Анджей Пилипюк - Lenin Impossible
— Скучно, блин, — вздохнул он. — И поесть бы не помешало…
Его взгляд упал на картонную коробку, все еще стоявшую на столе. «Повар» поднял крышку и увидел жирную лягушку.
— Французский деликатес, — проурчал он. — В самый раз для меня.
Под стулом валялась вилка. «Повар» вытер ее о брюки и наколол лягушку.
— Спасите! — раздался тихий писк.
Шпион осмотрелся. Труп принцессы не шевелился. Подвал был пуст.
— Кто это говорит? — поинтересовался «повар».
— Я. Я у тебя на вилке. Я агент КГБ…
— И чего только не придумает лягушка, чтобы ее только не слопали, удивленно сказал сам себе шпион, после чего приступил к процессу вкушения.
У него осталась только одна ножка, как вдруг стальная дверь заскрежетала и начала открываться. «Повар» бросил деликатес и, упав под стенку, притворился лежащим без сознания. Осторожность не была излишней, потому что в подвал вошли Якуб, полковник и генерал. Быстрые глазки деревенского экзорциста[4] осмотрели помещение.
— Так в чем проблема? — спросил он.
— Видишь ли, Яков, — конспиративно склонился к нему генерал, — мы здесь испытываем уникальную систему трансформации оживленной разумной материи.
Взгляд Вендровича остановился на мертвой принцессе.
— Это означает, что вы кого-то превратили в лягушку, а вот расколдовать не можете, — перевел он слова генерала на более понятный язык.
— Откуда знаешь? — удивился полковник.
— Не вы первые, — экзорцист небрежно махнул рукой и улыбнулся собственным воспоминаниям.
— У нас тут проблема с принцессой, — указал генерал на девушку. — Как видишь, совершенно разрядилась…
— Слишком интенсивно ее эксплуатировали, — буркнул Якуб. — И что теперь прикажете с ней делать…
— А вы можете, товарищ экзорцист, сделать из нее зомби?
— Вообще-то можно, — размышлял вслух Вендрович. — Но тогда и расколдованные ею люди тоже станут зомби. А по сути, — заглянул он в коробку, — даже одна только нога зомби.
Озабоченные военные даже не обратили на это внимания.
— Черт… — ругнулся генерал. — Какого мы тогда тащились сюда?
— Гм… агенты-зомби… — сказал полковник в пустоту. — Их будет трудно убить…
— Зато со временем они начнут распадаться, — объяснил Якуб. — Опять же, падалью будет нести за километр… И эти выпученные рыбьи глаза, оскаленные зубы, провалившиеся носы, растопыренные пальцы… Насколько я понимаю, шпионы не слишком должны отличаться от окружающей толпы…
— Ну ладно, — принял решение генерал. — Пристрелим его тут и дадим заказ на новую принцессу.
— Погодите, погодите, — разволновался Вендрович. — Мы ведь так…
— Ничего личного, — объяснил ему Калманавардзе. — Просто, таковы предписания, касающиеся сохранения государственной тайны.
Якуб скривил губы в презрительной усмешке.
— У вас ужасно негуманные методы сохранения государственной тайны.
Оба военных удивленно поглядели на него.
— А какие бывают гуманные? — поинтересовался полковник.
— А вот! — Экзорцист вытащил из кармана фляжку с самогоном. — Как ужремся, так сразу же и позабудем про всяческие государственные тайны, пояснил он.
Тихобздеев пожал печами.
— Может оно и гуманно, — сказал генерал, — но наши способы поэффективней будут.
И он поднял руку с пистолетом.
— Якуб, воспользуйся Силой! — заорал по-польски лежащий под стеной «повар».
И Якуб применил Силу. Что-то бабахнуло, блеснуло, и свет везде погас. В темноте раздался выстрел, за ним другой. Вендрович вынул из кармана обкусанную свечку и зажигалку, щелкнул ею… Оба храбрых агента, как из КГБ, так и из ГРУ, лежали мертвые. «Повар» заряжал пистолет.
— Дружка застрелил, а потом и сам покончил с собой, — с вредной усмешечкой объяснил он.
— Паняаатно, Айболит, — буркнул Якуб. — Пущай будет по-твоему. А ты, кстати, кто такой?
— Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд…
— Ага. А я Вендрович, Якуб Вендрович, — представился экзорцист. — Но, раз ты знал, что я обладаю Силой, выходит, ты меня знаешь…
— Нам рассказывали во время подготовки, — объяснил тот. — Хотя я и не думал, что мне будет дано познакомиться лично…
— А как мы отсюда выберемся?
— Предлагаю подняться по шахте лифта и вырезать дыру в потолке, совершенно серьезно предложил шпион. — Ведь это обычный бетон, а у меня в часах имеется лазер…
Он схватил себя за запястье и нехорошо выругался.
— Наверно свистнули, пока я был пьяный, — со вздохом объяснил он.
Якуб склонился над трупом генерала.
— Давай переоденемся, — предложил он, расстегивая покрытый кровавыми пятнами мундир покойника.
Через мгновение из подвала вышли два функционера высшего ранга советских разведывательных служб. Тяжелую стальную дверь они захлопнули за собой.
— И куда теперь? — задумался экзорцист.
— Хм. Раз уж мы тут, так что скажешь на то, чтобы изменить судьбы мира? — спросил у него Бонд.
— Лично я за. Вот только как?
— Увидишь…
Через несколько минут они остановились перед следующими стальными дверями. Шпион сунул карточку в щель и набрал шифр.
— Откуда ты знаешь, как это открыть? — удивился поляк.
— Как раз это я уже давно вынюхал, вот только не было случая попасть сюда и использовать.
— А я зато знаю код для ядерных боеголовок, — похвастался Вендрович. Если запустить их отсюда, так можно начать Третью мировую… Во людишки удивятся…
Наконец дверь открылась. Здесь стоял стол покрытый рычажками и переключателями. Перемигивались цветные лампочки. Якуб всегда обожал технику. По своей аналитической натуре он всегда любил все разбирать до последнего винтика. Только Бонд его опередил, он уселся за стол и надел наушники.
— Отсюда коммунисты управляют половиной всего света, — сообщил он. То есть, управляли. Теперь наша очередь.
Вендрович довольно потер руки. Ему давно уже хотелось поуправлять, вот только не было возможности. Бонд нажал первую с краю кнопку, над которой была надпись «Польша».
— Ну что, прощай, коммунизм, — усмехнулся агент. — Говорить будешь ты, — приказал он Якубу, — потому что у меня с польским слабовато…
— Центральный Комитет, слушаем! — раздалось из динамика.
Подобный оборот дел Вендровича застал врасплох, но он справился с честью.
— Говорит Москва! — загробным голосом произнес он.
— Так точно! — услужливо рявкнул динамик. — Слушаем ваши указания…
— Дайте сюда товарища Цёска, — приказал Якуб.
— Но… Товарищ консультант, товарищ Цёсек спит у себя в кабинете. У него было сложное совещание.
