Анатолий Ершов - «Тайфун» меняет курс
Потом их стало больше. Они будто намеревались атаковать «Тайфун». Собирались кольцом, явно тяготея к тем местам, где под водой скрывались раструбы метеотрона. Быть может их привлекало тепло или какое-нибудь излучение. Мне это не нравилось. Нас окружила плотная стая шаров. Я говорю «стая» потому что был уверен — это нечто живое.
Метеотрон двигался по заданному для него курсу не снижая скорости. Господин Сид-Мохнабедли нетерпеливо жаждал встречи с нами.
Под эскортом зеленых шаров мы подошли к острову, который я назвал для себя «Око Дьявола». Так называют центр урагана. Глаз тайфуна.
Анвар стоял на коленях и напряженно смотрел в сторону берега. У него было острое зрение.
— Ничего, Марат на берегу ни признака жизни.
— Быть может они не привыкли вставать в такую рань? Все же делать тайфуны — утомительное занятие Преступники долго спят — ночью к ним приходит страх, они засыпают только поутру.
Знакомый скрежет пронзил металл корабля. Метеотрон проводил под нами какие-то эволюции, корабль сильно тряхнуло подбросило Вспенилось кольцо бурунов, разогнав зеленые шары. Они вдруг отпрянули от нас. Я понял, что означает кольцо пены. Метеотрон погружался. Он не намеревался приставать к берегу. Да это и в самом деле было рискованно для шайки авантюристов. Десятки огромных металлических чудищ, пришвартованные к острову-базе, привлекли бы внимание пилотов гражданской и военной авиации, даже случайно залетевших в этот район океана. Для метеотрона наверняка приготовлены подводно-подземные убежища. И сейчас метеотрон втягивают в один из таких потайных причалов.
«Тайфун» погружался вместе с метеотроном. Не очень вежливый способ принимать гостей. Осталось вплавь добираться до берега.
Я держался подальше от зеленых шаров. Не знаю почему, но они пугали меня.
Никто нас не встречал. Нас не ждали… Странно, сколько усилий потрачено, чтобы доставить нас сюда, и — никого.
Мы выползли на берег и, обессиленные упали на сырой песок.
Перед нами была невысокая насыпь а за ней два каменных сарая, похожие на трансформаторные будки. Сторожевые посты? Причальные сооружения? Люди или механизмы?
До сараев я добрался беспрепятственно. Никто не окрикнул меня.
На пороге каменной будки лежал тонкий бархатный слой песка. Он был нетронут — никто не входил и не выходил из сарая уже несколько дней. Я не хотел оставлять следы и не приближаясь к двери, обогнул сарай. Квадратное окно распахнуто настеж. Я перевалился через высокий подоконник и спрыгнул в комнату.
Двухэтажные нары, прикрытые оранжевыми оде ялами, стол, охапка бумажных мишеней и жестянки из-под пива не оставляли сомнений: здесь размещался пост охраны острова. Налет пыли на одеялах и начисто высохшие банки также ясно говорили о том что пост покинули. Примерно два дня тому назад. Незапертые окно и дверь, осколки стаканов, второпях сброшенных со стола, следы ножа на стене, где что-то торопливо от нее отдирали, указывали на то, что все было брошено впопыхах.
Что-то стряслось на острове. Еще до нашего прибытия. Потому нас и не встретили.
На стене висел телефон. Я взял трубку. Она молчала так основательно, будто во всем свете уже не существовал электрический ток. Связь с постом прервана.
Полуоткрытый люк. Крутые ступени уходили вниз. Там находилось тесное и сырое убежище. На острове проводили эксперименты, во время которых приходилось укрываться в подземных норах. В углу торчал щит сигнализации — оповещение о начале и конце тревоги. Щит бездействовал. Контакты реле застыли в положении «Тревога».
Тревога застыла над островом.
Наружная дверь открывалась внутрь и я мог ее исследовать не нарушая слои песка на ступеньках.
Неожиданная находка! На двери снаружи висел миниатюрный счетчик Гейгера. Он пощелкивал не очень часто но отчетливо и предостерегающе. Радиоактивная опасность! Интервалы между щелчками определили близкую и серьезную опасность. Охрана покинула пост. Или остров. Угроза осталась. Дерево под счетчиком не отличалось по цвету от остальных досок. Счетчик повесили совсем недавно!
Значит и появление радиоактивной опасности, и бегство стражников последовали друг за другом с ничтожным разрывом в один-два дня.
Детали начинали создавать общую картину.
Тогда я совершил поступок жестокий но необходимый.
Я вернулся к тому месту где оставил Анвара и Генриха.
На мелководье вблизи поста колыхались на плоской волне зеленые шары. Их стало больше Заметно больше. Я не рискнул приблизиться к ним. Мне думалось что в шарах причина бегства стражников. Именно потому мне пришлось поступить жестоко.
— Генрих, надо выловить хоть один этот шар и перетащить его к каменной будке.
— Зачем?
— А затем, Генрих что вы вели себя безрассудно и опасно для многих людей и пришло время искупить вашу вину. Впрочем хотите вы или не хотите, я заставлю вас действовать так, как сочту необходимым.
Спотыкаясь о камни, Генрих отправился выполнять мое приказание. Я отошел дальше от прибрежной кромки и укрылся между двумя большими камнями.
Генрих вылез из воды. Двумя руками, прижимая к себе он держал зеленый шар Он не сразу увидел меня и остановился, беспомощно озираясь вокруг.
— Где вы? — сиплым шепотом произнес Генрих — Что мне делать с этим шаром? Он тяжелый. Тяжелее, чем казалось…
— Идите к сараю. Положите шар на ступеньки. Ближе к двери.
Он сделал все так как я сказал.
— Теперь поднимите голову, Генрих. Смотрите внимательнее. Смотрите на дверь.
Он издал дикий крик и бросился бежать. Он упал на землю и покатился к моим ногам. Он дрожал и хватался за камни, словно пытаясь воздвигнуть преграду между собой и зеленым шаром.
— Счетчик… там счетчик… Он работал, как бешеный… Я схватил смертельную дозу излучений… Вы пожелали моей гибели… Как жестоко… Жестоко!
— Вы знали, Генрих, что Сид-Мохнабедли бросится преследовать наш корабль. Но никого не предупредили. Вы бежали по дороге трусости и она привела вас в пропасть… Вопите о своей гибели. Но погибнет еще много людей. Остров осаждают колонии радиоактивных бактерий. Всмотритесь в океан…
Там творилось самое худшее из всего, что могло случиться.
Между шарами протягивались тонкие зеленые нити. Все свободное пространство между ними покрыла паутина таких нитей. Они утолщались, стягивали шары воедино. Превращались в толстые округлые перемычки. Шары соединялись, сливаясь в более крупные.
— Смотрите, Генрих смотрите. Запомните на всю жизнь, если уцелеете…
— Шары соединяются…
— Когда их общая масса достигнет критической, остров взорвется.
