материя – не более чем энергия, кажущаяся человеческому интеллекту статичной. Жизнь – состояние сознания, воспринимающего энергию в качестве материи. Смерть – состояние сознания, более не воспринимающего ее таковой.
Жизнь на Земле – всего лишь панорама ярких наблюдений, кажущихся нам реальными.
Почему жизнь после смерти должна казаться менее реальной?
Но не буду тебя смущать.
Она покажется тебе вполне реальной.
И прошу тебя, брат, не страшись ее.
Смерть – вовсе не повелительница всех ужасов.
Смерть – это друг.
Подумай вот о чем. Ты боишься спать ночью? Разумеется нет. Потому что знаешь, что опять проснешься.
Думай о смерти то же самое. Как о сне, от которого неизбежно пробудишься.
Настоящая жизнь – это процесс становления. Смерть – один из его этапов. Вслед за жизнью не наступает небытие.
Существует только непрерывность бытия.
Не сомневайся в том, что мы являемся частью замысла. Замысла, состоящего в том, чтобы поднять каждого из нас на высочайший возможный уровень. По временам путь может проходить во мраке, но он, несомненно, ведет к свету.
Но никогда не забывай о том, что мы платим за каждый свой поступок, мысль и чувство.
В одном изречении из Библии об этом сказано.
Что посеешь, то и пожнешь.
Люди бывают наказаны не за свои деяния, а своими деяниями.
Если бы только люди это помнили.
Если бы каждый мужчина и каждая женщина на Земле знали – без тени сомнения, – что им придется столкнуться с последствиями своих жизней.
Тогда мир изменился бы в одночасье.
Господь тебя благослови.
Возвращаюсь к своей любимой.
ЭПИЛОГ
Я только что вернулся из Филадельфии.
Может, с моей стороны это было глупо. Вполне возможно, что женщина, принесшая мне рукопись, знала о существовании доктора Брэнингуэлла и его жены. Невозможно сказать наверняка. Я снова в недоумении. Если и так, зачем ей было придумывать все это и обманывать меня?
